Галина Романова - Ангел мщения

— Грех на мне, — сказал тот, задирая голову. — Простите меня! Я просто не хочу, чтобы кто-то еще умер! Из-за меня. Потому что я не рассказал. А теперь я хочу рассказать.

— Больной точно. — Влад схватил его за руку и резко поднял и зашипел в самое ухо: — Тебе самое время уйти, пацан! А то я тебе сейчас точно…

— Это я его убил, — слабым голосом перебил он его и заплакал. — Это я убил твоего брата. Я! Я был за рулем в тот день. Родители поругались. Сильно. С матами. Я пытался их остановить. Уговаривал. На меня никто не обратил внимания. И тогда я убежал. Сел за руль нашей машины, ключи были в ней. И я поехал. Никто даже не заметил. Я долго ехал, пока… Пока не убил его! И потом сбежал. На меня снова никто не обратил внимания.

Влад отпрянул, выпустив его руку из своей. Мальчишка рыдал, размазывая слезы по лицу, голова его была низко опущена, плечи сотрясались.

— Простите меня… Простите. Я не хотел. Мне очень жаль.

— Кто еще знает?

Ему сводило скулы от желания заорать в полное горло. У него болели кулаки, так крепко он их сжал. Дышать было почти невозможно. Жара еще эта чертова на улице установилась, а он в теплой толстовке. Вся спина мокрая от пота.

Что он вообще… Что он несет вообще?!

— Отец. Мама знала, — всхлипнув, еле выговорил мальчишка. — Следователь знал, но ему заплатили.

— Кто еще знает, что ты здесь? — Влад не узнал собственного голоса.

Подросток поднял заплаканное лицо, долго-долго смотрел на Влада. А потом с пониманием кивнул. Даже обреченно как-то.

— Никто. Так что ты можешь сделать это. Никто не узнает.

— Что сделать?

Влад часто заморгал, пытаясь рассмотреть пацана получше. Все плыло. Все, к черту, плыло перед глазами. Может, тоже слезы? Или все же жара? Или всему виной палящее солнце? Дышать-то нечем!

— Ты можешь наказать меня, и никто не узнает. Можешь даже убить, — мальчишка съежился и хрипло закончил: — Даже жалею, что у твоего отца не вышло. Но ты можешь доделать то, что… Ты можешь наказать меня.

— Слышь, ты, псих, вали отсюда! — заорал на него Влад и попятился, размахивая кулаками. Он мутузил воздух, казавшийся ему горячей лавой. Он почти обжигался. Он орал и орал. — Вали, вали, я сказал! Давай! Вали!

Мальчишка повернулся, сделал пару шагов. Споткнулся, но снова медленно пошел.

— Слышь, ты! — вдруг окликнул его Влад.

— Да.

Мальчишка встал как вкопанный, не повернулся, вжал голову в плечи. Казни, что ли, ждал, дурак!

— Я не стану тебя наказывать. Все… Все уже наказаны. Сполна! Уходи!

Тарас послушно двинулся прочь, мелко переступая непослушными ногами.

Ох как тошно-то! Как больно и тошно! И позавидуешь пацану, которому реветь можно не стесняясь. Он малой еще. Ему простится. А вот он не может. Анька смотрит из-за кустов. И тоже ревет, дурочка. Зажала рот ладошкой и ревет. Ей тоже можно. Она девчонка. А вот ему…

— Слышь, ты! — снова громко крикнул он, не сомневаясь, что мальчишка его услышит.

Он и отошел-то всего на три метра. Ползет, как гусеница!

— Да, — он встал и повернул голову. — Слышу.

— Я… — Влад до боли прикусил губу, с силой зажмурился и крикнул, не открывая глаз: — Я прощаю тебя! Прощаю!..