Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

Я тут живу неплохо. Слуг мало, но все оч. внимательны. Один человек из деревни ухаживает за собаками. Самсон ждет не дождется молодого Чаза и надеется, что тот его помнит.

Передай привет супруге, а также другому моему племяннику и его жене. Дочка их, наверно, уже выросла. Занятная девочка, но очень похожа на смазливого мальчишку.

Твоя любящая тетя

P. S. «Таймс» продолжает выходить на тонкой бумаге. Вы, поди, протестовали чересчур нерешительно.

P. P. S. Недавно приобрела по соседству отличный камень на могилу.

Разинув рот, я прочитала письмо, потом еще раз, помедленнее. Потом подняла глаза на кузена. Он сидел, прислонившись к колонне и откинув голову, и, прищурив серые глаза, глядел на меня сквозь длинные ресницы.

– Ну как?

– Но, Чарльз… когда она его… на нем есть дата? Тут вверху какие-то закорючки, но я не могу прочитать…

– Это по-арабски, – коротко ответил Чарльз. – Написано в феврале. Судя по почтовому штемпелю, его отправили не сразу и не авиапочтой, а обычной, поэтому оно шло недели три. Но дело не в этом. Это письмо явно написано после рождественского завещания. Как ты думаешь, можно ли его считать откровенным приглашением в гости?

– Я бы поняла его именно так. Говоришь, оно написано два месяца назад? Значит, с тех пор произошло что-то, что заставило ее изменить решение.

– Джон Летман?

– Думаешь, он на это способен? – спросила я.

– Не знаю, я его ни разу не видел, – пожал плечами Чарльз. – Что он собой представляет?

– Довольно высокий, худощавый, чуть сутулится. Глаза светлые…

– Милая девочка, мне совершенно все равно, как он выглядит. Как по-твоему, он честный?

– Откуда я знаю?

– «Немудрено по лицу определить склад ума»? Да, да, согласен, но каково твое впечатление?

– Неплохое. Я говорила, что поначалу он был не очень-то любезен, но, если Хамид не ошибся, он был немного не в себе, да и во всяком случае он в первую очередь выполнял приказания тетушки Гарриет. После беседы с ней он сразу переменился. Она, наверно, сказала ему, что не стоит бояться этой забавной девчонки, хоть она и напоминает смазливого мальчишку.

Чарльз не улыбнулся.

– Значит, тебе показалось, что он не прочь нагреть на этом руки?

– Да, такая мысль приходила мне в голову, – призналась я. – Меня на нее навел Хамид. Мы сошлись на том, что у нас обоих невыносимый характер. Это существенно?

– Вряд ли, поскольку эта идея принадлежит не только ему, но и ей.

– Не думаю, что тебе есть о чем тревожиться. У меня сложилось впечатление, что наша тетушка на все сто процентов поступает так, как захочет ее левая нога. Сомневаюсь, что Летман мог бы помешать ей делать то, что запало ей в душу.

– Ну, если это правда…

– Уверяю тебя. Знаешь, нет смысла пытаться выстроить что-то на пустом месте. Старушка просто передумала уже после того, как написала это письмо. Наверно, она, когда писала его, просто забыла, какие опустошения ты способен произвести в доме. Людям свойственна забывчивость.

– Когда-нибудь ты мне об этом расскажешь подробнее. – Чарльз уселся поудобнее. – Господи, если она все устраивает, как хочет, то какое мне дело, что у нее на уме и все ли у нее дома. Дело в том, что она стара, как семь римских холмов, и возле нее никого нет, кроме этого парня, о котором мы ничего не знаем, к тому же твои рассказы о том, что он курит гашиш, не вселяют в меня бодрости. Может быть, сейчас у него голова на месте, но знай, он на полпути в никуда. – Он беспокойно поерзал. – Нет сомнения, что раз тетушка прожила в этом дворце столько лет, то она знает, сколько будет дважды два, и, по твоим словам, у тебя создалось впечатление, что она вполне способна с ним справиться…

– С полудюжиной таких, как он.

– Вот именно. Мне бы хотелось своими глазами убедиться, что все в порядке, только и всего. Согласись, твой ночной разговор с тетушкой Гарриет не очень-то согласуется с ее письмом.

– А ты считаешь, должен согласовываться? Я бы не сказала, что последовательность – ее сильная сторона.

– Да, но… Она так и не объяснила, почему вдруг дала мне столь решительный отказ?

– Никаких объяснений. Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что, повидавшись со мной, она удовлетворила свое любопытство и теперь хочет только одного – снова погрузиться в собственную жизнь, какая бы она ни была. Говорю тебе, временами она кажется вполне нормальной, но потом словно улетает мыслями куда-то далеко и начинает болтать непонятные вещи. Я никогда раньше не сталкивалась со слабоумными и не знаю, как это выглядит, но самое худшее, что я могу сказать о тетушке, – это то, что она стара и рассеянна. Короче говоря, мое мнение таково: Джон Летман мне понравился, тетушка Гарриет на вид довольна, счастлива и вполне здорова, если не считать небольшой одышки. Но что касается того, что у нее на уме, не забывай, что я вообще ее едва знаю и к тому же сама в ту ночь находилась не в лучшей форме. Помнишь, я рассказывала об этом гнусном табаке, душном зале и о том, как мерзко булькала вода в этом ее кальяне. Ах да, Чарльз, совсем забыла – возле нее в зале была кошка, а я этого не знала. Наверно, она пряталась в кровати за занавесками. Мне было жутко не по себе, и сначала я думала, что это из-за духоты в комнате и всего остального, но потом поняла, что дело было не в этом.

– Кошка? – Чарльз едва не подскочил на месте и удивленно воззрился на меня. – Черт бы ее побрал, неужели у нее была кошка?

Ругательство в его устах скорее польстило мне, нежели покоробило. Значит, Чарльз не забыл, какое отвращение и ужас я питаю к этим животным.

Фобия вообще не имеет разумных объяснений. А котофобия, особенно в своем в чистом виде, вещь настолько гротескная, что в нее и поверить трудно. Я обожаю кошек, мне нравится, как они выглядят, я с удовольствием рассматриваю картинки с их изображением. Но не могу находиться с ними в одной комнате. В редких случаях, когда я пыталась побороть свой страх и коснуться кошки, я едва не падала замертво. Кошки мучают меня в ночных кошмарах. Однажды, в детстве, милые подруги-одноклассницы прознали об этой моей особенности и заперли меня в одной комнате со школьным котенком. Меня вызволили двадцать минут спустя; я заходилась криком и билась в истерике. Это единственная моя уязвимая струнка, которую Чарльз, даже в самом жестоком мальчишеском возрасте, никогда не затрагивал. Он не испытывал подобного ужаса, но был достаточно близок ко мне, чтобы понять мою слабость.

Я улыбнулась ему:

– Нет, я не преодолела своего страха. Не знаю, проходят ли вообще такие вещи со временем. Я заметила кошку, когда уже выходила из комнаты. Она выскользнула из-за занавески и вспрыгнула на постель возле тетушки, и та принялась ее гладить. Вряд ли она пряталась там с самого начала, иначе я бы ее почувствовала. Ты знаешь, меня всегда от них тошнит. Наверное, в зал ведет еще одна дверь, которой я не заметила. Да, наверное, в таком большом помещении должен быть второй выход, это вполне разумно.