Алексей Лебский - Кай и Герда [СИ litres]

– Очень хорошо, что ты позвонила, – затараторила няня. Сегодня утром профессор на короткое время заходил домой. Я его встретила на улице, когда он подходил к своей машине и попросила тебе перезвонить, но он сославшись на занятость, уехал в университет. Вечером будет дома. К сожалению, я постеснялась спросить, как его зовут, почтальон, который к нам ходит, сказал, что В.Ларсен. Хильде поблагодарила женщину за информацию и повесила трубку. Доложив начальнику о появлении профессора, она получила замечание:

– Не можете втроем поймать одного профессора! Плохо работаете, если бы я знал, во что выльется этот поиск препарата, придумал бы Голдману и Арно другое занятие. Но Гроберг так и не смог сказать, какое именно занятие он собирался придумать для помощников и дежурным образом заявил:

– Иди и работай, сегодня же достань этого Ларсена и допроси.

Рабочий день уже кончился, а Робертсон все еще сидела у телефона и накручивала диск.

– Это Вилли, – вдруг ответили на том конце. Рената, это ты, что ли?

– Констебль Хильде Робертсон, полиция Осло. Я звонила по этому номеру неделю назад, и просила срочно перезвонить.

– Странно. Ах, кассету в автоответчике заело, вот незадача. И что за дело у тебя, Робертсон?

– Я сейчас приеду и все объясню.

– Хорошо, буду ждать. Она даже не стала звонить Яну, надела куртку и выскочила на улицу. Поймав такси, Хильде поехала по знакомому адресу. Ей открыл дверь приятный мужчина среднего роста с бородкой. Она, почему-то, именно таким и представляла себе этого неуловимого Ларсена.

– Если бы я знал, что меня посетит такая интересная девушка, я …

– Герр Ларсен?

– Просто Вилли, если можно.

Она показала профессору свое удостоверение.

– Мой визит связан с большими дикими животными.

– Полиция арестовала слона или носорога?

– Ну, тут ты близок к истине, Вилли. Но дело не в этом. Нас интересует препарат, который мог бы остановить крупное животное, обездвижить.

– Хм. Мне приходилось когда-то иметь дело с подобными веществами, но не здесь, а в Центральной Африке. Мы работали там когда-то с супругой. С бывшей, конечно, супругой, – поспешно поправился Вилли. Мы в разводе. Я предложил бы чего-нибудь выпить, – добавил профессор, – джин с тоником, водка, текила.

– Я не пью на работе, Вилли, если можно, налей мне тоник без джина. Профессор удалился на кухню для приготовления напитков, а Хильде стала осматривать комнату. Все тут было по-холостяцки, причем в самом плохом смысле слова. На всех горизонтальных поверхностях была заметна пыль. Вилли явно водил сюда случайных женщин, никаких фотографий на стенах, никакого напоминание о прошлой жизни. Она обошла комнату и даже заглянула краем глаза в спальню, которая только подтвердила её мнение о хозяине. Вошел Вилли с подносом напитков и льдом.

– Ты уверена. что не хочешь со мной выпить чего-нибудь покрепче?

– Я хочу вернуться к нашему разговору. Где находятся препараты из твоей африканской аптечки?

– Они оставались в Африке, когда я уехал оттуда. Я уехал срочно на похороны матери летом 1979 года, и больше не возвращался. Супруга осталась в Африке. Мы уже тогда часто ссорились с ней и собирались развестись. Детей у нас нет, я свободный человек, Хильде. Препараты я с собой, конечно, не брал, здесь я работаю над книгой, и преподаю в университете. И клею всех симпатичных студенток, – подумала Хильде, накладывая лед в стакан с тоником.

– Скорее всего препараты остались там, где работала Рената, это моя бывшая. Вместе с нами работал один парень из Великобритании, Джонс. Очень приятный парень, он остался в стране когда Рената уехала. Я думаю, она спала с ним, когда я вернулся в Осло.

– Это излишняя информация, Вилли. Эти препараты, что они из себя представляли?

– В основном, это были ампулы, – Вилли показал пальцами размер, – препараты имели длительные сроки хранения Ронзиотранс и рокси. В Африке мы хранили все лекарства в холодильнике под замком. Кроме этого были болеутоляющие средства, лекарства для людей в таблетках и капсулах, бинты, примочки, словом, обычный набор аптечки врача.

– Хорошо, а лекарства и эти самые транквилизаторы, где они сейчас?

– Да понятия не имею. Рената не могла их привезти с собой, она мне говорила, что работает у отца в магазине спортивных товаров и рыболовных снастей. Это было прошлым летом, я звонил ей туда.

– И где же это, Вилли?

– Скёйен, адрес не знаю, телефон попробую сейчас найти.

Он ушел в спальню и долго рылся в ящиках тумбочек.

– Не могу найти. Я несколько месяцев не видел Ренату и не звонил ей.

– А где дом её отца, ты тоже не знаешь? Фамилия отца?

– Одегард, это её девичья фамилия, дом где-то за парком Фрогнер, я не был там, честное слово, ни разу.

– Как же ты женился на ней, даже не побывав у нее дома.

– Она тогда жила у матери в Гамле, но сейчас Ханны уже нет в живых.

– Вилли, ты точно уверен, что не хранишь в этой квартире транквилизаторы или наркотические вещества?

– Точно! Хильде вышла в прихожую и надела куртку.

– Было приятно познакомиться, возможно, мы еще встретимся при других обстоятельствах. Если, конечно, тебе нужно будет давать показания в суде. Спасибо за тоник, всего хорошего. Оказавшись за пределами квартиры, она почувствовала сильное возбуждение. Она на верном пути. Кажется, совсем немного и препарат будет найден. Приехав домой, Хильде начала мучаться сомнениями: если ампула пропала именно у Ренаты, или она сама замешана в этом деле, обыск спугнет преступника. Нужен был совет, а к Гробергу обращаться не хотелось. Девушка набрала номер Якобсена, но несмотря на позднее время, тот отсутствовал. Она все же набралась смелости позвонить Торгвальду.

– Алло, это Хильде.

– Слушаю, это Эйрик.

– У меня наметился прорыв в поиске препарата. Я понимаю, что по тому адресу, где надо искать, может находиться преступник. Конечно, это только интуитивное предположение, выходить на обыск с группой захвата нет веских оснований.

– Я предлагаю осторожно выяснить все про того человека, которого ты подозреваешь.

– Это женщина, Рената Одегард. До 1980 года она работала в одной из африканских республик, имела в своем распоряжении тот препарат, что мы ищем. Информация поступила от её бывшего мужа.

– Ты уверена, что бывший муж не предупредит её?

– Если верить его словам, он не знает её телефона и места, где она проживает. Правда знает, что где-то в Скёйене у её отца есть магазин.

– Может предупредить через отца. Это очень плохо.

– Что же делать?

– Завтра суббота. Я побеспокою Гроберга, пусть он примет решение. Пока у нас есть только то, что Рената Одегард имела отношение к препарату. Больше ничего, я правильно тебя понял?