Анжелика Бронская - Лето у моря (сборник)

— Разумеется, нет, — спокойно сказала бабушка. — Конечно, я не запретила бы вам общаться, поскольку с детства привыкла к тебе, к несчастью, но свое завещание я составила бы таким образом, что ты ничего бы не получила. Кроме небольшой суммы, — и то только в память о твоих родителях, которые вовсе не виноваты, что у них выросло такое чудовище.

— Что и требовалось доказать! — воскликнула Миранда. — Теперь понятно?

— Более чем, — сухо ответил комиссар, — полагаю, мы здесь закончили…

— Подождите, — взмолилась я и подошла к Миранде. — Неужели ты действительно все это придумала? Неужели ты на самом деле так сильно ненавидишь меня?

На один крохотный миг мне вдруг показалось, что в ее глазах мелькнуло прежнее выражение тепла и любви, с которыми она раньше смотрела на меня. Но только на миг.

— Николь, ты инфантильное, никчемное существо, — отчеканила Миранда, — которое даже не способно самостоятельно сделать заказ в ресторане… Я презираю тебя всем сердцем, поняла? И если в детстве мы и провели несколько радостных лет вместе, то это ничего не меняет. Детство давно кончилось.

— Это не дает вам никакого права оскорблять ее, — произнес Лекс, подойдя ко мне. — Хотя что вам еще остается… Смотрите, не захлебнитесь собственным ядом, мадам Эштон!

— О, фотограф! — презрительно фыркнула Миранда. — Да уж, весьма выгодная партия для Николь, не правда ли, мадам графиня?

Бабушка не удостоила ее своим ответом.

— Кстати, месье фотограф, вас я тоже ненавижу всем сердцем, — не унималась Миранда. — Если бы не вы… Испортить мой шикарный план! Откуда вы только взялись на мою голову? И как вам удалось меня вычислить?

— А вы вспомните нашу первую встречу, — холодно ответил Лекс, сжимая мою руку. — Я имею в виду настоящую встречу, не в бухте, где вы под видом Николь поднимались на борт яхты, а в отеле, когда я познакомился с вами.

— И что? — с любопытством спросила Миранда, наклонив голову на бок. — Помню, конечно! Я вас тогда сразу узнала, хотя в первый раз видела издали. Но вы-то меня узнать не могли, не так ли?

— Так ли, — кивнул Лекс. — Но вы тогда, в отеле, выдали себя сами, мадам… Помните, спустившись по лестнице в холл, вы спросили у меня, почему я сегодня без фотоаппарата?

— А вы ответили, что вам не до съемок, — продолжила Миранда с улыбкой. — У меня всегда была прекрасная память. Не пойму, о чем вы…

И внезапно ее улыбка погасла, а глаза потемнели:

— Ясно, — произнесла она с досадой, — я поняла. Идиотка!

— Не корите себя, мадам Эштон, — весело ответил ей Лекс. — Я в тот момент тоже не сразу все понял. Это потом что-то сильно не давало мне покоя, но я никак не мог понять, что именно.

— О чем вы? — с интересом спросил Перрен.

— Сейчас объясню, я буквально вчера это наконец понял, — ответил Лекс и обратился ко мне: — Николь, вспомни, пожалуйста, когда ты по телефону рассказала своей подруге о том, что познакомилась с парнем-фотографом, ты называла ей имя?

— Нет, — уверенно сказала я, — точно не называла. А какое это имеет значение?

— Огромное. Понимаешь, когда в отеле я представился Миранде, она сразу спросила про мой фотоаппарат. А этого никак не могло быть. Если бы она знала мое имя от тебя, то тогда еще можно предположить, что Миранда просто сопоставила: Лекс — тот самый фотограф, о котором говорила ей подруга. Но ты не говорила. Остается одно: она видела меня еще где-то, но с фотоаппаратом, поэтому у нее и вырвалось это так некстати. А где она, скажите на милость, могла меня видеть, если приехала вечером перед нашим знакомством?

— В бухте, когда изображала Николь, — закончил комиссар.

— Правильно. И нигде больше.

— Смотрите, какой умный, — насмешливо сказала Миранда. — Так вы меня вычислили по одной этой фразе?

— К счастью, нет, — ответил ей Перрен, не обращая внимания на тон. — В нашем распоряжении имеются прекрасные фотографии, сделанные Лексом в той самой бухте, в тот самый миг, когда мистер и миссис Эштон отплывали на яхте.

— Я успел сделать пару снимков, — вставил слово Лекс, — получилось неплохо. Скоро сами убедитесь!

Миранда посмотрела на него с таким бешенством, что даже я испугалась. А Перрен невозмутимо продолжал:

— Кроме того, ваш супруг уже задержан и дал признательные показания, полностью изобличающие вас, мадам. Также у нас имеются записи телефонных разговоров супругов Эштон, из которых все становится предельно понятным. Да-да, ваш телефон, мадам, прослушивался.

— Сволочи, — с тихой яростью сказала моя бывшая подруга. — Какие же вы…

— Прошу вас, держите себя в руках, к вашему букету статей не хватало еще оскорблений представителя власти при исполнении… Ну что, можем уводить? — Перрен вопросительно посмотрел на бабушку.

Она молча кивнула.

— Письмо и свидетельство о рождении я изымаю в вашем присутствии, — комиссар забрал бумаги со стола. — Они будут приобщены к материалам дела, так как доказывают мотив совершенных Эштонами преступлений. Лекс, я свяжусь со всеми вами на днях, чтобы вы подъехали в управление и подписали свои показания. Пройдемте, мадам.

Миранда величественно встала и, демонстративно сложив руки за спиной, пошла к выходу из зала. Мы все смотрели ей вслед. Перрен открыл перед ней дверь, и в этот момент Миранда обернулась:

— Прощай, сестренка! — сказала она, глядя прямо на меня, и у нее впервые дрогнул голос. — Я ни о чем не жалею, правда. Жаль, что у нас с Патриком не получилось, очень жаль. Думаю, что план сам по себе был идеальным, согласись. Просто нам немножко не повезло… Но, по крайней мере, я явила тебе твоего Александра, не так ли?

Она подмигнула мне и вышла. Перрен аккуратно закрыл за ними дверь.

— Не смей! — грозно сказала мне бабушка, увидев, что я снова собираюсь разрыдаться. — Ты Леруа, а женщины семьи Леруа никогда не плачут, забыла?

— Поехали отсюда, — тихо попросила я. — У меня дико болит голова…

— Мадам Изабель, — впервые подал голос Пьер, до этого хранивший молчание, — там внизу полно журналистов. Надо бы выступить с заявлением.

— Ты в своем уме? — удивленно спросила бабушка. — Посмотри, в каком я виде! Ни за что. Иди-ка к ним сам и сообщи, что скоро я дам открытую пресс-конференцию, на которой отвечу на все их вопросы. А мы пока смоемся через служебный вход… Вперед!

Пьер поспешил выполнять ее распоряжение, а мы с Лек-сом и Николя спустились тем же путем и незаметно сели в машину.

— Куда едем? — спросил Лекс.

— Ты очень устал? — поинтересовалась бабуля.

— Смотря, что вы хотите предложить, — улыбнулся он.

— Я хочу домой, — заявила бабушка. — И мне было бы весьма приятно, если бы ты отвез нас в Сен-Дени и остался на пару дней. Не возражаешь?

— Буду рад, — коротко ответил Лекс и нажал на газ.