Александр Вин - Сломанные куклы

Перебирался я как-то из одного края Европы на другой, в Германию. Машина была подо мной хорошая, младший партнер той фирмы, ради которой я и катался тогда по многочисленным странам, выделил мне свой спортивный «Мерседес» для достижения скорейшего успеха.

Ехал я, музыку слушал, правила не нарушал. Ночью остановился посреди Польши, в каком-то кабаке на трассе, кофе попить. И странное, просто даже судьбоносное какое-то, совпадение со мной в этот момент случилось! Не поверишь, но рядом, на этой же самой стоянке, встали два автобуса с российскими футбольными фанатами. Земляки ехали в Братиславу на отборочный матч чемпионата мира со словаками. Настроение у мужиков было боевое, большинство из них легло «под пиво» еще на родине, да и с собой у них было немало, так что представить градус их спортивных страстей ты себе, надеюсь, можешь… Мне же хотелось тогда только кофе, маленькую чашечку горячего кофе! Водители их автобусов хотели час-другой подремать, а остальная банда — перекусить поплотней, размяться. Место было приличное, стоянка хорошая. Красивая ночь, у придорожного ресторана только мой «Мерседес» да их автобусы, а внутри за столиками человек восемьдесят футбольных патриотов набралось. Я сел в баре, стараясь не привлекать особого внимания к своей скромной персоне. Шумели ребята тогда в заведении прилично, физиономии у всех были такие радостные, раскрасневшиеся, еще бы — вырвались на такое мероприятие! Пока они еду заказывали, их главари начали разливать. До поры до времени болельщики шумели за столиками как-то отдельно, потом парень один, молодой, не пьяный так чтобы сильно, вскочил на столик, сбросил куртку и — в одной красной майке — повернулся к залу задом. Представляешь, а на спине у него, ну на майке, белыми буквами — текст российского гимна. Я старался вежливо пить свой кофе… Что было потом — запомню на всю жизнь! Почти сотня русских мужиков, здоровенных, чуть поддатых, посреди Европы ночью, встали в рост и со стаканами, кружками сознательно в полный голос, спели весь наш гимн! Сотня глоток, слова российского гимна перед глазами… польская обслуга, официанты, повара, охранники выскочили кучей в зал, восхищенно улыбались и хлопали! Вот тебе, Виталя, и патриотизм на бытовом, так сказать, уровне. А в газетах эту тему можно годами полоскать, да еще и школьников на новые партийные митинги на уздечке таскать — толку меньше, чем то же самое, патриотическое, но от души…

— Ну что, допиваем и по коням?

Заведение затихало. Официант, приютивший их, уже несколько раз со значением поглядывал на капитана Глеба.

— Послушай, а что с Мареком-то происходит? Мне кажется, что у него какие-то неправильные перепады настроения, на людей без особых причин наш рыболов-любитель кидается. Ты ничего за ним не заметил сегодня?

Виталик сопел, тщательно подбирая ложечкой остатки десерта.

— Да, в самом деле, чего-то он не такой совсем стал. Меня вот обещал в мае на рыбалку взять на озера, да как-то по-тихому замылил эту идею. Я звонил ему, ну так не напрягал, конечно, просто напомнил про окуней-то, так он фыркнул, что некогда ему, и так, мол, время у него мало осталось. Не пойму я его, какой-то дерганый он стал последние месяц-два…

Глебка, а почему эти пионеры хотели, чтобы ты убрался из города? Они ведь от самого подъезда за нами шли, правда ведь? И рожей неместной тебя тоже не случайно назвали, а?

— Не паникуй зря, брат Виталик. Наверно, просто мировоззрение у ребят для нашего случая неподходящее. А то, что мы стыкнулись с ними так странно… Ну, это не более чем совпадение, не бери в голову. Супчик, говоришь, у тебя дома уже остыл? Или как?

Виталик подпрыгнул, с грохотом уронил на пол металлический стул и восторженно крутанулся вокруг Глеба:

— Дак я ж его мигом для тебя подогрею! А в воскресенье вместе поедем за пескарями, правда ведь, ага?!

…Длинная очередь странных людей. Приближаясь, они падают к твоим ногам, валятся, плачут, стонут, отталкивают друг друга… Тупые лица, неопределенные фигуры, неприятный потный запах… Страшно, когда не знаешь, что и делать… Твое голое тело, твои пустые руки… Нет равновесия, жирные люди беспорядочно и сильно толкают тебя, ты сейчас тоже упадешь, навсегда…

Внезапно под руками появляются твердые пачки денег, возникает желание ударить одного из них, самого наглого, с круглыми глазами, упаковкой денег по лицу, разбить ему морду в кровь, забрызгать его же кровью эти деньги и бить всех остальных, похожих, деньгами по их лицам, больно-больно! Чтобы они ревели, протягивали к тебе руки, умоляли, просили…

…Отвращение до рвоты к испачканным в крови деньгам! Эти убожества рвут их из пачек, расхватывают ногтями, ртами, толстыми губами!.. Главное — ни за что не отдавать им те, другие, выстраданные, долгожданные деньги! Никто не посмеет отобрать их! Зубами надо рвать этих уродов, но не отдавать… Что будет потом?.. Наплевать. Все равно.

С погодой с утра повезло. Редкие упругие облака не мешали раннему солнцу согревать пронзительно синее небо. Ветер дул по реке снизу подходящий, небольшой и ровный.

К лодочному затону капитан Глеб спустился знакомой с детства крутой тропинкой. У ворот яхт-клуба сначала суматошно загавкала чернявая собачонка, потом выползли на ее голос из-под сторожевого вагончика и заскулили несколько разномастных щенков. На собачий лай вышел сторож.

— Че? Кто нужен? Назар? Здесь он, здесь. Пришел сегодня еще затемно. Вон там, слева, там вон, у дальнего причала, видишь две мачты. Деревянная, так она не его, не Назара. Его «Стюардесса» с блестящей мачтой, ну, с люминиевой…

Глеб не успел еще аккуратно расстаться с любопытными щенками, облепившими его ноги, и перешагнуть последнего, самого нахального, как с берега донеслось:

— Гле-еб, братишка, здорово!

Навстречу по песчаной дорожке к нему несся, придерживая очки, длинный худой мужик.

— Держи, сумасшедший!

Слегка размахнувшись, Глеб бросил навстречу Вадиму свою спортивную сумку. Тот с трудом поймал ее и присел.

— Ого!

— Не «ого», а субботний завтрак примерных провинциальных тружеников. На десерт — копченые кусочки акульего мяса. Привет вам, уважаемый яхтсмен, с просторов Тихого океана!

— А чего там у тебя звенит и булькает?

— Твое любимое.

— «Туборг»?! Ну ты даешь, Глеб!

— Герой знал, с кем будет встречаться в родном городе.

— И пиво оттуда же, из-за границы? Как ты допер-то его сюда?!

— Запасы твоего замечательного «Туборга» я нашел в пятницу вечером в киоске на местном автовокзале. Там от него у веселых цыган уже изжога.

От гаража до причала было метров сто.

Вадим шагал торопливо, запинался, путаясь в траве длинными ногами, размахивал свободной от сумки рукой и поминутно поворачивался к Глебу.