Виктория Платова - Из жизни карамели

Очень даже… почти красавица… м-м… нет, самая настоящая красавица! Видели бы Кошкина с Рахилью Исааковной, повесились бы от ревности и зависти… Плюс бизнес, плюс яхта, плюс виноградники и сеть отелей на Адриатике. Кошкиной и Рахили Исааковне мест там ни в жизнь не забронировать… Нет, я сам забронирую для них места! И поселю их в номера-люкс, а Изящную Птицу – в президентский номер. То-то будут локти кусать, что такого парня упустили…

Убойный разряд тока в двести двадцать (если не в триста шестьдесят, а то и в пять тысяч) вольт пронзил Рыбу моментально. Это никак не было связано с Верой Рашидовной, а было связано с задним карманом джинсов, в котором лежал отключенный мобильник.

Мобильник – вот что долбануло Рыбу!

Да еще с такой зверской силой, что глаза его едва не выскочили из орбит, а волосы затрещали, заискрились и встали дыбом, распространяя вокруг отвратительный запах паленой шерсти.

– Какой вы темпераментный мужчина! – с придыханием произнесла Вера Рашидовна, приблизившись настолько, что уже можно было разглядеть поры на ее носу и мимические морщины у рта.

Но Рыба разглядывать морщины не стал, а сосредоточился на расстегивании пуговиц на джинсах: от проклятых штанов, как источника повышенной опасности, необходимо было избавиться, и как можно скорее, – вдруг снова долбанет?..

Главная запендя заключалась в том, что от удара (а он все-таки был никак не меньше пяти тысяч вольт!) металлические пуговицы расплавились и теперь представляли практически единое целое с тканью. Сообразив, что пуговицам каюк, Рыба принялся сдирать штаны с бедер – и эти его манипуляции вызвали новый прилив чувств у Веры Рашидовны.

– Боже, я с ума сойду! – вскричала она. – Я вся горю…

– Горел, положим, я сам, – тут же парировал Рыба-Молот.

– Позволь, это сделаю я…

– Что именно?

– То, что делаешь ты.

Очевидно, Вера Рашидовна прозрачно намекала на борьбу Рыбы со штанами, вот только посыл этой борьбы был истолкован ею неправильно.

– Это не то, что вы подумали. – Рыба попытался подкорректировать неправильный посыл, но цели так и не достиг.

Зато Вера Рашидовна перла к ней семимильными шагами.

– Возьми меня, дорогой!

– Э-э… в каком смысле?

– Хи-хи! В каком ты снимаешь сейчас джинсы!

По здравом размышлении, возбужденная Вера Рашидовна представляла несколько меньшую опасность, чем импровизированная ЛЭП на дому, – и Рыба сдался.

– Сначала штаны, а потом все остальное, – сказал он. – Но сначала – штаны…

Веру Рашидовну не нужно было упрашивать дважды. Она коршуном налетела на Рыбу, повалила его на ковер и, рыча, как раненый зверь, разобралась со штанами в мгновение ока. Рыба и охнуть не успел, как оказался в одних трусах и носках. Опасность для жизни миновала, но теперь выползли проблемы эстетического характера:

семейные трусы едва ли не по колено – с легкомысленным изображением мышонка Рататуя и старорежимной мышеловки с куском сыра (подарок Кошкиной);

кроваво-красные носки едва ли не до середины икры – с легкомысленным изображением улиток (подарок Рахили Исааковны).

В другое время, с другой женщиной (Изящной Птицей, о-о!) Рыба от стыда сгорел бы за такие несерьезные, почти мультипликационные детали туалета, но в случае с Верой Рашидовной их наличие – благо.

Клоунская мышь с клоунскими улитками не могут не рассмешить Веру Рашидовну, а какой на хрен секс с клоунами? Вот с вольтижерами, воздушными гимнастами и метателями ножей – это да! – сойдут также глотатели шпаг и пожиратели огня, а укротители тигров – вообще высший пилотаж. Рыба знал как минимум двух укротителей, постоянно мелькавших в ящике, – и это были медийные лица первой величины. Непонятно, правда, как при такой загруженности на ТВ им хватает времени непосредственно на исполнение своих профессиональных обязанностей. Но те же вопросы можно задать любой мегазвезде – и у нее наверняка найдется обстоятельный и вразумительный ответ.

Вопреки ожиданиям Рыбы, мышонок Рататуй с улитками не только не рассмешили Веру Рашидовну – они лишь усилили ее сексуальный аппетит. Теперь к рычанию прибавились и другие звуки, выражающие крайнюю степень экстаза.

– Какая прелесть! – промурлыкала она, сдергивая носки.

– Э-э… Лакост. – Рыба решил не препятствовать Вере Рашидовне в завладении улитками, а сосредоточиться на обороне мышонка с мышеловкой. В том, что дело дойдет и до них, у Рыбы-Молота не было никаких сомнений.

– Какая прелесть! М-м… – Реплика относилась уже не к носкам. Железной хваткой Железная Леди завладела обеими ногами Рыбы и крепко сжала ступни. И он почувствовал себя не лучше средневекового еретика, обутого в инквизиторский испанский сапожок.

– Какие у нас красивые пальчики!..

После этих слов Вера Рашидовна вывалила из пасти язык, вполне сопоставимый по цвету и длине с носками Рыбы-Молота, и аккуратно лизнула большой палец на правой ноге.

По спине средневекового еретика побежали мурашки.

– Ка-акие сладенькие!..

Теперь наступила очередь большого пальца левой ноги, и поток мурашек усилился. А когда вошедшая в раж либен клейне Габи сунула палец в рот и принялась интенсивно сосать его, в голове Рыбы-Молота начали взрываться петарды.

Совсем другого качества, чем те, что взрывались при встрече с Изящной Птицей. Те были правильными, изготовленными фабричным способом, снабженными подробными инструкциями и сертификатами. Они всегда летели в нужном направлении, не отрывали конечности и не вышибали глаза. А от этих петард можно было ожидать чего угодно, летального исхода в том числе. Поскольку они производились в кустарных подпольных лавчонках, где никогда не соблюдаются элементарные правила безопасности. И все делается на глазок.

Вот и сейчас контрафактные петарды понеслись вкривь и вкось, и контуженный, наполовину оглохший и ослепший Рыба вообще перестал что-либо соображать. Кроме одного:

еще никто из женщин не проделывал с ним таких фокусов!

Такие фокусы он видел всего лишь раз, в коллекционном издании немецкой порнушки, на котором стоял гриф «gering auflage» [9] Ограниченный тираж (нем.) . . И то – там были задействованы не мужик и баба, а две бабы без мужика, блондинка и брюнетка, слегка похожие на солисток шведского квартета «АББА».

Рыбу эта сцена пробрала до потрохов.

Особенно когда он представил на месте солисток Кошкину с Рахилью Исааковной, ублажающих друг друга столь затейливым способом.

Но дальше представлений дело не пошло, поскольку обе жены Рыбы-Молота были разведены во времени, никогда не видели друг друга живьем и отличались принципиальной и непрошибаемой гетеросексуальностью.

А для либен клейне Габи табу в сексе, похоже, не существовало.