Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– Во всяком случае, Хассим никак не мог в это время суток увидеться с вашей тетушкой, – продолжал тем временем Джон Летман. – Днем она обычно спит допоздна. Видите ли, леди Гарриет, как и ее прототип, ночная птица. Поэтому, если вы сможете ненадолго задержаться, я чуть позже спрошу ее, сможет ли она вас принять. Халида обычно будит ее часов в шесть.

– Конечно подожду, – ответила я, – если вы, Хамид, не возражаете.

– Ничуть, – ответил Хамид, не шелохнувшись.

Наступило недолгое молчание. Летман переводил взгляд с Хамида на меня, потом посмотрел на часы.

– Ну вот и хорошо, осталось недолго, тогда и посмотрим.

Снова молчание. Джон Летман прочистил горло.

– Должен вас предупредить… Я, конечно, сделаю все, что от меня зависит, но ничего обещать не могу. Леди стара и нередко забывчива, и… скажем так, с ней сложно. А иногда она становится вообще несносна. Бывают тяжелые дни…

– И сегодня именно такой?

Летман горестно скривил губы:

– Не слишком хороший.

– Что ж, если ей в самом деле не хочется меня видеть, значит так тому и быть. Но передайте ей, что, когда ей станет лучше, я вернусь когда угодно, пусть только позовет. Я пробуду в Бейруте по крайней мере до конца недели, но могу остаться и подольше. Я как раз собиралась позвонить в Лондон и сообщить родственникам, каковы мои планы. Было бы неплохо заодно рассказать им о тетушке Гарриет. Может быть, папа даже сам позвонит сегодня вечером.

– Сегодня вечером? Разве вы не поняли? Я сказал, что ваша тетушка – ночная птица, и это надо понимать в самом буквальном смысле слова. Она просыпается к вечеру, пребывает в лучшей форме часов с десяти до полуночи, а после этого нередко бодрствует до утра. Если она и примет кого-нибудь, так только ночью.

– О боже, значит, она всерьез вжилась в роль леди Эстер? Вы хотите сказать, что мне, если я хочу увидеться с тетушкой, придется остаться на ночь?

– По крайней мере, очень допоздна. Сумеете?

– Я-то сумею, но мне неудобно задерживать шофера до раннего утра. Вы сможете разместить меня на ночь? У вас найдется комната?

Я имела в виду комнату, пригодную для ночлега, поэтому вопрос был не так нелеп, как могло показаться на первый взгляд. Мистер Летман, кажется, оценил мой вопрос по заслугам. Он немного помолчал, потом довольно радушно произнес:

– Да, конечно, для вас найдется.

Я взглянула на Хамида:

– Не возражаете? Дождемся ответа моей тетушки, и если мне в самом деле нужно будет остаться на ночь, возвращайтесь в Бейрут один. Прошу вас, позвоните в отель и скажите, что я заночевала здесь, а завтра… завтра вы свободны?

– Для вас – да.

– Вы очень любезны, – поблагодарила я. – Спасибо. В таком случае не могли бы вы заехать за мной сюда утром? Не стоит идти пешком до самых ворот, подождите в деревне.

– Буду ждать вас у ворот, – заверил Хамид. – Не волнуйтесь. Однако мне совсем не нравится сейчас уезжать, оставляя вас здесь.

– Со мной все будет в порядке. Мне просто необходимо увидеться с тетушкой.

– Разумеется, необходимо, я все понимаю. Простите, это, конечно, не мое дело, но разве нельзя устроить так, чтобы она хоть на несколько минут увиделась с вами сейчас, а после этого я спокойно отвезу вас в отель.

Мистер Летман, сидевший развалясь возле меня, внезапно выпрямился. В его голосе звучали усталость и неподдельное раздражение.

– Послушайте, мне очень жаль. Я не пытаюсь ради забавы искусственно усложнять дело. По правде говоря, мне самому неприятно разговаривать с вами на таких позициях – не пускать вас к тетушке, когда, по-вашему, я вообще не имею к этому делу никакого отношения.

– Я так не считаю, – ответила я. – И нельзя сказать, что вы не имеете никакого отношения к этому делу. Этот дворец принадлежит тетушке Гарриет, она пригласила вас пожить здесь, и какие могут быть возражения. Пусть даже вы не являетесь официально ее личным врачом, вас можно назвать ее управляющим или кем-то в этом роде.

– Мальволио собственной персоной – желтые чулки, подвязки крест-накрест и прочая атрибутика. – В его голосе мелькнул и тотчас исчез недовольный оттенок, который мне совсем не понравился. Джон Летман снова одарил меня одной из своих обезоруживающих улыбок. – Сами понимаете, с какой стороны ни посмотри, ситуацию вряд ли можно назвать нормальной. Я, наверное, к этому уже привык, в этой сумасшедшей стране постепенно привыкаешь ко всему, но я прекрасно понимаю вас: когда впервые приходишь в этот дворец, он представляется зачарованным местом. У меня, когда леди приняла меня в первый раз, сложилось очень похожее впечатление. Она живет в бывших эмирских покоях – мы называем это «двор принца», – а спальня ее располагается в зале Большого дивана. Там почти круглые сутки поддерживается непроглядная темнота. Леди Стэнхоуп поступала так из чистого тщеславия. Не знаю, что руководит вашей тетушкой, но только не тщеславие; возможно, она просто подражает знаменитой предшественнице. Когда меня в глухую полночь в первый раз привели к леди Гарриет, я подумал, что попал в сумасшедший дом. А в последнее время у нее появилась еще одна странность… – Летман замолчал и принялся с величайшим вниманием разглядывать носок собственного ботинка. – Вы хорошо помните вашу тетушку?

– Честно говоря, почти совсем не помню. Припоминается обрывочно, что она была высокая, смуглая, с пронзительными черными глазами и одевалась в черное. Платье развевалось вокруг нее, как шаль Снежной королевы. Она в самом деле носила шаль, закалывала ее бриллиантовой булавкой. Помнится, мама говорила, что бриллианты у нее отвратительные. Мне это почему-то показалось очень смешным, не знаю почему.

– Бриллианты? Боюсь, что их, наверное, уже давно нет. Я ни разу ни одного не видел. – Мне показалось, что в голосе Летмана прозвучало сожаление. – На самом деле она не очень высокого роста, хотя ребенку, наверное, могла показаться великаншей. А что до ее нарядов, они тоже вошли в легенду.

– О, я слышала, она одевается как восточный мужчина. Ну и что? – Я расцепила руки на колене и выпрямила обтянутые брюками ноги. – В конце концов, я одеваюсь как мужчина-европеец.

– Ну, меня вам не удалось обмануть, – сказал мистер Летман, впервые выказав хоть проблеск человеческих чувств. Обеспокоенный взгляд на минуту просветлел. Он поднялся со скамьи. – Пойду посмотрю, как обстоят дела. Я, конечно, постараюсь уговорить старушку принять вас прямо сейчас. Может быть, она согласится и встретит вас с распростертыми объятиями, но если нет, мы оставим вас ночевать. Договорились?

– Договорились.

– Вот и хорошо. В худшем случае я дам вам знать.

Летман натянуто улыбнулся и ушел.

Я обогнула высохший бассейн и опустилась на парапет рядом с Хамидом.