Сара Пэйнтер - Весь этот свет

– Послушай, Мина, – голос Пат был спокойным и ясным, – Джерейнт был очень проблемный молодой человек. Мы все его любили, мы делали, что могли, но никто из нас был не в силах ему помочь.

Хлынули слезы. Я сглотнула, чтобы удержать рыдания, вытерла глаза. Я знала – если заплачу, не смогу остановиться. Глубоко вдохнула, затем еще. Рука, сжимавшая телефон, стала липкой от пота, а Пат все не унималась. Теперь ее голос стал нерешительнее.

– Я знаю, в то время я искала причину. И очень долго сердилась. – Она помолчала. – Ты из-за этого переживаешь?

Я все еще была не в силах вымолвить ни слова. Я надеялась, во мне произойдет волшебная перемена, все раздробленные части моей души сольются в целое, но этого не случилось. Я по-прежнему ощущала себя пустой, сломанной, одинокой. Я знала – вины Пат в этом нет.

– Я понимаю, – сказала я. – Мне просто так хочется, чтобы я сделала хоть что-нибудь, чтобы я могла хоть что-нибудь сделать. Мне просто хочется… – договорить я не смогла, горло снова сдавил спазм.

– Я знаю, – ответила Пат мягко. – Мне тоже.

Когда ко мне пришел Марк с пустым чемоданом, чтобы собрать все то, что накопилось за эти несколько недель, я велела ему отнести этот чемодан обратно в машину.

– Я ничего с собой не возьму.

Он тут же обиделся, поскольку за это время накупил мне кучу ночных рубашек, принадлежностей по уходу за телом, книжек, шоколадок.

– Это был просто кошмар, – попыталась объяснить я, – и мне хочется о нем забыть. Вещи будут напоминать мне, что все это было на самом деле, – я обвела рукой палату, кровать, ужасные зеленые занавески, – пусть остаются здесь.

– Ладно. – Марк закрыл чемодан, положил на пол. – Помочь тебе одеться?

– Нет. – Я уже натянула нижнее белье. Впервые за это время надела бюстгальтер, и ощущения были странными, как от самого первого лифчика, который я нацепила, будучи плоскогрудой одиннадцатилетней девчонкой. Приготовила тренировочные штаны, в которых раньше занималась йогой, а в больнице – физиотерапией, и чистую футболку. – Подожди немного, я быстро.

– Не вопрос. Пойду посмотрю, может, какие анкеты надо заполнить.

Когда занавеска за ним задвинулась, я несколько раз глубоко вдохнула. Во мне снова поднималась паника.

Призрачная медсестра, Грейс, вернулась. Она стояла в углу палаты, у прикроватной тумбочки, и была прозрачнее, чем обычно. Теперь стало очевидно, что она ненастоящая. Мне хотелось попрощаться с ней, закончить эту главу. И дать ей понять, что в моей новой жизни ей не будет места.

– Прощай, – сказала я. Громко и отчетливо.

Привидение и головы не повернуло. Она не ответила, ничем не показала, что услышала, но я как-то догадалась.

– Не хочу, чтобы ты шла за мной, – сказала я, на этот раз тихо.

Мне не хотелось при ней стягивать ночную рубашку и через голову надевать футболку. Я вдруг испугалась, что, оказавшись рядом с призраком, ничего не буду видеть. Раньше я никогда ее не боялась. Может быть, это оттого, что я стала ближе к реальному миру? Оттого, что мои умственные способности вернулись в норму? Я с удивительной ясностью осознала, что страх – вообще-то нормальная реакция. Почему я раньше ее не ощущала? Ведь это же привидение. Стоит возле зелено-коричневой стены, смотрит на меня вполоборота. Мне следовало бы завизжать. Убежать отсюда со всех ног.

– Эй, – позвала я чуть хрипло.

Она не двинулась с места. В палате было очень тихо. Только я и две спящие старушонки.

Мне хотелось, чтобы привидение шевельнулось, перестало быть таким пугающе тихим.

На секунду мне показалось, я слышу голос. Неясное бормотание, слов было не разобрать. Может быть, он звучал в моей голове. Может быть, во мне говорила паника. Или это был новый симптом. Тиннитус [24] Ощущение постоянного шума в ушах, одной из причин которого является поражение слухового анализатора. … Или шизофрения.

Фигура покачала головой и раскинула руки, словно хотела помешать мне уйти.

Занавеска качнулась, и появился Марк. Призрачная медсестра ненадолго пропала, но потом вновь появилась, встала между нами. Покачала головой, умоляюще глядя на меня, и уперлась ладонями в грудь Марка, как бы желая его оттолкнуть.

Глядя на Марка, я понимала – я его не люблю. Может быть, привидение считало необходимым предупредить меня, что не стоит жить с человеком, которого не любишь, но мне было все равно. Я не заслуживала любви. Джерейнт погиб из-за меня. Больше ничего не имело значения. Грудь сжало, я постаралась дышать глубже.

– Завтра приедет Пат, – Марк продолжал болтать, не обращая внимания на мою паническую атаку, – в шесть я встречу ее на станции. Так что первую ночь проведем вдвоем. Такой маленький медовый месяц.

Очень маленький, подумала я. К тому же мы не женаты. А потом подумала еще вот что: «Только тронь, руки лишишься».

– Жду не дождусь, когда ты увидишь дом, – сказал он.

Я что-то промычала в знак согласия. Мне не терпелось увидеть мир за стенами больницы (сад не в счет). Настоящее небо, дороги, дома, цветы и деревья.

Это было потрясающе. Выйти из здания – еще так себе, я всю прошедшую неделю только и делала, что гуляла по больничным коридорам; но пройти к выходу мимо больничного магазинчика, и кафе, и доски объявлений было все равно что попасть в аэропорт. Все казалось таким шумным, таким многолюдным. Я вцепилась в руку Марка, испугавшись, что упаду.

Он припарковал машину прямо у входа, где специально выделили небольшой участок для этой цели. Открыл мне дверь, и я плюхнулась на пассажирское сиденье. Постаралась не поддаваться плохим воспоминаниям. Я боялась, что, когда окажусь в машине, со мной что-нибудь случится, может быть, даже приступ панической атаки, но ничего этого не произошло. Я просто сидела в автомобиле, в знакомой и удобной «Ауди». Марк завел ее, мы влились в поток машин, и я не чувствовала ни малейшего страха. Это было вполне разумно. Я достаточно долго ездила на машине, прежде чем попасть в автокатастрофу. Моя психика снова стала стабильной, мысли – рациональными.

Сияло солнце. В машине было жарко, и я потянулась вперед, чтобы включить кондиционер. Ремень впился мне в плечо, и на секунду меня замутило.

– Все в порядке? – Марк взглянул на меня.

– Все хорошо, – произнесла я как мантру. – Хорошо, хорошо, хорошо.

Я смотрела в окно, любовалась окружающим миром. Будто провела взаперти несколько лет, а не месяцев. Все вокруг казалось странным и вместе с тем родным, и я чувствовала странную любовь ко всему, что видела. Мне хотелось собрать все это: фонарный столб, канализационный люк, тинейджера в узких джинсах и дурацком шарфе, даже жуткую собаку – хотелось прижать все это к груди, обнять весь мир. Я вернулась в этот мир.

– Может, закажем еду на дом, – предложил Марк. – Мне кажется, ты вряд ли захочешь куда-то идти ужинать, но если хочешь, могу заказать столик.