Дэй Кин - Миссис убийца: Сборник

— Я слушала ее телефонные разговоры с Кери.

Я отнял руку.

— Я считал, что вы никогда не подслушиваете. Я считал, что это запрещается на вашей службе.

Мира рукавом вытерла слезы.

— Я говорила так, потому что мистер Халпер был там. Она звонила по телефону Кери по крайней мере два раза в день. И мне пришлось бы покраснеть, если бы я повторила то, что они иногда говорили друг другу.

Она снова взяла бутылку виски, сделала хороший глоток и протянул, а ее мне. Я отказался.

— Нет, спасибо.

Она закрыла бутылку пробкой и поставила на место. Ее глаза теперь блестели гораздо больше.

— Как хотите. Я вела себя с вами как дура. И это у меня не прошло. Перестаньте валять дурака. Полиция сразу поймает вас. Останьтесь со мной на эту ночь, Герман.

Я решил подыграть ей.

— Вы хотите спать с убийцей?

— Вы не убийца,— ответила она немного быстрее, чем нужно..— Я...— Она закусила губу.— Я хочу сказать,— неуверенно прибавила она,— вы...

Я перебил ее.

— Откуда вы можете знать, что не я убил Симона? Что, Ралф позвонил вам, чтобы сообщить об этом?

Мира попыталась ударить меня головой и голой ногой. Раздался треск разрываемого шелка.

— Убирайтесь отсюда. Убирайтесь из моей комнаты. Я не допущу, чтобы вы меня оскорбляли. Я даже не знаю имени Хенлона.

Я на лету схватил ее за лодыжку и заставил остаться на кровати.

— Тогда откуда вы знаете, что речь идет о Хенлоне? О нем не говорили по радио, я назвал лишь имя Ралф.

Мира на мгновение оставалась совершенно неподвижной, потом стала вырываться. Застежка совсем сползла вниз, открывая ее белое тело. Я мог вообразить, что передо мной находится Пат, только Мира была блондинкой, натуральной блондинкой. Я взглянул на ее лицо. Даже разница в окраске волос не могла скрыть какое-то фамильное сходство.

Мои нервы не выдержали, и я изо всех сил ударил ее по щеке. В этой маленькой комнате удар прозвучал как выстрел.

Я задыхаюсь, как и она.

— Ты будешь говорить, черт возьми? Кто ты? Кем ты приходишься Пат? Что все это значит? Что ты имеешь против нее, и для чего вы все это затеяли?

Мира настолько испугана, что губы ее дрожат. Теперь она больше не играет комедию. Она •боится, что я дойду до того, что убью ее.

— Не трогаете меня! — закричала она.— Не бейте меня! Убирайтесь отсюда прочь!

Свободной ногой она пыталась ударить меня и вся сжалась в комок. Я схватил ее за одежду, и одежда осталась у меня в руках. Мира стоит, прислонившись спиной к стене и вытянув вперед руки. Крики застревают у нее в горле.

Как будто снова я погружаюсь в кошмар. Мне кажется, нечто, подобное я уже переживал. Я бросился на нее.

— Закройся.

Я пытался задержать ее, но она вырвалась, рывком распахнула дверь и выбежала в коридор совсем голая. Раскрылись другие: двери. Я побежал по коридору за Мирой. Добежав до конца коридора, она резко открыла дверь и захлопнула ее перед моим носом, испуская проклятия. Я стал стучать в дверь ванной.

— Ты откроешь дверь, исчадие ада?

В голове у меня только одна мысль: Мифа знает. Она должна мне сказать. Я слышу мужской голос.

— Нужно позвать полицию. Он пьян или, может быть, сумасшедший.

Я перестал колотить в дверь и прислонился к ней. Две двери в коридоре отворились. Двое рассматривают-меня с порога своих комнат.

Мой взгляд перешел от человека, который сказал это, на дверь, у которой я стою. Мира безусловно ошиблась. На ней написано «Для дам». А она разве дама?

Послышался новый шум. Шум поднимающегося лифта. Он появится, раньше, чем я успею взломать дверь и пощечинами заставить Миру сказать то, что я хочу знать: Лифт поднимет Жиля и Мака, очень гордящихся хорошо выполненным заданием, дающим им возможность стать детективами.

Тут я понял, что все еще держу в руках пеньюар Миры. Я, бросил его на пол и твердым шагом направился к основному лифту. Никто не пытался задержать меня.

После полуночи у лифта нет дежурного. Кабина как раз находится на этом этаже — можно обойтись и без лифтера. Я вошел в кабину, закрыл дверцу, нажал на кнопку, нижнего этажа. После этого достал револьвер и вытер пот с лица. Лифт спускается невероятно медленно. Задолго до того, как я окажусь в вестибюле, Жиль или Мак — тот, кто останется стеречь дверь,— будет предупрежден и готов встретить меня. Но теперь пусть никто не становится мне, поперек дороги. Я должен идти до конца.

До этого момента меня, поддерживала моя вера, теперь она превратилась в уверенность. Теперь я знал. Пат оставалась той же чистой девушкой, которую я узнал на балу в квартале, когда ей исполнилось семнадцать лет, а я был фликом на побегушках.

Лифт достиг первого этажа, кабина остановилась, и дверь открылась. Жиль остался стеречь входную дверь. Он посмотрел на револьвер, который я держал в руке.

— Не пытайтесь воспользоваться им, Стоун,— сказал он мне официальным тоном,— Я буду стрелять.

— Я хочу выйти, Жиль. Не задерживай меня.

— Я буду стрелять,— повторил он.

Я медленно сделал два шага по направлению к нему.

— Твое дело. Ты вооружен, и ты — флик. Тебе поручено задержать меня. Но постарайся уложить меня с первого выстрела, Жиль.

Жиль отступил, колеблясь, на несколько шагов.

— Послушай меня, Стоун...

— Нет, нет. Никаких соглашений. Мне необходимо уйти.

Пот стекает с него крупными каплями. Я прекрасно понимаю, о .чем он думает. Жиль женат. И, возможно, у него есть дети. Если он меня задержит, его скоро сделают детективам. Ему нравится носить на службе гражданскую одежду. Безусловно, он знает, что делать с прибавкой к жалованью. Но если верх возьму я, он кончен. Судя по расстоянию, накотором мы находимся друг от друга, маловероятно, что один из нас промахнется.

Я заставляю его медленно отступать к двери вестибюля. Большая капля пота скатилась со лба и упала ему на нос.

— Ради всего святого,— умоляюще пролепетал он.

Сделав еще несколько шагов, Жиль наткнулся на ручку кресла и упал. Он невольно выстрелил, и пуля угодила в потолок. Раньше, чем он успел вернуть себе равновесие, я бросился на него, не дал ему встать и левой рукой ударил в челюсть.

С громким воплем Жиль покатился в кресло. После удара моя левая рука снова стала кровоточить. Мгновение я стоял, пытаясь остановить кровь, потом посмотрел назад. Ночная дежурная забилась в угол своего закутка. Ее глаза округлились от ужаса: Она вызывала по телефону Центральный комиссариат.

— Полиция! На помощь! Герман Стоун в вестибюле!

Я посмотрел на Жиля. Итак, опять я провинился. Что потом? Его ведь не разыскивают по обвинению в убийстве... Все, в чем он виноват, — то, что не сумел воспользоваться ситуацией. Что ж... А мне надо думать о Пат. И Нью-Йорке, этих джунглях из железа и бетона, в которых я должен скрываться, джунглях, где за мной устроена охота.