Елена Касаткина - Чужими руками

— И вы терпели?

— А что мне оставалось делать, что я вообще могу. Её же все в доме боялись ослушаться.

— А Игорь?

— А что, Игорь? У нас чуть дело до развода не дошло из-за этой мегеры. Она же и старшей дочери жизнь сломала. А ведь Инна так любила своего первого мужа, души в нём не чаяла и он её тоже. Однако, не выдержал давления этой… — Лиза запнулась, из её уст готово было вырваться ругательное словцо в адрес свекрови. — У Инны после его ухода такая депрессия началась, она полгода лежала, уж каких к ней только психологов не приводили. Если бы не сынишка…

— А где сейчас может находиться первый муж Инны? — осторожно вклинился в разговор Махоркин.

— Не знаю, после развода он уехал на Север, в Тюмень кажется. Я тогда ещё не была замужем за Игорем, так что знаю это только с его слов.

— Лиза, посмотрите, пожалуйста, на фото и скажите, знакома ли вам эта куртка?

Девушка несколько секунд молча рассматривала то, что было на снимке, а затем отрицательно мотнула головой.

Инна Сафронова была очень похожа на своего отца. Тихая и безвольная, она росла, не доставляя особых хлопот матери и безропотно выполняя все её требования. В детстве она часами просижива за любимым занятием, вставляя цветные гвоздики детской мозаики в отверстия пластиковой доски. Ей казалось, что у неё получаются почти такие же картины, как у папы.

Даже вступив в пубертатный возраст, Инна оставалась такой же мягкотелой и слабохарактерной и, несмотря на свою внешнюю привлекательность, не производила никакого впечатления на сверстников противоположного пола. Олег Парфёнов стал её первой любовью.

В читальном зале было много свободных мест, но парень выбрал почему-то место рядом с Инной. Юноша читал «Детей Арбата», она — «Войну и мир», но с того момента, как он сел рядом, девушка перестала понимать что-либо из прочитанного автоматически перелистывая страницы через равные промежутки времени, чтобы парень ничего не заподозрил. Юный красавец — книголюб был не из робкого десятка и, выждав ради приличия минут пятнадцать, вдруг неожиданно произнёс:

— Эх, махнуть бы на море сейчас.

Олег Парфёнов оказался из «хорошей семьи» и потому был с благосклонностью принят Верой Павловной. Он был старше Инны на три года, и через два месяца после их знакомства его призвали в армию. Девушка скучала, но верно ждала любимого. После возвращения парень сразу же сделал ей предложение, и они поженились. А ещё через девять месяцев на свет появился маленький Пашка, и всё, казалось, было хорошо, если бы не тирания тёщи.

Олег всеми силами пытался вырваться из сковывавших его семейных уз Сафроновых, не желая быть под пятой у властной Веры Павловны, но все его усилия оказались тщётны. К тому же Инна никогда не старалась принять его сторону, предпочитая находиться между молотом и наковальней, чем перечить матери. Терпение молодого мужчины быстро закончилось и, однажды, собрав вещи, он покинул городскую квартиру, даже не попрощавшись с её обитателями.

После ухода супруга жизнь для Инны Сафроновой закончилась. Удар оказался такой силы, что женщина слегла. Она почти ничего не ела и вообще потеряла всякий интерес к жизни. Удивительно, но прекрасно зная причину такого поступка мужа, женщина ни разу не упрекнула в этом свою мать. Вера Павловна приводила в дом каких-то медицинских светил, знахарей и даже экстрасенсов, но ничего не помогало. Дочь медленно угасала, а врачи только разводили руками.

Однажды ночью Инна почувствовала, как детские ручонки обхватили её шею.

— Мама, не умилай, — мокрой от слёз щекой Пашка прижался к лицу матери.

На следующий день Инна встала. Потянулись бесцветные однообразные дни, в которых женщина не жила, а влачила своё существование. Инна не строила никаких надежд и планов, она вообще почти не замечала происходящего, пока однажды не встретила Алексея.

На этот раз знакомство произошло в метро. Алексей Приходько возвращался в общежитие после вечерней смены. Пропахшая потом и химикатами рабочая одежда, вызывала у находящихся поблизости пассажиров отвращение. Все старались отойти от него подальше, и только Инна сидела рядом, не обращая внимания на смесь тошнотворного запаха.

Алексей работал механиком на заводе удобрений и априори не мог понравиться Вере Павловне. Но понимая, что другого шанса у дочери может не быть, мать не стала вмешиваться, и вскоре Алексей стал членом их семьи.

Парень оказался не только хорошим мужем, но и заботливым отцом маленькому Пашке. Он обращался с мальчиком, как с собственным сыном, балуя его каждый вечер гостинцами. Мальчик быстро привык к мужчине, и с криками «Папа плишол», бежал к нему навстречу, всякий раз, когда тот приходил домой. Алексей был хозяйственным и безотказным в работе, но Вера Павловна умудрялась найти повод для проявления своего недовольства, а заодно показать, кто в доме хозяин.

Первое время новый зять всячески старался угодить тёще — обнёс участок забором, на зависть всем соседям соорудил огромную теплицу, и даже задумал выложить к ней дорожку из плитки. Тёще бы радоваться, да хвалить зятя, но требования Веры Павловны росли с каждым днём в геометрической прогрессии.

Алексей был крепким, здоровым мужчиной, но в очередной раз, перетаскивая по указанию тёщи что-то тяжёлое, неожиданно почувствовал в пояснице острою боль. На следующий день он не смог разогнуть спину, и был вынужден взять больничный лист.

— Это что за мужик такой, который мешок картошки поднять не может, — распалялась тёща, — и зачем такой дармоед только нужен.

Обиженный Алексей попытался найти понимание у супруги, но та лишь тихо промямлила:

— Не спорь с мамой. Она же за нас переживает.

Алексей расценил это, как предательство, но промолчал. С каждым днём злость на тёщу усиливалась, и настал момент, когда он больше не мог делать вид, что его устраивает происходящее.

Алексею приходилось каждый день ездить в город на прописанные врачом физио процедуры. Симпатичная медсестра Юля ловко обращалась с аппаратурой и приятно касалась руками его поясницы, накладывая металлические пластины на измученное болью тело. Что лучше помогало — действие лекарств, электрический ток, подключённый к пластинам или улыбка юной медсестры Алексей не знал, но с каждым днём ему становилось лучше. Всё чаще мужчина ловил себя на мысли, что ему не хочется возвращаться в ненавистный дом.

— Ну вот и всё. Сегодня была последняя процедура, — Юля выключила физиотерапевтический аппарат для электрофореза. — Как вы себя чувствуете? Боль прошла?

— К сожалению, прошла, — Алексей грустно посмотрел на медсестру.

— Вы хотели сказать к счастью? — улыбнулась Юля.

— Я не ошибся. Мне жаль с вами расставаться и очень не хочется возвращаться домой.