Галина Романова - Вкус запретного плода

Хотя слово «цинично» Ирина убрала бы из выступления, которое она мысленно проговаривала, но которое ни за что не повторила бы вслух. Для дочери!

Потому что убийство само по себе было ужасным, противоестественным, непозволительным действом для человека. Убить себе подобного! Это надо обладать хладнокровием. Полыхать невероятной по силе ненавистью. При чем тут цинизм?

Она этого не понимала. Хотя майор, вызвавший ее для разговора, применил именно это слово, когда обрисовывал ей ситуацию.

— Этого не может быть! — воскликнула она. — Это бред! Гоша не мог! Он не способен!

Майор в ответ лишь вздохнул. А взгляд его красноречиво свидетельствовал, что подобные утверждения они слышат здесь регулярно. Никто не верит, что их близкий родной человек способен на такое.

И тем не менее! Она принялась протестовать, называя Гошу слабым, ленивым, неинициативным.

— Он кошки не обидит, понимаете? Он не мог…

— Вы хотите сказать, что он настолько любил вашу мать, что не мог бы ее убить?

— Нет, не любил, конечно, — нехотя призналась Ирина. — Но убить не мог.

— Даже из-за денег?

— Тем более из-за денег.

— Но дела-то на его фирме, я слышал, совсем неважные. — Майор подпер кулаком щеку, посматривая то на Иру, то на двух других своих сотрудников, склонившихся над бумагами.

— Все там нормально. Я заняла кресло Гоши, и ситуация медленно, но выправляется. Говорю же вам, он ленивый.

— Вот именно, уважаемая гражданка Слепцова. Вот именно! Зачем тратить свои силы на дело, которое трещит по швам? Куда проще занять ту нишу, где комфортнее. Он попробовал руководить салоном. Ему понравилось. И тут вдруг, как снег на голову, теща возвращается. Жива и невредима. Это удар!

— Это радость, — поправила его Ирина.

— Для вас — да. Для вашего мужа — нет. — Майор полистал бумаги, ткнул в них пальцем. — Нам доподлинно известно, что ваша мать была жива и невредима на тот момент, когда подписывала генеральную доверенность на имя вашего супруга. Это подтвердил нотариус, который оформлял документ.

— Я знаю. Я говорила с ним, — призналась Ирина. И тут же встрепенулась. — Но она была одна. Гоши не было с ней.

— Видимо, ждал ее в машине.

— А зачем она тогда?.. — Она попыталась улыбнуться, хотя губы сильно дрожали, и ничего не вышло. — Зачем она тогда это сделала, если он не держал над ней пистолет? Она могла бы просто выйти через другой вход. Могла бы позвонить мне. В полицию, в конце концов.

— Видимо, он имел какие-то рычаги воздействия на вашу мать, раз она добровольно отдала ему все. Возможно, он шантажировал ее вашей жизнью. Жизнью вашей дочери.

— Майор, вы себя слышите?! — Ирина возмущенно сверкнула глазами. — Гоша не убийца! Он не мог этого сделать. Тем более не мог шантажировать маму нами. Это чушь полная!

— Факты говорят об обратном, уважаемая гражданка Слепцова. — И палец майора снова ткнул в бумаги. — Ваша мать вернулась, выдала генеральную доверенность вашему мужу и снова куда-то пропала. Вопрос — куда?.. Далее. Ваш муж принимается давить на застройщика с требованием выкупить у него салон и землю под ним. Ему срочно нужны деньги, потому что он собрался бежать.

— Вообще не понимаю, о чем вы, — отозвалась она устало и потерла виски. — Куда бежать? Зачем?

— Туда, куда он уже перевел часть своих сбережений. За границу. В одну из стран, с которыми у нас нет соглашения на экстрадицию преступников. — Майор назвал страну и ухмыльнулся. — Как бы вам ни противно было это слышать, но ваш муж — преступник.

— Ничего не понимаю! — Она часто задышала. — Какие сбережения? Какое бегство?! Мы планировали на осенних каникулах с Натой в Питер поехать. Город ей показать. Даже отель уже забронировали. Какое бегство?

— И снова прошу меня извинить. Я вас разочарую. — Майор трижды щелкнул пальцами по кнопкам клавиатуры и развернул монитор к Ирине. — Вот сведения об открытии счета за границей на имя Слепцова Игоря Васильевича. А вот это сведения о переведенных деньгах на этот счет. Не великие деньги, конечно, но на первое время хватит. Тем более что он собрался продать салон, а это уже совсем другая сумма.

Майор еще несколько раз ударил пальцами по кнопкам клавиатуры, картинка поменялась.

— Видите? — спросил он.

— Что это?

— Это билет на имя Слепцова Игоря Васильевича. Авиабилет. Вылет планировался через неделю. Как раз после завершения сделки по салону. Сразу! Этим же днем. Мы узнали. Застройщик согласился выкупить салон и землю у Слепцова, тем более что они сошлись в цене. Торопился ваш муженек. Очень торопился. Он бы просто улетел, ничего вам не сказав, Ирина. Простите, но это так.

— Не верю! Не верю просто! — Она закрыла лицо руками, чтобы никто не видел, как ей больно. — Это все какая-то ошибка! Это косвенные улики. И…

— Хорошо, — перебил ее нетерпеливо майор, отвернул от нее монитор и порылся в бумагах на столе. Выудил одну страницу из стопки, помотал в воздухе. — Знаете, что это?

— Нет.

— Это распечатка звонков вашего супруга. С его мобильного. За последний месяц. И вот тут… — Хорцев указал на обведенную жирным строку. — Есть один телефонный звонок, совершенный с мобильного вашего мужа на домашний телефон вашей матери, датируемый, видите, когда? Да, да, как раз в день выдачи генеральной доверенности вашему супругу. Продолжительность разговора три минуты. Думаю, этого достаточно для того, чтобы договориться о встрече. Еще есть у вас какие-то сомнения, уважаемая гражданка Слепцова?..

Есть! У нее было до черта сомнений, если разобраться! Все, что перечислил ей майор, было не свойственно совершать ни Гоше, ни ее матери. Они просто не могли! Он — быть хладнокровным и безжалостным. Она — быть податливой, глупой и неосторожной.

Это не они! Это не про них!

Но ее возражений никто не услышал. Сочли, что она просто плохо разбирается в людях.

И что после этого она могла сказать Нате? Как все объяснить?

Поэтому она в третий раз ответила ей:

— Папа в командировке, дорогая.

— Точно? — Дочка уставила на мать подозрительные глазки. — Он нас не бросил? А то это сейчас запросто.

Ирина против воли рассмеялась. Погладила дочь по голове. Поцеловала в макушку.

— Ты такая у меня взрослая, детка. Нет, конечно, папа нас не бросил. У него просто сейчас не самые лучшие времена. Пришлось уехать, чтобы все это решить.

— Ну а он скоро? Скоро вернется?

— Надеюсь, что да.

Ирина в самом деле надеялась. Она уже наняла хорошего адвоката, прославившегося знакомством с председателем суда. Она уже побывала в салоне и переговорила со всеми сотрудниками. Особенно о том дне, когда Гоша звонил на домашний ее матери.

Информации почти не было. Девочки входили по очереди, качали головами и утверждали, что ничего не слышали и про звонки ничего не знают. А потом вошла Нина, и Ирина пожалела, что все это затеяла.