Сергей Федоранич - Бог тебе судья

— Мне надо отлить, — сообщил Андрей. — А ты найди на карте чертов переезд. Давно нужно обзавестись смартфонами, чтобы не таскаться с этими бумажными и давно устаревшими картами. Но ты же меня никогда не слушаешь!

Саня выругался и остановился у обочины. Андрей и впрямь сгонял в лес, а когда вернулся, возле их машины стояла еще более старая машина, чем их фургон, — черная «Волга». На капоте было написано белыми готическими буквами: «Католическая церковь имени Св. Иоанна». Водитель-священник и Санек разговаривали возле фургона, возле тех самых дверей, которые могут открыться в любой момент.

Андрей похолодел и ускорил шаг.

— Доброй ночи, — приветствовал он неожиданного собеседника.

— Доброй ночи, — ответил священник. Он был в обычном костюме с белой полоской на воротнике в районе горла. На вид ему было лет пятьдесят, лицо доброе и внимательное. Он протянул Андрею руку и с силой ее пожал, представившись преподобным Франциском.

— Как обладатель такого же старого автомобиля, я подумал, что вам нужна помощь, и предложил свои услуги вашему товарищу, — объяснил преподобный. — Но мне уже открыли причину остановки.

— Да, слишком много кофе, дальняя дорога, — ответил Андрей с улыбкой.

Ему всегда было сложно сдерживать эмоции, но в этот раз он сильно старался. Он не мог позволить, чтобы дело провалилось. В кои-то веки он сам, без посторонней помощи, нашел клиента и взял в помощники Санька, потому что у него была вместительная машина. Но ответственный за дело он, Андрюха, и он сделает все чин чинарем.

— А я держу путь обратно в церковь, — сообщил священник. — Ездил на выездную церемонию, и все затянулось допоздна. Хорошей вам дороги!

— И вам, преподобный, — ответил Санек, а Андрей только кивнул, насторожившись. Он хотел осмотреть фургон — вдруг преподобный что-то заметил и вызвал полицию и сейчас просто отвлекает внимание?.. Но осматривать машину возможности не было — это было бы слишком подозрительно.

Поэтому они улыбнулись священнику и сели в машину.

— Что ему было нужно? — спросил Андрей.

— Черт его знает, — ответил Санек. — Не люблю я священников. Они меня как в ступор вгоняют, долго потом думаю, как можно жить без баб-то? И все ради чего? Ради того, чего, может быть, и нету вовсе… Чего ты спрашивал? А! Остановился он прямо возле задних дверей, я думаю, сейчас ему как на капот все и высыплется… Рванул, встал к дверям и придерживаю их рукой незаметно. Он спросил, не нужна ли нам помощь. Я ответил: нет, просто напарника на отлить потянуло. А тут и ты.

Санек завел машину. Священник все не уезжал. Двигатель «Волги» был заведен, но машина с места не трогалась.

— Ждет, когда мы поедем, — сказал Андрюха. — Как бы от рывка стартового двери не распахнулись.

— Не распахнутся!

Стартанули медленно, нежно. Андрей удовлетворенно кивнул, но все с той же опаской посматривал в боковое зеркало. Санек вырулил на дорогу, и тут Андрей заметил кое-что странное.

Священник вышел из своей «Волги», прошел несколько метров вперед и… перекрестил их. От удивления Андрей аж подпрыгнул.

— Санька, ты прикинь, он перекрестил нас!

— Чего?

— Перекрестил, говорю! Лоб-пупок-часы-кошелек!

— Чего? Что ты, блин, несешь?

Санек посмотрел в зеркало и увидел священника, который уже садился в машину.

— Вот черт! И что теперь? — промычал он.

— Откуда мне знать? Видимо, благословил нас на дело.

— Знал бы он, какое у нас дело.

— Обычное дело! — рявкнул Андрей. — Был бы ты умным человеком, не крутил бы баранку на этой развалюхе, а сидел бы в каком-нибудь офисе в Сити да перебирал бы бумажки. А ты тупой, как и я, другого дела у нас и быть не может. Прибавь газу, нам надо съехать в лес до того, как преподобный нас нагонит.

Санек не стал комментировать слова Андрюхи, что последнего сильно порадовало. Знает, значит, кто сегодня босс.

Машина, дребезжа железяками, набирала скорость: дорога, хоть и не такая пустынная, как они ожидали, все же не была запружена автомобилями.

— Думаю, сможем свернуть и остаться незамеченными, — сказал Андрей.

Санек только кивнул.

Они прилично оторвались от автомобиля священника и других машин и когда неожиданно посреди дороги образовался железнодорожный переезд. Санек резко вывернул руль влево, и машина, качнувшись (у Андрея сердце ушло в пятки), но без происшествий ушла в сторону от шоссе, вдоль железнодорожных путей. Они проехали еще немного и остановились.

Андрей просунул руку в салон и вынул две лопаты. Груз лежал грудой возле дверец, которые трещали от натуги. Хорошо, что задних стекол у фургона не было, иначе дело было бы не провернуть.

Они вышли из машины и двинулись в лес. Андрей старался запомнить дорогу, хотя понимал, что это никому не нужно. Никто не поедет проверять, доверятся его слову. Потому что Андрей настоящий мужик, его слову можно верить. Когда задание будет выполнено, про это место и груз все забудут. Так будет лучше.

Когда они закончили свою работу и вернулись в фургон, первым делом Андрей достал из бардачка бутылку водки и отхлебнул прямо из горла. Санек тоже протянул трясущуюся руку к бутылке, но Андрей покачал головой.

— Нет, Санек, ты не будешь. Тебе еще везти нас по домам и мыть фургон.

— Андрюха, твою мать, ты видишь, мне херово? Дай мне глоток сделать, чтобы отпустило. Ну не ожидал я, что так все это будет, а еще священник этот… Будь ты человеком!

Андрей протянул Саньку бутылку, тот жадно ее схватил и сделал один, но очень большой глоток. И как он может пить такими порциями? Андрей не уставал удивляться — его товарищ бухал каждый день, литрами. В свои сорок он выглядел уже на семьдесят, а член давно не стоял как надо (если судить по его жалобам), печень периодически давала желтизну белкам глаз, а изо рта у него воняло как от помойного ведра. Морда у Санька была всегда красная, опухшая, руки словно налитые водой. И сегодня он выглядит точно так же, разве что морда краснее обычного, особенно после гигантского глотка водки. Доверять ему дело рискованно, не далек тот миг, когда его хватит удар, но есть у Санька один огромный, неоспоримый плюс: он — могила.

Он никогда и никому ничего не расскажет, даже если его за это убьют. Он уже бывал под пулями, топором, был за решеткой и даже рисковал быть изнасилованным, но рта не раскрыл. Потому и кличка у него — Санек-могила, но Андрей кличек не признавал. Что за варварство, в конце концов? На дворе двадцать первый век, у людей есть имена. Пусть кличками на зоне тешатся, а они, свободные люди, будут называть друг друга по именам, а если того требует обычай — то и по именам-отчествам.

— Санек, надо ехать.

— Погодь еще немного, дай мне в себя прийти.

— Ты нормально себя чувствуешь?