Анна Гале - Из архивов частного детектива Стейси Браун

«Уважаемая мисс Браун!

Меня зовут Стелла Аббингтон, пишу вам по просьбе моего уважаемого учителя, мистера Эшли Джеймса Баррингтона. Мастер очень плохо видит, поэтому надиктовал мне письмо и попросил отправить как можно скорее».

Пробежав сообщение по диагонали, Стейси схватила планшет и, теряя на ходу шлепанцы, помчалась в каминную, где инспектор Фримен устроил штаб-квартиру.

– Майкл, послушайте, это чертовски ва…

Стейси остановилась на середине фразы, сообразив, что присутствующим не до её сенсаций.

Возле журнального столика стоял одетый в серый костюм мистер Додж. Нотариус держал в руках какие-то бумаги, весь его облик призван был отражать высшую степень официозности и важности момента: красные глазки грозно сверкали, щеки надулись. Сейчас мистер Додж напоминал уже не крысу, а хомячка с защёчными запасами зерна. Это выглядело бы смешно, если бы не выражения лиц остальных находившихся в комнате: инспектор Фримен с трудом сдерживал возмущение; мистер Каннингем был бледен и нервно кусал губы; а почтенный дворецкий всем своим видом демонстрировал осуждение и неодобрение происходящего.

Мистер Додж бросил презрительный взгляд на растрепанного частного детектива – только сейчас Стейси сообразила, что всё ещё не переодела пижаму, – и продолжал так, словно девушки в комнате не было.

– …в свете имеющихся у меня доказательств можно говорить о причастности мистера Бартоломью Каннингема к совершившимся в Биттерберри преступлениям, поэтому, во исполнение возложенного на меня долга, я считаю возможным исключить упомянутого мистера Каннингема из числа участников траста и взять на себя управление наследством сэра Томаса Дональда Грея Третьего.

– Мистер Додж, вы думаете, это я их убил? – голос Бартоломью дрожал.

Похоже, подозрение в совершении преступления беспокоило Каннингема куда больше, чем перспектива лишиться наследства.

– Но отпечатки ваших пальцев обнаружены на кинжале, которым была убита Коломбина, и на мече, найденном вами и мисс Браун в галерее.

– Откуда вам это известно? – не выдержал инспектор Фримен.

Мистер Додж надулся ещё сильнее и стал похож уже на тапира.

– Да, – вздёрнув подбородок, гордо заявил нотариус, – признаю, что я действовал не вполне законным путем. Но Стоунберри – маленькая деревня. Всегда можно договориться и получить нужные сведения: если не у сотрудников Скотланд-Ярда, которые чинили мне препятствия и пытались помешать выполнить мой долг, – то у местных работников госпиталя и морга.

Ко многому привычный инспектор отдела убийств не нашёлся, что ответить. Бедняга Майкл только разевал рот, как вытащенная из воды рыба, и хлопал глазами.

– Какая мерзость! – припечатала частный детектив, запахиваясь в пижаму, как римский сенатор в тогу.

– Именно, – раздалось от двери.

В комнату вошел Джошуа МакКолин.

– Мерзость? – нотариус, казалось, был искренне удивлён. – Но Джош, дорогой, я действовал исключительно в твоих интересах. Я абсолютно убежден, что ты имеешь полное право…

– Вы знакомы? – перебил Фримен.

– К сожалению, – отозвался управляющий фабрикой. – Мистер Додж – брат моей мамы… Дядя, я давно уже совершеннолетний и в состоянии сам разобраться со своими правами и обязанностями. И ещё раз готов повторить – здесь, сейчас и при свидетелях: мне не нужно наследство лорда Грея. Отец решил оставить все Бартоломью – это его полное право, и я не собираюсь спорить. Дядя, я прекрасно знаю, как сильно ты не любил отца, знаю, что ты пытался вмешиваться в их отношения с мамой, – и мне это никогда не нравилось. Но сейчас ты переходишь всякие границы: воспользоваться удобным случаем, подставить моего кузена… Мисс Браун права, это мерзко!

– Ты просто глупый, неблагодарный мальчишка!

И, задрав подбородок ещё выше, мистер Додж вышел из комнаты.

Стейси отодвинулась подальше от двери и крысо-тапира.

Каннингем обвёл собравшихся умоляющим взглядом.

– Мистер Фримен, скажите, это правда? На кинжале и мече действительно есть мои отпечатки? Вы что, тоже считаете, что я убил девушку… Коломбину и всех остальных?

– Боже упаси, мистер Каннингем! Вас никто ни в чём не подозревает! Пожалуйста, успокойтесь.

– Вы специально так говорите. Я знаю, вы мне не верите! Вы думаете, что это я… я…

И наследник Биттерберри выбежал из комнаты.

– Жаль парня! – вздохнул инспектор. – Не знаю, смог бы я сохранять спокойствие на его месте.

– А что, – полюбопытствовала Стейси, – отпечатки и правда нашли?

– Нашли. Но ты же понимаешь, коллега, это ничего не доказывает. Особенно принимая во внимание тот факт, что пальчики мистера Каннингема есть только на оружии. Ни в павильоне, ни на телах никаких отпечатков нет. А это означает, что…

– … настоящий убийца работал в перчатках. И попросту решил подставить Бартоломью. Кстати, Майкл, а это может быть нотариус? Простите, мистер МакКолин, но при всём уважении к вашему дяде, субъект он – в высшей степени неприятный.

– Не буду спорить, мисс Браун. Неприятный. И, как выяснилось, не вполне честный. Но не думаю, что он способен на убийство.

Откуда-то сверху раздался отчаянный крик и грохот.

– О, господи! – вскочил Фримен. – Только не ещё одно!

***

В первый момент Стейси, вбежавшей вслед за инспектором в спальню Каннингема, показалось, что на широком оконном карнизе стоят двое, словно собираются прыгнуть вниз. Приглядевшись, частный детектив заметила, что ноги парочки не касаются подоконника. Влюбленный и Влюбленная, наряженные в богато изукрашенные пайетками, бусинками, кружевами и вышивкой платья, висели в воздухе. От шей марионеток тянулись витые золочёные шнуры, уходящие куда-то вверх, за гардины. Пальцы юноши и девушки были переплетены; на левой руке Влюбленной посверкивало колечко с бриллиантом. У ног девушки лежала задушенная болонка. Шею собачки обвивала шёлковая ленточка.

На полу сидел Каннингем. Увидев Фримена, Бартоломью поднял на инспектора полные слёз глаза и закричал:

– Я не убивал их! Не у-би-вал!!!

Наследник Биттерберри разрыдался, начал биться головой о ножку кровати, продолжая выкрикивать «Не-у-би-вал!!!». Крики становились всё более невнятными, а рыдания перешли в истерический хохот.

Инспектор и МакКолин с трудом подняли сопротивлявшегося Каннингема и попытались уложить на постель. Бартоломью продолжал кричать, вырывался и норовил стукнуться головой обо что-нибудь твердое.

– Стейси, звони врачу! – рявкнул Майкл. – Мистер Доусон, какие-нибудь веревки! Быстрее!

Спустя час Стейси стояла возле дома и смотрела, как уколотого и зафиксированного Каннингема грузят в машину «Скорой помощи».

– Надеюсь, он не сошел с ума? – робко спросила девушка у врача.