Дэй Кин - Миссис убийца: Сборник

Я поднимаюсь по железобетонной лестнице, стараясь ступать бесшумно, этаж за этажом. Перепрыгивая через ограду, я задел ногой за дерево, и теперь из ноги капала кровь, оставляя следы на ступенях. Рука болит уже до самого плеча. Никогда в жизни не испытывал такого состояния. Я знаю, у Миры комната на самом верху, но какой у нее номер? И что ей сказать? Я с большим удовольствием сел бы сейчас на ступеньку лестницы и громко завыл. Мне хочется биться головой об стены до тех пор, пока Жиль и Мак не услышат меня... Они доказали бы способность к обязанностям детектива, «схватив» меня на пожарной лестнице. Усилием воли я взял себя в руки.

Верхний этаж освещали только маленькая, лампочка на лестнице и красная лампочка, указывающая на выход на случай пожара. Но Мира не должна еще спать: она только что сдала дежурство. Надо, чтобы она. оказалась в своей комнате. Я прислонился к входной двери, которую закрыл за собой, и посмотрел в коридор. Под тремя дверями свет. Я прислушался у первой двери. Это не комната Миры. Там двое мужчин спорят относительно поступка их приятеля. Я прошел до следующей двери, стараясь припомнить, какие духи у Миры. Этого я не помню. Я, чувствовал только запах ее кожи. Слышно, как по радио говорит мужской голос, очень тихо. Похоже на распоряжение полиции. Но слов не разобрать.

Я подошел к третьей освещенной двери. Какая-то женщина хлопает себя по лицу, втирая крем: характерный слабый звук. Не думаю, что это Мира. Насколько я помню, она не мажется, лишь красит губы. Я вернулся к двери, из которой слышно бормотание радио, и тихо постучал. Никакого ответа. Дверь не заперта. Я вошел и заглянул в комнату. Мира лежит на кровати, в том же небесного цвета пеньюаре, в котором она была, когда мы с ней «познакомились».

— Вот как? — воскликнула она, увидев меня. — Это вы?

Я закрыл за собой дверь и сел рядом с ней на кровать.

— Вот как? — повторила она.— Честно говоря, не ожидала снова увидеть вас!

— А почему бы и нет?

— Потому что внизу, в вестибюле, сидят два детектива, которые ждут вас.— Она пальцем показала мне на радио.— Потому что все флики Нью-Йорка брошены на ваши поиски. Почему вы сделали это, Герман?. не очень больно говорить.

— Что я сделал?

— Убили Симона.

— Я не убивал его.

Она внимательно посмотрела на меня.

Я встал, чтобы открыть маленький шкафчик с аптечными принадлежностями, висевший над умывальником

в углу комнаты. Но не нашел того, что искал. Посмотрел на комоде и в двух первых ящиках.

— Если вы ищете что-нибудь выпить, то там не найдете ничего,— сказала Мира.

Она открыла отделение ночного столика и достала оттуда бутылку виски.

— Вот.

Я вынул пробку и отпил хороший глоток. Хороший виски. Вылил немного себе на ладонь и промыл рану. Казалось, я еще больше погружаюсь в кошмар. Я спросил тогда у Гиннеса: «Сколько выпила Пат во вторник вечером?»— «Восемь или девять стаканов,— ответил мне Гиннес. — А может, и больше».— «А что она пила?» — «Ром, сухой ром»,— ответил он мне.

Я протянул бутылку Мире. Она сделала один глоток. Как мужчина. Не спрашивая воды.

— Вы любите виски? — спросил я ее.

— Если бы не любила,— ответила она,— я бы его не покупала.

Она потянула молнию на своем пеньюаре, чтобы я мог видеть белизну ее кожи.

— А почему вы так смотрите на меня?

— Где вы это прячете, Мира?

Она поставила бутылку на ночной столик.

— Где я прячу что?

— Краску. Краску для рыжих волос, которой вы пользуетесь.

Мира прижалась к подушке.

— Что бы я стала делать с краской для волос? Особенно с рыжей, как вы говорите?

Я сел рядом и внимательно посмотрел на нее. Теперь я понял, почему у меня было впечатление, будто я знаю ее давно. Не потому что видел ее на месте дежурной, проходя через вестибюль. Чем больше я на нее смотрю, тем больше утверждаюсь в этой идее. Она довольно высокая девушка, красивая, фигурой и весом очень схожа с Пат. Ей достаточно выкрасить волосы в тот же цвет, как и у Пат, замазать веснушки на носу, сделать ту же прическу и накраситься так, как это делает Пат, и их трудно будет отличить человеку, который близко не знает ни ту, ни другую. И особенно тому, кто видел их издали или при неверном освещении в каком-либо баре.

Мира продолжает играть застежкой-молнией, спускает ее и поднимает. Спускает до такой степени, что я вижу даже кожу ее живота.

— Почему вы как-то странно смотрите на меня? — снова спросила она.

— Вы ничего не знаете?

— Нет.

Я положил руку на ее руки.

— Перестаньте заниматься этой дрянью, застежкой, и скажите мне, каким образом...

— Каким образом — что?

— Каким образом вы достали одежду Пат? Почему вы в течение шести месяцев выдавали себя за нее? Почему вы заставили Джоя Симона усыпить ее наркотиками? Как вы устроили, чтобы Пат -оказалась в квартире у Кери? Почему вы добиваетесь, чтобы её приговорили к смерти?

Глаза Миры наполнились слезами. Это еще больше усилило ее сходство с Пат. Когда Пат очень расстроена, она плачет.

— Вы действительно сумасшедший, вы совсем потеряли голову, мистер Стоун.

— А! Теперь я стал мистером Стоуном.

— Вы сами захотели, чтобы было так.— По ее щекам покатились слезы.— Я пыталась оказать вам услугу, помочь вам. Я спрятала номера телефонов и счета вашей жены; выставленные за переговоры с Кери. Я отдалась вам. — Грудь ее стала бурно вздыматься.— Я пыталась вас утешить. Я даже варила вам кофе. Я сказала вам, что вернусь, как только окончу работать; А вы; что вы сделали?

— Я жду, чтобы вы мне ответили.

Она откинулась на кровати. Моя рука вместе с застежкой-молнией оказалась на ее животе. Я отдернул руку.

— Я вам сейчас скажу! — гневно закричала она.— Вы сваляли дурака. Вы вбили себе в башку, что ваша жена не то, что она представляет собой на самом деле. А она маленькая грязная шлюха! И вы пошли против полиции. Вы убили Симона, потому что он отказался подтвердить ложь, которую вы хотели заставить его сказать. И кроме того, вы переспали с одной давкой, которая исцарапала вам лицо, вместо того чтобы помочь вам.

Это был фальшивый номер. Какой превосходной актрисой она могла бы стать!

— А откуда вы знаете все это?!

— Я узнала об этом по радио,— ответила она между рыданиями.— Я не переставала его слушать, как только кончила работать. И последние известия, и информацию полиции.

Я включил радио немного громче. Пока что ее история выдерживает критику. Все время говорят об этом. Я подвел своих товарищей. Мира взяла мою руку и положила на нее свою,

— Ради всего святого, Герман, я прошу вас.

— О чем вы меня просите?

— Будьте благоразумны. Ваша жена не стоит того, чтобы вы подвергали себя опасности из-за нее. Это предательница.

— Откуда, вы знаете?