Любовь Юнина - Происшествие

— Во Францию. В отпуск приеду лишь через год и поэтому привез тебе деньги. — Он пошарил в карманах пиджака, висевшего сзади на спинке стула, достал конверт, положил на стол.

— Здесь тысяча рублей.

Галина Петровна поглядела на конверт и поняла, что больше она никогда его не увидит, больше он не приедет. Сама сумма — тысяча рублей — убедила ее в этом. Олег откупается от нее, от прошлого. А что может она ему предъявить? Какие претензии? Драться надо было тогда, когда родился Алик. Надо было обратиться в его партийную организацию, заставить его жениться. Или хотя бы поломать ему карьеру. Но тогда она еще верила в силу его привязанности к ней.

Получилось наоборот, — она его теперь бессильно ненавидела, а он, как ей казалось, чувствовал себя благодетелем, этаким героем на белом коне.

В дверь позвонили. Галина Петровна пошла открывать.

— Алик, — сказала она, впуская сына в прихожую. — У нас гость. И тебя ждет много подарков.

Алик вбежал в комнату и остановился нерешительно на пороге.

— Ну здравствуй, — сказал Олег и пошел к нему навстречу. — Как ты вырос, однако.

— Здравствуй, — сказал мальчик, отчужденно глядя на Олега. Слово «папа» он произнести почему-то не решился…

В самолете, глядя на редкие, плывущие навстречу облака, Олег думал о Галине Петровне и Алике. Думал о том, что зря он поехал в чужой, в сущности, дом, к давно ставшей чужой женщине и к так и не ставшему ему близким мальчику. Он, конечно, не сомневался в том, что Алик был его сын, слишком много своих черт он видел в его облике.

В свое время Галина Петровна ему очень нравилась, пожалуй, он даже любил ее. Сейчас это чувство забылось и он жалел, что затянул в свое время свой роман с нею, допустил, что она родила ребенка. В то же время он чувствовал какую-то неясную вину перед ней, и это мешало ему окончательно порвать с ней. Теперь он надеялся, что удастся. Отчасти, поэтому он и согласился на длительную командировку.

Главным в его жизни была работа, только она и интересовала его по-настоящему. А встречи с Галиной Петровной были своего рода разрядкой, отдохновением.

Роман их был необычен — отдых у моря, короткие поездки друг к другу, все это каждый раз сулило новизну, и, главное, отношения их были необременительными, такая своего рода игра в любовь.

Когда родился Алик и исчезла возможность встречаться так, как раньше, у Олега пропал интерес к Галине Петровне. Это случилось в первый же его приезд. Малыш всю ночь не спал, Галина вскакивала к нему то перепеленать, то покормить. Он поглядел утром на ее лицо и вдруг обнаружил, что она постарела, обрюзгла.

Сейчас в самолете он думал о том, что больше никогда уже не приедет в этот город. И странно — чувства вины он больше не испытывал.

В эту ночь Галина Петровна уснуть не смогла. Уложив сына спать и убирая с пола разбросанные мальчиком игрушки, она увидела под столом конверт, подняла его. Наверное, Олег выронил его, доставая из кармана деньги.

Галина Петровна открыла конверт, в нем лежала фотография, сделанная, видимо, в шутку в духе старых семейных портретов. В одном кресле сидел Олег, в другом — женщина, лицо которой показалось Галине Петровне странно знакомым. Сзади стояли два молодых человека, один из которых был похож на Олега, другой на женщину.

Жена, поняла Галина Петровна. Как-то неприятно у нее сжалось сердце. Так вот она какая! Ничего особенного. Обычное лицо. Но почему же она так знакома? Галина Петровна вдруг поняла и резко, как бы оттолкнув от себя, бросила фотографию на стол. Это же Ирина Васина, киноактриса! Галина Петровна десятки раз видела ее в кино и по телевизору. И тут она поняла, почему Олег никогда не ходил с ней в кино. Никогда! Ни одного раза. И никогда не говорил, кто его жена, вообще ничего не говорил.

В первый момент мелькнула торжествующая мысль: ты Васина, а Олег предпочитал все-таки меня, никому не известную провинциалку! Предпочитал? А с чего это она взяла? Во Францию он едет, однако, не с Галиной Петровной, а с ней, с женой.

Галина Петровна взяла фотографию и начала медленно-медленно рвать ее на мелкие кусочки: раз — раз — раз! Потом положила их в пепельницу и подожгла. А когда остались мелкие обугленные кусочки бумаги, спустила их в унитаз.

Зависть… Нет! Чувство, которое испытывала Галина Петровна к этой женщине, было сильнее зависти. Она-то думала, что он женат на какой-то безответной замарашке и она, Галина Петровна, для него королева. Она думала, что его жена безответное существо, цепляется за него руками и зубами и больше всего на свете боится потерять мужа, прощая все. И испытывала при этом сладкое злорадство!

А оказывается, королевой была Ирина Васина, а Галина Петровна так, игрушка для досуга.

Она вдруг вспомнила: все их встречи планировал Олег, она лишь приноравливалась к его свободному времени, которое, видимо, зависело от распорядка жизни его жены.

«А теперь откупился, откупился», — утирая слезы фартуком, думала Галина Петровна. Желание мести распирало ее. То она решала написать Васиной, сообщить, что у нее от Олега ребенок, то позвонить ему и наговорить гадостей. А впрочем, куда позвонить, куда написать? У нее нет ни адреса его, ни телефона. Всегда звонил Олег. Был дан ей на всякий случай телефон его брата, но она, кажется, ни разу им не воспользовалась и вообще этого брата в глаза не видела.

Ах, чем теперь себе поможешь, как отомстишь!

Комиссия райкома партии состояла из двух человек: Катерины Ивановны Строговой, директора библиотеки, и Вахтанга Вахтанговича Гигунца, заместителя секретаря парткома металлоремонтного завода.

Появились они в понедельник и просили показать передачи, которые упоминались в заявлении. Потом они долго разговаривали с Жуковым, Смирновым, Дмитриевым, Короедовой, Ильюшиной и многими другими сотрудниками. Работала комиссия ровно неделю.

Редакция была в напряжении, и если комиссия работала, то состояние сотрудников следовало бы определить так: они жужжали. В кабинетах, коридорах, студиях обсуждался вопрос: что будет? Большинство не понимало, зачем Ильюшина и Короедова, делая из мухи слона, льют напраслину на главного и его заместителя. Редакция разделилась на два лагеря: в одном были Галина Петровна, Ирина Васильевна, Зайчиков и еще четыре-пять сотрудников, в другом — все остальные.

В следующий понедельник Катерина Ивановна и Вахтанг Гигунц встретились в райкоме, чтоб написать справку о работе по проверке заявления.

— Ну что? — спросила Катерина Ивановна, закуривая.

Вахтанг поморщился, отгоняя от лица струйку дыма. Он не курил, не любил табачный дух и никак не мог понять, как мужчины целуют курящих женщин.

— Что? — сердито спросил Вахтанг.

— Как будем писать? По пунктам обвинения?