Семен Данилюк - Законник [сборник]

— Я поговорю с Виталием Борисовичем, — пробормотала она, раздосадованная. Гулевский разъединился. Он не ждал многого от Цыпко, да и от ее «апломбированного» начальника. Куда больше полагался на старого, проверенного товарища — Женю Стремянного.

В последних числах декабря, вечером, в квартиру Гулевского ввалился раскрасневшийся, с мороза, Стремянный с хозяйственной сумкой, отвешивавшей руку.

— Дай, думаю, навещу старого сотоварища, погреюсь у холостяцкого очага, — промурлыкал он.

При слове «холостяцкого» завистливо зажмурился. Мимо хозяина протиснулся на кухню, принялся выгружать кастрюльки и банки.

— Ольга наготовила? — сообразил Гулевский. Похоже, супруги Стремянные приняли семейный подряд, — взяли его под опеку.

— А то! — Стремянный запыхтел растроганно. — Иди, говорит, корми, говорит. Или — назад не пущу, говорит. Объясняю, что не больно-то хотелось: молоденькие подкованные медички всегда наготове.

— Ты когда кончишь Ольге нервы трепать? — попенял Гулевский.

— Так для ее же пользы. Бывает, конечно, делает обиженную нюню. Но зато всегда в тонусе.

Все эти бесконечные подколы в изложении Стремянного выглядели едва ли не педагогической поэмой о смекалистом муже, нашедшем управу на сварливую жену. Но Гулевский догадывался, каково все это выслушивать стареющей женщине. Сколько раз звонила ему Ольга, жаловалась на блудливого супруга, грозила разводом, правда, с возрастом все реже.

Стремянный меж тем выудил из кармана бутылку водки. С сожалением оглядел:

— Не то здоровье стало. В прежние времена литр могли бы выкушать. Так ведь был романтизм, закуска… Кстати, закуска как раз и сейчас ничего. Нюхни.

Он снял крышку. Гулевскому казалось, что он не голоден. Но потянувший котлетный дух подействовал, — выхватил сочащийся кругляшек, запустил в рот. Блаженно заурчал.

— Вкуснотища. Избаловала тебя Ольга.

— Потому и терплю, невзирая на старческое брюзжание, — обрадованный Стремянный ловко свинтил водочную головку, разлил по стаканам. — Дупло с молоденькими барышнями найти не проблема. Бодры, веселы, в бедрах размашисты. Но как поварихи сильно уступают… Ну-с, за нас, молодых неутомимых парубков, — он протянул стакан хозяину.

— Не сопьемся без повода?

— Как это без повода? Без повода не обучены.

Гулевский едва не пролил рюмку.

— Нашел?! — задохнулся он.

— Во всяком случае, установили приметы отравителя, — Стремянный самодовольно пожевал губами, смахнул рукавом крошки со стола (аккуратист Гулевский едва заметно поморщился), подтянул сайру в томатном соусе.

— Вообще-то ничего супер-люпер делать не пришлось. Стандартная розыскная работенка, — нехотя признал он. — Выйти на след отравителя было, как вскрыть эту жестянку, — он кулаком вбил в банку консервный нож. — Не схалтурили бы в самом начале, может, прямо по горячим следам и раскрыли.

Гулевский сделал нетерпеливое движение.

В первые два дня Стремянный переложил розыск на Матусенка — сам по делам Ассоциации ветеранов правоохранительных органов уезжал из Москвы. Метро «Лоськово» — шумное, бойкое, выходящее наружу точнехонько на пересечении широченных, покрытых новостройками проспектов. Огромный микрорайон буквально оброс многоэтажными торговыми центрами. «РИО», «Мега», «Ашан», «Перекресток», «Рамстор сити», в каждом из которых гнездились десятки кафе и ресторанов. Ресторанчиков хватало и на прилегающих улочках. Поди, обнаружь среди них место, в котором три недели назад побывали двое молодых, никому здесь не знакомых мужчин.

Матусенок, благодарный Стремянному за то, что тот дал ему подзаработать, взялся за дело с энтузиазмом. Разбил схему прилегающего к метро района на зоны и принялся планомерно обходить кафе и ресторанчики, предъявляя фотографии погибших. Убедившись, что работы непочатый край, хитрец Матусенок подкатился к Батанову, сослался на нетерпение Гулевского, который якобы едва удерживается, чтобы не позвонить министру, и выпросил в помощь пару участковых. Схема начала густо покрываться разноцветными стрелочками и кружочками, — проверенными точками. Но к тому моменту, как освободился Стремянный, результат оставался нулевым.

Среди оперативных правил Стремянного значилось — «если можешь не делать — не делай». В отличие от суетливого напарника он начал с того, что проштудировал судебно-медицинское заключение, переговорил с патологоанатомом. По мнению эксперта, при обнаруженной в теле Константина Погожева лошадиной дозе азалептина мужчина его комплекции способен продержаться на ногах не более двадцати, максимум, тридцати минут. Стремянный с секундомером в руке прошел тридцатиминутный маршрут от злополучной скамейки в сторону метро, после чего очертил циркулем полукруг, отсек четыре пятых поисковой зоны, на всякий случай оставил их на участковых, а сам вместе с Матусенком принялся обходить рестораны в шаговой доступности от парка. На второй день им повезло — фотографии опознали в ресторанчике «Ботик Петра».

Первым ребят смутно припомнил гардеробщик, из бывших ментов, — вроде, были такие, и, кажется, обслуживала Верка. Официантка Вера — полногрудая, увядающая крашеная блондинка далеко за тридцать, с усталыми, густо нарисованными глазами опознала обоих с первого взгляда. Появились они под вечер. К этому времени заканчивают рабочий день банковские офисы по соседству, и ресторан начинает наполняться шумными молоденькими менеджерами. Почему так сразу запомнила именно этих? Веселые, в меру игривые. И потом, один уж больно ловко кадрился, — она ткнула в фото Вадима. Обычно клиенты пристают, упившись. А эти и пришли разве что слегка навеселе, да и заказали, смешно сказать, двести пятьдесят виски на двоих. Рот пополоскать. Виски сама принесла из буфета, разлила по фужерам, по просьбе клиентов, сунула по соломинке. Совершенно исключено, чтоб кто-то другой принял заказ с чужого стола, не сообщив обслуживающему официанту. Если б принялись распивать из-под полы, тоже обязательно заметила бы, — глаз наметанный. Да у них ни портфелей, ни пакетов, в которых можно было припрятать бутылку с улицы, не было. Даже деньги в рубахе держали.

— Деньги?! — вскинулся Стремянный.

— Ну да. Увесистая такая пачка, перетянутая скотчем. Вот этот из кармашка достал, — Вера постучала пальцем по фото Кости. — Он почему-то решил сразу рассчитаться.

— Кроме тебя, эти деньги кто-нибудь видел? — включился Матусенок.

Вера припоминающе прищурилась:

— Да наверняка. Соседние столики уже забились, а они еще меж собой спорить принялись. Второй настаивал, чтоб платить пополам. Так что деньгами махали у всех на виду.

Официантка недоуменно нахмурилась.