Эндрю Мэйн - Охотник

– Вам чего? – сипло спрашивает он.

– Мне надо поговорить с Эмбер. Она здесь? – Я собираю всю силу воли в кулак, чтобы не заикаться. Я все время смотрю через его плечо, боясь, что Девон или Чарли бросятся на меня с бейсбольной битой. Но там никакого движения, разве что дрожит внутренняя дверь, на которую с лаем кидается собака.

В доме форменный свинарник. На полу грязные тарелки и пластмассовые контейнеры из-под еды, всюду валяются груды одежды, полные пепельницы на ручках кресел и на полу, там и сям стеклянные трубки. В доме стоит вонь, о происхождении которой я даже не хочу думать.

Парень задирает голову и кричит:

– Эмбер, к тебе один из твоих ухажеров!

– Кто еще? – откликается она сверху.

– Сама его спроси, я тебе не слуга. – Он картинно закатывает глаза, после чего возвращается на свой диван.

На лестнице слышатся шаги, и у меня начинает сильнее биться сердце. Боясь, что, увидев меня, она убежит, я встаю к двери спиной и смотрю на улицу.

– Да? – спрашивает она с нижней ступеньки.

Я оборачиваюсь, сверля взглядом пол.

– Я хотел поговорить с тобой о Челси.

– Челси? А что с ней. – Она изучает меня, пытаясь вспомнить. – Пошел на хрен! – Вспомнила, значит.

Она пытается захлопнуть дверь, но я успеваю поставить в щель ногу.

– Если не уберешься, я вызову полицию. Я скажу им, что ты пытался меня изнасиловать. – Она все еще пытается закрыть дверь.

Парень на диване с любопытством ждет, чья возьмет.

– Вызывай полицию, – решаюсь я на блеф. – А я вызову полицию штата. Послушаем, что скажут они.

Она прекращает войну за дверь.

– Убирайся!

– Эмбер, я здесь не из-за вчерашнего. Вчера меня с кем-то спутали. Я встретился с тобой, потому что думал, что ты сможешь рассказать, что случилось с Челси. Мне не нужна была проститутка.

– Я не проститутка, ублюдок! – орет она в полуоткрытую дверь.

Я стараюсь говорить спокойно.

– Мне нет до этого дела. Я просто хочу узнать, что случилось с твоей подругой.

Я убираю ногу и делаю шаг назад, показываю пустые руки.

– Пожалуйста.

Она наблюдает за мной в узкую щель. Я отхожу на выгоревшую лужайку.

– Не обманываешь? – спрашивает она уже спокойнее.

– Нет. Джунипер Парсонс, на которую, как сообщают, напал медведь, была моей студенткой.

Она приоткрывает дверь чуть шире.

– Правда, что ли?

– Самая что ни на есть.

– Погоди. – Она выходит из дома и садится на ступеньку. Из кармана спортивных штанов появляется пачка сигарет и зажигалка.

Она закуривает, я стою спокойно. Она с подозрением осматривает меня с головы до ног, потом оглядывает улицу. После нескольких затяжек, успокоившись, она наконец говорит:

– Никто мне не верит, даже Девон.

Вспомнив кое-что из психологии о важности позы и жеста, я сажусь прямо на траву, становясь ниже Эмбер. Она молча курит. Я даю ей время прийти в себя. Глаза у нее стеклянные, возможно, она еще находится под действием наркотика.

Наконец, когда мы оба слегка успокаиваемся, я говорю:

– Расскажи мне про Челси.

Она хмурится и выпускает дым уголком рта.

– Даже не знаю… Сколько я себя помню, мы всегда были лучшими подругами. И всегда вместе вляпывались во всякое. – Она бросает на меня быстрый взгляд. – Сначала ничего особенного, детские шутки: поздно возвращались домой, тусовались с парнями, пиво воровали. – Она пожимает плечами, затягивается и выпускает в воздух струйку дыма. – Ну, а когда здесь стало скучно, хоть вешайся, мы подсели на дурь.

Мать выгнала ее из дому, я же то убегала, то возвращалась. Мы знали, что некоторые девчонки зарабатывают изготовлением наркотиков. А еще нам нравились вечеринки. Больше тут все равно не хрен делать. Мы не были этими, ну… Короче, не стояли вдоль шоссе.

– Ты помнишь ночь, когда она исчезла? Что произошло?

– Мы решили от души развлечься: я тогда раздобыла «кислоты», и мы решили пойти в лес. Другие обделались бы со страху, а нам хоть бы что. Нам нравилось. Природа, звуки разные, звезды горят. Спокойно так…

– Той ночью все было так же?

Она тушит сигарету и закуривает другую.

– Если бы! Тут как раз все пошло не так. Идем мы и вдруг слышим звук. Решили, что это дикий кабан или еще кто. Стали хихикать, мол, рядом чудовище. Я побежала, она за мной. Но отстала. Я стала ее искать. Решила, что она играет в прятки или что-то в этом роде. Но нет… Вижу, она стоит столбом и вроде как к чему-то прислушивается. Я уже хотела ее окликнуть, но увидела рядом с ней это и заорала первая, раньше ее. Подумала, что медведь, потому что тень была такая… – Эмбер задирает и сцепляет над головой руки. – Ну, точно медведь на задних лапах. Только двигался он как человек. Приблизился к Челси. Она услышала мой крик и тоже заорала. Это все. Я уже ее не видела в тени и стало совсем тихо. Что-то подсказывало мне бежать со всех ног. Так я и сделала. Чудище бросилось меня догонять, я слышала его. Потом раздался крик Челси. Наверное, зверь вернулся ее прикончить. А я продолжала бежать. – Она сглатывает, облизывает губы. – Знаю, нельзя было бросать ее одну. Она была моей лучшей подругой. Я тогда добежала до брошенной на обочине машины, запрыгнула в нее и помчалась прямо в полицию. Но по пути я начала паниковать. Думаю, вдруг мне это почудилось из-за дури… Знаю, все это звучит как бред. В общем, я сглупила, решила сперва отоспаться. Когда проснулась, солнце уже во всю светило. Я уснула прямо в машине. Поехала в полицейский участок и рассказала отцу Чарли все, что запомнила.

– Но тебе не поверили?

Она качает головой.

– Нет. Сказали, что я выдумываю. Мол, в комнате Челси не осталось вещей, машина тоже куда-то делась. – Ее тон становится дерзким. – Но это какая-то бессмыслица. В ту ночь мы были вместе и поехали в лес на моей машине, а не на ее.

– Может, она тебя разыграла?

– Мне хотелось в это верить. Но розыгрыш что-то затянулся. Ха-ха, Челси, где тебя черти носят?

– Есть в городе кто-нибудь, кто бы хотел ее смерти?

– Челси была самым приятным человеком из всех, кого я знала. Спала со всеми подряд – это да. Любила мужчин постарше. Думаю, некоторые из них обрадовались, что она уехала. Мог ее кто-то убить? Да это же, мать его, Хадсон, здесь все возможно. Слыхали о пропавшей семье индейцев?

Я помню их по базе данных пропавших без вести.

– Слыхал.

– Вот только в газетах не написали, что у них была своя лаборатория по производству мета. Но никто не разрешал им варить мет, вот они и исчезли. – Она ухмыляется и понижает голос: – Знаете, кто видел их последними? Бауэр и Джексон.

– Бауэр и Джексон?

– Полицейские, которых потом арестовали за торговлю наркотой. Вот как здесь все хреново.

– Кто-нибудь еще рассказывал истории, похожие на твою?