Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

Чарльз ничего не ответил. Я снова принялась изучать письмо.

– Кто такой Хамфри Форд?

– Кто-кто? Ах да, тот, в письме. Крупный востоковед, заслуженный профессор в отставке. «Прискорбно отсутствующий» – это, пожалуй, самое точное выражение. О нем говорят, что он обычно дает первую лекцию в семестре, а потом тихонько ускользает куда-нибудь в Саудовскую Аравию, словно находится в нескончаемом отпуске. В то время, когда я учился, он, хвала Аллаху, почему-то задержался в Англии, раз или два приглашал меня на завтрак и даже изредка узнавал на улице. Приятный старикан.

– Но почему ты сам не сообщил ей, что приезжаешь?

– Не знал наверняка, когда доберусь до Бейрута, и решил определиться на месте.

– А Самсон? Я правильно прочитала? А то тут из-за кляксы разобрать нельзя. Кто это? Тот самый кот?

– Собака. Тибетский терьер. Она приобрела его, когда в последний раз приезжала в Англию. Он принадлежал одной из кузин мистера Бойда, но та умерла, и тетушка Гарриет забрала собаку с собой в качестве приятеля для Далилы. Его прежнее имя было то ли By, то ли Пу, словом, что-то тибетское. Она переименовала его в Самсона, догадайся почему.

– Слишком сложно для меня. – Я протянула письмо Чарльзу. – Собак я ни разу не видела, их все время держали под замком и выпускали только на ночь. Джон Летман говорил, они опасны.

– Если Самсон его невзлюбил, то Летман скорее вынужден защищаться сам, чем защищать тебя. – Чарльз свернул письмо и сунул обратно в карман. Мне подумалось, что он говорил первое, что придет в голову. – Насколько помню, злобная была зверушка, только членов семьи признавал. Тебе нечего было бояться: говорят, родственников объединяет то ли общий запах, то ли схожий тембр голоса, который собаки узнают, даже если никогда не видели этого человека раньше.

– Правда? – Я сцепила пальцы на колене и откинулась назад, подставив лицо солнцу. – Знаешь, Чарльз, у этой истории с письмом есть две стороны… Если старушка к моменту встречи со мной забыла о том, что писала в письме, то, возможно, вскоре она забудет, что на словах запретила тебе приезжать. Понимаешь, к чему я клоню? Как бы то ни было, Джон Летман обещал, что поговорит с ней, и, если его благие намерения искренни, он не обманет. Даже если нет… Даже если нет, он не посмеет просто сделать вид, что тебя нет и не было. Но он вроде бы и не собирался игнорировать тебя, даже говорил, что ему хочется с тобой увидеться. В таком случае можешь показать ему письмо тетушки Гарриет, и ему ничего не останется, кроме как впустить тебя.

– Наверное, так.

Голос Чарльза звучал отсутствующе; он, казалось, целиком был поглощен разжиганием новой сигареты.

– Ну послушай, если я в самом деле всерьез здесь застряла и должна опять искать приюта у тетушки, почему бы тебе не вернуться прямо сейчас со мной во дворец? Покажем Джону Летману письмо и посмотрим, хватит ли у него сил помешать тебе нынче же ночью пробиться к тетушке. Когда ты будешь уже на пороге, он не сумеет тебя прогнать… Чарльз, да ты слушаешь?

По-моему, он не слушал. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, на залитые солнцем просторы долины, тянувшейся к дворцу.

– Посмотри-ка туда.

Сначала я не видела ничего, кроме дремлющих на солнцепеке мирных развалин, ослепительно-белых застывших скал, исчерченных фиолетовым кружевом теней, да далеких деревьев, чья зелень в жарком мареве казалась сероватой. Ни единого облачка не проплывало по небу, ни малейший ветерок не шевелил поникшую листву. Полная тишина.

Затем я увидела, куда указывает Чарльз. На некотором удалении от дворца, среди камней и колючего кустарника, обрамлявшего края стремнины Адониса, двигалась какая-то фигурка. Приглядевшись, я распознала в ней человека в просторном арабском платье, который медленно брел к дворцу. Рубаха его была одного цвета с пыльными скалами, а головная накидка – коричневая. В таком наряде он был едва различим на фоне блеклых камней, и, если бы мы с Чарльзом не отличались феноменальной дальнозоркостью, мы бы, скорее всего, вообще ничего не заметили. Он двигался медленно, то скрываясь из виду, когда тропинка ныряла за высокие обнажения скальных пород или в заросли густого подлеска, то снова появляясь. Наконец он вышел на открытый участок плато позади дворца. В руке он держал посох, а на плече нес что-то вроде большого мешка.

– Похож на пилигрима, – сказала я. – Что ж, если он держит путь во дворец, его ждет большое разочарование. А больше ему идти вроде бы некуда. Да, фавн был прав, там есть тропинка.

– Должна быть, как же иначе? – ответил кузен. – Тебе не приходило в голову задаться вопросом, каким образом Джон Летман вернулся вчера во дворец прежде тебя?

– Глупо, конечно, но я об этом не задумывалась. Да, припоминаю, на старинном караванном пути, который спускается с Ливанских гор к морю, было обозначено что-то вроде дворца. Значит, там должна быть тропа, по которой может пройти верблюд и уж, во всяком случае, человек. – Я усмехнулась Чарльзу. – Но только не я, милый мой, не я.

– Напротив, – возразил кузен. – Я начинаю думать… Смотри-ка на нашего путника.

«Пилигрим» дошел до задней стены дворца, но не повернул к северу, чтобы обогнуть стену сераля, как можно было ожидать, а пошел в другую сторону, к угловой башенке, где дворцовая стена буквально вырастала из отвесного утеса над ущельем Адониса. Над обрывом росла группа деревьев, и в ней-то он и скрылся.

– Но там нельзя обогнуть дворец! – воскликнула я. – Как раз туда выходили окна моей спальни. Там отвесная скала, она уходит прямо в воду.

– У него назначена встреча, – заметил Чарльз.

Я прищурилась, прикрывая глаза от ослепительного солнца. Вглядевшись, я заметила среди деревьев двух человек – нашего араба и еще одного незнакомца, на сей раз в европейском платье. Они медленно прохаживались среди деревьев, о чем-то оживленно беседуя, и остановились. Их крохотные фигурки, уменьшенные перспективой, отчетливо вырисовывались на краю ажурного пятнышка древесной тени.

– Джон Летман? – спросил Чарльз.

– Наверное. Смотри, там кто-то еще. Мне показалось, среди деревьев кто-то ходит. В белой рубахе.

– Точно, еще один араб. Должно быть, твой привратник, Хассим.

– Или Насирулла – нет, совсем забыла, он ведь сегодня не может переправиться. Тогда, наверное, Хассим. – Я нахмурилась. – Не понимаю, они что, все это время ждали его снаружи? Я особенно не приглядывалась, но, если бы они вышли из парадных ворот и обогнули дворец, мы, наверное, заметили бы их.

– А там есть обходной путь?

– Есть, вокруг северной стены, ниже аркады сераля. Тропа ведет через рощицу над берегом Нахр-эль-Салька и огибает дворцовую стену.

– Да, если бы они шли тем путем, мы бы наверняка их заметили. Значит, там есть задняя дверь. Само собой разумеется, должна быть. Наверно, спрятана среди деревьев.