Константин Веснин - Приют горного странника

— Дашь почитать!

— Да забери совсем.

— Ой, спасибочки. А ты сама-то читала ее?

— Нет, руки еще не дошли.

— А кто это Фэн-Шуй? Я такой фамилии не слышала. Кто-нибудь из заграничных?

— Нет, Клавдия. Насколько мне известно, это — восточное учение с философским подтекстом.

— Ну, если восточное, так это то, что мне надо. Я вон гороскопы-то изучила, так все дела планирую, как там прогнозируют. И, знаешь, помогает.

Они еще поболтали немного, и Клавдия громко крикнула:

— Слышь, Петька, все, я ушла!

На лестнице показался Петр. Переваливаясь с боку на бок, он недовольно заворчал:

— Ну, че раскудахталась, курица? Да иду уже… Жисти нет никакой.

Поток ветра через приоткрытое окно настойчиво колыхал штору, обдавая холодным утренним воздухом спящую Люсю. Она плотнее закуталась в одеяло, задев рукой Глеба. Он проснулся. Между штор пробивался утренний свет. Стараясь не разбудить жену, Глеб осторожно поднялся, оделся и вышел в холл. Тишина была такой, что отчетливо слышалось тиканье настенных часов, да снизу, из кухни, доносились приглушенные звуки радио.

Мягкий ковер заглушал шаги Глеба. Он повернул ручку входной двери и вышел на террасу. Остывший за ночь и впитавший аромат покрытых росой трав и цветов воздух, обдал его словно холодный душ.

…Как хорошо здесь.

Глеб размял затекшие руки, сделал несколько наклонов и приседаний. Пару раз прокукарекал петух, ему лениво ответила корова. За металлической сеткой, возле калитки, послышалось звяканье цепи, и из-под навеса выглянула сонная собачья морда. Буян лениво потянулся, зевнул и занял выжидательную позу, наблюдая за действиями Глеба.

— Что, сторож, проспал? Я разбудил тебя? Тебя для чего здесь держат? Дом сторожить! А если ты будешь спать на своем посту, то может произойти преступление, ну, например, воришки заберутся…

Глеб не закончил свою мысль, как Буян, очевидно, проникшийся его словами и посчитавший себя виновным за сон на посту, мотнул головой, слабо взвизгнул и нетерпеливо затоптался на месте.

— То-то. Это уже другое дело. Ты требуешь, чтобы я вернулся в дом, иначе ты поднимешь лай и всех разбудишь?

Ответное громкое рычание и лай собаки подтвердили правильность рассуждений Глеба. Он осторожно попятился и вернулся в холл.

Хозяйские заботы с утра занимали Елизавету Капитоновну и Леопольда Фомича. Работа на кухне была в полном разгаре. Елизавета Капитоновна заправляла салат, а Леопольд Фомич нарезал хлеб.

— Лео, вчера наш Дормидонт Нилыч вел себя совсем как избалованный ребенок. Меня настораживают его участившиеся появления. Просто не знаю, как вести себя с ним дальше. Меня беспокоит благополучие гостей, неординарное поведение нашего дедушки не вписывается в рекламный проспект гостевого дома.

— Дорогая Лизи. Видишь ли, наш гость очень необычен. И само его пребывание в гостевом доме вносит такое разнообразие в отдых, что можно простить его некоторые шалости. Я вспоминаю, в первый приезд он был спокойным и дружелюбным.

— Я бы не назвала спокойной и дружелюбной его манеру при разговоре подталкивать собеседника пальцем. Бедная Инесса Львовна…

Лай Буяна и звук запирания входной двери отвлекли их от беседы.

— Посмотри Лео. Может, кому-то из гостей нужна помощь.

Леопольд Фомич молодцевато взбежал по лестнице в холл.

— Доброе утро, надеюсь, все в порядке? — приветствовал он Глеба.

Последовал обмен любезностями, после чего Леопольд Фомич вернулся на кухню.

— Лео, покроши еще зелень в салат… Мне кажется, тебе надо по-мужски поговорить с Дормидонтом Нилычем. Я его попросила извиниться перед Инессой Львовной, но если ты ему подскажешь о необходимости вести себя разумно, то мы не будем исправлять последствия его эксцентричных выходок.

— Ты, несомненно, дала мне ценнейший совет, моя сладкая. Я сегодня же переговорю с Дормидонтом Ниловичем, — и он нежно коснулся губами щеки Елизаветы Капитоновны. — Возможно, он скоро отправится на рыбалку, и если я прямо сейчас поднимусь… тебе не помочь в нарезке мяса?

— Нет-нет, дорогой, я справлюсь.

— Тогда я иду.

Глеб не хотел прерывать сон Люси, поэтому не вернулся в номер, а разместился в кресле холла. Прикрыв глаза, он предавался неге воспоминаний о сладких минутах прошедшей ночи…

Его грезы прервал стук в дверь. Приоткрыв глаза, он увидел, как Леопольд Фомич негромко, но настойчиво вновь постучал в номер Дормидонта Ниловича, затем повернул ручку и вошел. Из-за двери до Глеба доносились отдельные фразы их разговора:

— Дормидонт Нилович, простите за беспокойство, но мне необходимо переговорить с вами.

— С петухами встаешь, знать много добра берешь? Здоров будь, хозяюшко… Пошто не сядешь-то, диван-то чай не продавится

— Дормидонт Нилович. Я поговорить к вам зашел. Не хочу вас обидеть, но вчера вы хватили лишку. Не надо было эту женщину трогать. Она обидчива очень…

В холл выглянула Люся:

— Глебушка, ты уже встал?

Глеб приложил палец к губам:

— Потише, дорогая. Здесь кругом еще сонное царство.

Понизив голос до шепота, Люся сказала:

— Пойдем, примем душ и пораньше позавтракаем. Мне просто не терпится подняться на хребет.

Инессу Львовну разбудил лай Буяна. Она повернулась на другой бок, постаралась заснуть, но тут раздалось протяжное мычание, и сон мгновенно испарился.

…Нет, это уже никуда не годно! Я тут еще и с петухами вставать должна!

Мягкий, ровный свет окрашивал комнату, сквозь полуоткрытое окно ветер развевал штору. Опять протяжно замычала корова. Она закрыла окно.

…Уехала из города специально, чтобы не слышать звуков машин, а тут спозаранку мычание и лай. Деревня, одним словом!

Ей сразу вспомнился вчерашний случай в столовой. Она чувствовала, что раздражена и никого не желает видеть.

…Надо позвонить Елизавете Капитоновне, попросить завтрак в номер.

Рука потянулась к телефону, на экране высветилась недоступность связи.

…Нет, это прямо дикий медвежий угол! И надо же было мне попасться на их рекламу: «Красивая панорама гор, голубое озеро, счастливые лица отдыхающих». А вместо всего этого — противный старикашка тычет своим кривым пальцем в бок.

Охая и вздыхая, Инесса Львовна пересилив себя, умылась и заставила спуститься в столовую. Кроме Елизаветы Капитоновны здесь никого не было.

— Чудесное утро, не правда ли? Все залито солнцем, — улыбаясь, она поставила перед Инессой Львовной горячую яичницу и салат из свежих овощей.

— Не знаю, что-то голова тяжелая. Не выспалась. У вас тут собака с утра лает.

— Да он у нас спокойный, спит дольше людей. Просто сегодня один из гостей вышел пораньше утром. Ну, и собака, как примерный сторож, среагировала на него.

— Не только собака, похоже, сторожит дом. Потом корова замычала…