Дэй Кин - Миссис убийца: Сборник

— Джек? Ну конечно.

— Какие сигареты?

— Какие? Без понятия. Хотя, подождите... красная пачка, это что?

— «Пелл-Мелл»?

— Вот, вот. Именно их.

— Вы уверены?

— Безусловно. Вообще-то вблизи я никогда не видел, но все же... по-моему, это «Пелл-Мелл».

— А его действительно зовут Джеком? — спросил Хавиленд,— Может, быть, иначе?

— Конечно, Джеком. Черт возьми, мне ли Джека не знать! Он уже несколько лет сюда ходит. Было бы странно, если бы я до сих пор не познакомился с Джеком Клиффордом...

В этот день Джек вошел в «Бредан Ас», когда на часах было три пятнадцать. Женщина в зеленом свитере по-прежнему сидела за столиком у двери. Едва он переступил порог, как Виллис и Хавиленд по знаку бармена вскочили со своих табуреток и преградили ему путь.

— Джек Клиффорд?.— спросил Виллис.

— Да, и что из того? ‘

— Полиция,— сказал Хавиленд,— Следуйте за нами.

— Эй, нельзя ли полегче! Сперва объясните,— воспротивился Клиффорд, освобождая руку.

— Вы подозреваетесь в ночных нападениях и в убийстве,— заявил Виллис.

С этими словами он быстро и методически обшарил одежду Клиффорда.

— Он кажется не воо...— начал Виллис, но тут Клиффорд бросился к выходу.— Остановите его!

Хавиленд выхватил пистолет, но Клиффорд даже не обернулся. Во весь дух он мчался к двери, как вдруг растянулся на полу.

Страшно удивленный, он тотчас же поднял голову. Пьяница сидела в прежней позе, только ногу перед собой вытянула. Обнаружив препятствие, заставившее его свалиться, Клиффорд попытался. встать, но был немедленно схвачен Хавилендом. Клиффорд попробовал брыкаться, но Хавиленд любил свою работу и исполнял ее качественно. Поставив Клиффорда перед собой, он ударил его по лицу. Тот отшатнулся к двери и упал. Он еще сидел, мотая головой, когда Хавиленд надел ему наручники и приветливо поинтересовался:

— Ну как, ты доволен сегодняшним днем?

— Проклятье! Если бы не эта старая галоша, вы бы за мной побегали.

— Отлично, значит, нам повезло,— сказал Хавиленд.— Ладно, вставай!

Клиффорд поднялся. Виллис подошел к нему и взял за руку, потом повернулся к бармену.

— Спасибо,— произнес он.

Все втроем они направились к двери. Но перед столиком пьяницы Хавиленд остановился. Женщина подняла на него глаза, помутневшие от алкоголя.

Хавиленд улыбнулся и, поклонившись с грацией гориллы, заявил:

— Хавиленд благодарит вас, мадам!

Он признался, что совершил тридцать четыре нападения за прошлый год. Четырнадцать его жертв подали жалобу. Но последняя (о, черт!) оказалась сотрудницей полиции.

Но он категорически отрицал свою причастность к убийству Дженни Пег.

Инспекторы взяли все его данные, сняли отпечатки пальцев; сфотографировали и отвели в помещение для допросов 87-го участка, чтобы там заставить, наконец, признаться. В комнате их было четверо: Виллис, Хавиленд, Мейер и лейтенант Бирнс. Только присутствие лейтенанта помешало Хавиленду продемонстрировать свои любимые методы: ему пришлось удовольствоваться одними разговорами.

— Мы толкуем о вечере четырнадцатого сентября. Это был четверг. Подумай хорошенько, Клиффорд,— в очередной раз повторил Мейер.

— Я ни в чем не виноват. И вообще, у меня отличное алиби.

— Какое же?

— Я сидел у постели больного друга.

— Не прикидывайся дураком! — сказал Бирнс.

— Богом клянусь—это правда! Послушайте, разве вам мало доказательств, чтобы меня засадить? Зачем вы мне еще и убийство шьете?

— Закрой свою грязную пасть и отвечай на вопросы, которые тебе задают,— буркнул Хавиленд, не признающий логики.

— Я отвечаю. Я ухаживал за товарищем. Он слег с инфекционным заболеванием кишечника. Пришлось провести с ним всю ночь.

— Какую именно?

— Четырнадцатого сентября,— ответил Клиффорд.

— Как же ты умудрился запомнить эту дату?

— А я в тот день планировал играть в кегли.

— С кем?

— Как раз с этим другом.

— Его имя?

— А зачем вам?

— Где вы собирались развлекаться?

— Моего товарища зовут Дэви,— ответил Клиффорд.

— Дэви, а дальше?

— Дэви Ловенштейн. Он еврей. Ведь не повесят меня за это?

— Где он живет?

— На Баз-авеню.

— А точнее?

— Возле пересечения с Седьмой улицей.

— Как зовут твоего друга?

— Дэви Ловенштейн. Я уже говорил.

— А играть где вы хотели?

— В «Кози-Аллеис»

— Это в городе?

— Да.

— Точный адрес?

— Черт возьми! Вы меня сбиваете.

-- Чем же твой друг отравился?

— Врача он вызывал?

— Так где он живет, значит?

— Кто поставил ему такой диагноз?

— Я же сказал: живет он на Баз-авеню, рядом с Седьмой улицей.

— Проверьте, это, Мейер,— попросил лейтенант Бирнс. Мейер тотчас же вышел.

— Врач его осматривал?

— Нет.

— Тогда почему ты. решил, что у него инфекционное заболевание кишечника?

— Он мне сам сообщил. У Дэви такое ощущение возникло.

— Сколько времени ты там провел?

— Пришел я около восьми. У . нас была договоренность: сперва я захожу за ним, а потом мы вместе отправляемся в кегельбан на Дивизион-авеню.

— И ты застал его в кровати?

— Да.

— А дверь кто открыл?

— Он.

— Из твоих слов я понял, что он лежал.

— Правильно, но ему пришлось подняться.

— Который был час?

— Восемь.

— Ты говорил, полдевятого.

— Нет, восемь. Я сказал, восемь.

— А потом?

— Он объяснил мне, что отравился и в кегельбан пойти не сможет.

— Дальше?

— Сказал, чтобы я двигал без него.

— Ты согласился?

— Нет, я остался с ним на всю ночь.

— Точнее?

— Ну... до следующего утра. Я же говорил. Всю ночь там просидел.

— До какого, часа?

— Господи, да всю ночь же.

— Конкретнее?

— До девяти утра. Перед этим мы еще глазунью жарили.

— А его отравление?

— Дэви чувствовал себя лучше.

— Он спал?

— Как это?

— Он спал в ту ночь?

— Нет.

— Чем же вы занимались?

— В шахматы играли.

— Кто?

— Дэви и я.

— В котором часу вы закончили игру?

— Около четырех утра.

— И он сразу заснул?

— Her.

— А что он дальше стал делать?

— Мы рассказывали друг другу разные истории. Я хотел отвлечь его от боли в животе.

— Таким образом, вы болтали до девяти утра?

— Нет, до восьми, потом мы сели завтракать.

— И что было на столе?

— Яичница.

— А куда вы собирались отправляться играть в кегли?

— В «Кози»...

— Где это.

— На Дивизион-авеню.

— Во сколько ты пришел к Дэви?

— В восемь.

— Почему ты убил Дженни Пег?

— Но я не убивал. Черт возьми, это газеты все на меня сваливают. А я вообще у моста Гамильтон отродясь не был.

— Ты хочешь сказать, в тот вечер?

— Ни в один из вечеров. Я даже не знаю, о какой это скале талдычит пресса. Я думал, что скалы на другой стороне реки.