Алексей Наст - Распутницы

— Передам, если увижу.

Высадив Лизу и оперативника Крошина, уазик умчался. В повисшей тишине Лиза и Крошин посмотрели друг на друга, вздохнули и пошли внутрь безжизненного микрорайона.

Крошин спецсредства в виде шлема и бронежилета оставил в машине, с собой взял только пистолет.

— Где Игошина с Измайловым брали? — спросила Лиза у Крошина.

— В следующем дворе они бросили машину. Измайлов скрылся в первом подъезде, а Игошин в третьем подъезде пятиэтажки напротив, — рассказывал Крошин, участвовавший в задержании преступников.

— Две пятиэтажки не могли перетряхнуть и найти проклятые сумки?

— Посмотрели — не нашли.

— Знаю я, как вы смотрите…

— Игошина вам сдали — его крутите.

— Представь, он не хочет рассказывать, куда спрятал сумку.

— Людей нет, Лизок, многоэтажки прочёсывать, — беспечно отозвался Крошин.

Подходя к дому, где отбивался Самойлов, отчётливо услышали хруст обваленной штукатурки под чьими-то ногами и грубые мужские голоса. Лиза предостерегающе подняла руку — к входу в первый подъезд они с Крошиным подобрались очень тихо.

— Кто там может быть? — прошептала Лиза.

— Бомжи или наркоманы.

Войдя в подъезд, они потихоньку стали подниматься по лестнице наверх. Крошин на всякий случай держал пистолет наготове.

На втором этаже из дверного проёма квартиры выходили два грязных, в пыли, мужика. Они остолбенели, столкнувшись нос к носу с Крошиным и Лизой. Первый из мужиков, высокий, мускулистый, держал пухлую спортивную сумку, тоже испачканную в штукатурной пыли. Он зыркнул на Крошина, увидел в его руке пистолет и мгновенно швырнул в Володю свою сумку.

— Менты! — рыкнул он подельнику, пятясь обратно.

Крошин отбил сумку, и она полетела вниз.

— Это Гордей! — сказал он Лизе и уже громко закричал: — Стой! Милиция!

Бандиты улепётывали что есть духу. Их топот гремел внутри квартиры, а потом совсем далеко.

Крошин, прижавшись к стене, выставляя вперёд пистолет, пошёл к дверному проёму.

— Володя, они убежали в другой подъезд — думаю, в квартире, в стене, есть пролом, — сказала Лиза. — Я вниз, за сумкой.

Крошин резво скакнул внутрь квартиры.

Лиза бегом спустилась вниз, подобрала сумку. Видимо, это одна из сумок, спрятанных Самойловым и Игошиным. Она была пухлая, но легкая, словно набитая скомканными газетами. Она нетерпеливо расстегнула замок-молнию. Так и есть — скомканные газеты. Вытряхнув газеты на бетонный пол, Лиза даже пробовала прощупать дно сумки. Что же здесь важного? Зачем сумки Ондатру?

Сверху грянули два пистолетных выстрела. Лиза вздрогнула. С улицы закричал человек. Одоева кинулась к выходу из подъезда, но затаилась — раненный в ногу Гордей лежал в пыли между домами и кряхтел. Его дружок скрылся в подъезде пятиэтажки напротив.

— Малофей, сука! Помоги! — заорал ему Гордей, но в ответ грянул сверху ещё один выстрел — пуля выбила ямку в земле.

— Лежать, Гордей! Ты арестован! — прокричал сверху Крошин.

Выглянув из-за сломанной двери подъезда, Лиза крикнула:

— Володя, спускайся, я держу его на прицеле!

Про себя она усмехнулась — знал бы Гордей, что целиться Лиза в настоящий момент может только своими игривыми глазками. Но Гордей этого не знал, он резко извернулся и вдруг выстрелил.

«Бах!» Пуля чиркнула по кирпичу. Лиза отпрянула обратно — оказывается, Гордей при оружии! А как могло быть иначе? Он же бандит!

И тут же грянул выстрел из другого подъезда, а Гордей, взвыв, выронил пистолет и сжался в комок — Крошин прострелил ему руку.

— Суки-и! Падлы! Малофей, загаси их!

— Лиза, не выходи! — прокричал Крошин. — У второго тоже оружие.

— Поняла!

Лиза пожалела, что не знает номера сотового Шматова — сейчас бы завернула опергруппу, и делу конец — повязали бы всех! Придётся звонить дежурному, а дальше будет долгая история… Она запустила руку в свою сумочку, нашаривая телефон и продолжая высматривать в зияющих проемах окон дома напротив подельника Гордея.

И снова выстрелили. Лиза вздрогнула.

Тишина.

Неужели Володю убили? Страх дёрнулся в её душе — как же она одна против вооруженного подонка? И тут же стало совестно — Крошин погиб, а она себя жалеет. Ей ужасно захотелось крикнуть, узнать, жив ли Крошин, но накативший страх сдавил горло.

— Эй, менты! — раскатисто прозвучал бас, многократно отразившийся среди стен кирпичных трущоб. — Что попрятались, как крысы?

— Сдавайся! — рявкнул Крошин.

У Лизы отлегло от сердца — живой, слава богу! Она осторожно выглянула на улицу — Гордей распластался безжизненной грудой, развороченная пулей голова залита кровью. Его пристрелил свой же подельник.

— Не мути! Взять меня вы не сможете! — громко прокричал бандит. Где он сидел, нельзя было определить — его слова эхом прыгали по зияющим дырам оконных проёмов. — Гордей мёртв! Это он убил шлюху, которую подсунули старику!

Лиза испугалась, что тайна Егоровых, отца и сына, сейчас выплывет наружу, — она не могла этого допустить. Не думая об опасности, она высунулась из дверей:

— Малофей, давай договоримся!

— Ты кто, лярва?

— Одоева — следователь.

— Слышал о такой. Так вот, мои условия: я сдаю Ондатра, а вы сохраняете его организацию!

— Хочешь стать боссом?

— Я им стану!

— Если мы не согласимся?! — рявкнул Крошин.

— Будете дураками.

— Не лайся. Я тебя отсюда не выпущу! — горячился оперативник.

— А я разрешения твоего жду, чтобы уйти…

И тут же грянул выстрел. Кто стрелял — Крошин или Малофей? Лиза всё так же была открыта для удара пули, но бандит не спешил стрелять в неё.

— Малофей!

— Я тебя слушаю!

— Не стреляй!

— Я козла твоего пугнул!

— Сам ты козёл! Урод! — завёлся Крошин и выстрелил наугад.

Бандит захохотал.

Лизе стало не по себе.

— Володя, помолчи, я хочу с ним договориться! — крикнула Крошину Лиза.

— Зачем? Возьмём его, и дело с концом!

Лиза стала выходить из себя — вот тупой, лезет не в своё дело. Его работа простая — искать того, кого велел следователь, проводить задержания, выполнять черновые поручения.

— Здесь я решаю! — сказала она твёрдо. Потом закричала Малофею: — Мне нужен Ондатр и все материалы — видеозаписи и фотопленки, где есть… Ты сам знаешь…

— Согласен.

— Малофей, это, конечно, не мое дело, но как ты удержишься? За Ондатра тебя авторитеты не помилуют.

— Я сам в авторитете! А тебе я позвоню сегодня…

— Когда?

— Через три часа.

— Буду ждать!

— Жди, Одоева, жди. Это твой шанс… и мой. Я ухожу. Сидите тихо ещё пять минут.

Сзади Лизы кто-то крался. Она вздрогнула, пугливо оглянулась. Это был Крошин. Он выглядел вконец раздосадованным.

— Надо было его взять, — сказал он.

— Выгоднее, чтобы он ушёл.