Константин Веснин - Приют горного странника

Дед затих, продолжая держать ладонь своей правой руки на левом запястье Павла Ивановича. Левую руку дед приложил к плащу в области сердца, глаза закрыл. Прошла минута, другая… Павел Иванович сделал небольшое движение рукой, старик вздрогнул, открыл глаза и заговорил:

— Ты посиди чуток, не ворочайся. Я тады скажу все, што вижу об тебе.

Опять воцарилось молчание. Только слышно было глубокое дыхание старика, да тиканье настенных часов. Своим запястьем Павел Иванович ощущал подрагивание руки деда. Он принял решение высидеть весь спектакль до конца и больше не тревожил Дормидонта Ниловича, не издав ни одного звука и не произведя ни малейшего движения. Сколько прошло времени, Павел Иванович не мог сказать. Его ухо уловило легкое поскрипывание какой-то двери. Он ожидал появления нового лица в холле, но дверь только скрипнула, никого не выпустив наружу.

Наконец, Дормидонт Нилович вздрогнул, как бы проснувшись, приоткрыл глаза, на несколько мгновений задержал взгляд на замершем в нетерпеливом ожидании Павле Ивановиче. Они еще посидели, храня неподвижность, затем старик убрал свою ладонь с запястья художника.

— Добрый ты человек, милый. Я вижу, што живешь ты по разуму своему, зря лыко не дерешь, да добра своего не упустишь… Вона у тебя на руке-то мудреное колесо каково! Шибко оно мне в ладонь впивалося.

Дормидонт Нилович покряхтел, погладил бороду:

— Но вот не пойму я… што-то волнует тебя сичас. Ты здесь как бы и роздых дать, так и золотой получить.

Последние слова поразили Павла Ивановича. Дед правильно обрисовал причину его приезда в гостевой дом. Павел Иванович не доверял гадалкам и предсказателям. Воспитанный советской школой в русле материалистической философии, он отвергал все, что не мог объяснить разумно с научной точки зрения, считая всякие телепатические влияния и им подобное шарлатанством и обманом.

…Как дед мог узнать о его планах на эту поездку? Неужели и он, подобно Инессе Львовне, потоптался около дверей мансарды, где мы с Леопольдом Фомичом рассматривали альбом?

Тревожные думы отвлекли Павла Ивановича от речи собеседника, который хриплым голосом продолжал:

— Да, токмо ты гляди наперво, кабы не ошибиться в людях-то. Семь раз посчитай, да токмо потом в карман-то клади. Это и будет тебе мое слово-то. Слово-то оне же краше злата, покуда слово — сила большущая!

Павел Иванович вздохнул. В голову пришла мысль, что все это ерунда какая-то. Права была Инесса Львовна, посчитавшая этого старика выжившим из ума. Художник распрямил спину и поднялся.

— Ну, вижу, перцу тебе в штанах насыпано, невмочь, бежать хош, — старик потряс седой бородой. — Нам-то, старым, невмочь за вами поспевать-то. Ступай, коли душа просит, да помни, шо я тебе наставил седня.

Дормидонт Нилович, кряхтя и кашляя, поднялся следом за Павлом Ивановичем, достал платок, провел им несколько раз по лбу, покачал головой и побрел к себе в номер. Павел Иванович задержался, заметив, что дверь номера Инессы Львовны приоткрылась, и женщина делает ему знаки рукой, чтобы он подошел к ней.

Он дождался, пока за дедом закрылась дверь, и подошел к Инессе Львовне.

— Наконец-то он ушел! — лицо женщины еще не утратило последствий недавнего эмоционального всплеска. — Какая элементарная невоспитанность! А еще — пожилой человек, ну… да что говорить. Вы все видели своими глазами. Как он кинулся ко мне! Ну, дикарь! Самый настоящий дикарь! Я вам говорю, остерегайтесь его. Он — леший! Он всю жизнь провел на болотах, по лесам. До меня одно не доходит, почему наши хозяева принимают его?! А вы еще сели с ним рядом?! — глаза Инессы Львовны в упор смотрели на Павла Ивановича. Он почувствовал неприязнь к этим неподвижным, пронизывающим его насквозь, глазам. — Вы же образованный человек. Извините меня, но я краем уха слышала, что он вам наплел. Как будто он что-то видит, чувствует… Поверьте мне, это такая чушь! Я все это вижу насквозь! Я же не девочка, жизнь хоть чему-то, да научила. Это дешевый трюк! Он хочет втереться к вам в доверие, а там… еще стащит что-нибудь!

Во второй раз за утро Павел Иванович ощутил неприятный холодок в груди. Глядя на Инессу Львовну, он вспомнил свою школьную учительницу: такое же вытянутое лицо и неподвижный жесткий взгляд.

— Я думаю, вы меня правильно поняли, — Инесса Львовна покачала головой и посмотрела на Павла Ивановича слегка прищурившись. На ее лице появилось подобие улыбки:

— Смотрю, вы уже по-походному выглядите. Наверное, уже наметили свой маршрут?

Павел Иванович не нашелся, что ответить, в то же время его воспитание не позволяло просто взять и уйти.

— Погода-то какая дивная с утра, — голос Инессы Львовны претерпел метаморфозу, зазвучав игриво и напевно. — Я слышала, для гор такая погода — редкость. А какой здесь воздух… — она прикрыла глаза и мечтательно покачала головой. — Раскройте секрет, какие у вас планы?

— Э-э… — Павел Иванович на ходу подбирал деликатный предлог, чтобы избежать общества назойливой попутчицы. Он вырвался из надоевшей городской суеты, чтобы очутившись среди горных хребтов, полностью отдаться творческим замыслам, разместившись с этюдником на пару где-нибудь в живописном месте.

— Можно к вам присоединиться? — интуиция подсказывала Инессе Львовне, что сегодня она нежелательная персона, но она все же сделала последнюю попытку. — Надеюсь, я не помешаю?

Павлу Ивановичу приходилось иметь дело с такими людьми. Церемонии не имели здесь смысла:

— К сожалению, вынужден вам отказать. Хочу побыть один на один с природой.

В спортивных костюмах, с рюкзаками, эмоционально настроенная на встречу с хребтом Медвежьим, чета Непрухиных бодрым шагом двигалась по уже знакомой им тропе, огибающей озеро.

— Итак, — Глеб посмотрел на карту. — Мы подошли к развилке. Вчера мы пошли по левой тропе, в сторону староверов, сегодня нам нужно пойти по правой.

— Глеб, а там точно не будет медведей? — в голосе Люси звучали сомнение и страх. Она уже с утра испытывала беспокойство. Все эти рассказы Петра насчет медведя, испугавшегося рыболовного садка, казались Люсе несерьезными.

— Глеб… я уже не уверена, хочу ли идти на хребет…

Глеб с удивлением посмотрел на жену:

— Люсенька, перестань, — он подошел и обнял ее. — Уже много лет эта тропа используется для восхождений, столько людей по ней прошло. И если бы были какие-то случаи нападения медведей, то эту тропу закрыли бы для массовых посещений. Посмотри, впереди нас движется группа из трех человек. Не дрейфь, не пропадем! Ты же запаслась сладеньким, на случай, если мишка преградит нам дорогу?

— Глеб, мне не до шуток. Ты же знаешь, что зверь не предсказуем. Это — зверь! Если он чем-то напуган или просто в плохом настроении, то он накинется и разорвет нас на части. Я читала, что медведи бегают быстрее людей, и нам не спастись.