Дэвид Балдаччи - Падшие

– Кто-то из патрульных сказал – проникающая рана головы? – уточнил Декер.

– Все верно, – подтвердила Лесситер.

– Орудие убийства?

– Пока не нашли. Очевидно, нападавший унес его с собой.

– И никто ничего не видел?

– Ну на этой улице в тот момент были всего двое. Мартин и Росс. Оба в полночь наверняка уже лежали в постелях.

– А что же агент УБН через улицу? – удивился Декер.

– Кемпер вчера сняла наблюдение, – объяснил Грин. – Они уже закончили и с местом преступления, и с тем соседним домом, в котором вы застрелили Брайана Коллинза. А у нас не хватает людских ресурсов, чтобы держать там человека без дела. Так что никто там не дежурил.

– Убийца, должно быть, наблюдал за обстановкой и понял, что копов в округе нет. Пошел и сделал свое черное дело.

– Но почему именно слепой немощный старик? – продолжал удивляться Грин. – Какая тут могла быть цель? Ведь он не мог ничего видеть !

– Зато прекрасно мог что-нибудь слышать , – отозвался Декер. – Он знал, что никакой самолет тут в тот вечер не пролетал. И высказал предположение, что это мог быть беспилотник.

Детектив забросил в рот очередную пластинку жевательной резинки.

– Да, Донна упоминала про эту вашу версию. Думаете, он мог рассказать то же, что и вам, кому-то еще? И этот-то человек его и убил?

– Не исключено. Мне не приходит в голову иной причины, по которой кому-то захотелось его убить. Он не из тех людей, у которых может быть много врагов. Есть какие-то признаки ограбления?

– Нет. Не думаю, что у него вообще есть что красть.

– Когда я пришел его опрашивать, Бонд отпер аж три замка. Вряд ли он мог оставить дверь открытой.

– Так что у кого-то был ключ, – заключила Лесситер.

– Или он хорошо знал убийцу и сам его впустил, – предположил Декер. – И, насколько я могу судить из общения с Бондом, в это ночное время он первому встречному никогда не открыл бы – тут требовалось просто-таки безграничное доверие.

– Вы вкладываете в это какой-то определенный смысл? – резко спросил Грин.

– Пока что нет.

Полицейский сорвал с ремня свой значок и швырнул на крыльцо:

– Какого хрена я вообще ношу эту штуку, если не могу защитить свой собственный город?

Декер наклонился, подобрал значок, внимательно изучил – не помялся ли, – и вручил обратно Грину.

– Все у нас получится, детектив, – сказал он.

– Откуда такая уверенность? – вопросила Лесситер.

– Потому что провал в мои планы не входит.

Через два дня после похорон Декер сидел в кухне дома Митчеллов.

Он тщательно разгладил копии писем, обнаруженных в шкафчике Стэнли Ноттингэма в камере хранения гериатрического центра в Нью-Джерси, аккуратно разложил перед собой на столе. Писем было несколько, но ни в одном не содержалось и намека на какие-то припрятанные сокровища.

Амос уже в пятый раз перечитывал одно из них:

Дорогой Сэмюэль,

Я знаю, что жизнь разлучила нас и что мы очень давно не общались. Но теперь я вновь берусь за перо, потому что сильно скучаю по тебе, сынок. Весьма жаль, что тебе пришлось покинуть Бэронвилл, но я знаю, что впереди у тебя твоя собственная жизнь – тебе и решать, как прожить ее достойно. Я хорошо сознаю, что мастера Бэрона ты всегда недолюбливал, однако со мной он обращается дай бог каждому. Не далее как прошлый год мы были с ним в продолжительном путешествии, в ходе которого объездили за несколько месяцев всю Австралию. Он нанял для этой экспедиции частное судно, и хоть вояж сей был долгим, моему восхищению им нет предела. Многие страны, кои мы посетили до того, уникальны и восхитительны, но в жизни не видывал я края чудесней Австралии. Заглянули мы там почти во все прибрежные города, такие как Сидней, Перт и Аделаида, а еще в действующую столицу, Мельбурн. Кстати, я слыхал, что нынче они подумывают о новой столице – в местечке под названием Канберра. Посетили мы также Джелонг, Тувумбу, Калгурли, Балларат, Молайгал и еще дюжину подобных мест со столь же диковинными названиями. Повидали аборигенов, равно как кенгуру и эму, вомбатов, кукабарр и прочих диких зверей, существования коих я ранее не мог себе даже вообразить. Один из проводников наших убил ползучего гада в три моих роста длиною. Здесь огромные коралловые рифы и вода столь чистая, что сквозь ее толщу видать эти кораллы до самого дна. Здесь бескрайние горы и густые джунгли посреди обширных пустынь. Внутренняя часть страны, коя именуется тут «задворки», превыше всяческих описаний. Англия теперь видится мне в сравнении скучной и пресной, хоть я не без гордости отмечаю, что сии дальние пределы – все-таки во многом часть родной Британской империи. Я убежден, что даже могущественный Бэрон, помыслы которого сводятся в основном к весьма приземленным материям, напрочь забыл о делах и наслаждался поездкою, ровно дитя. Как ни печально это отметить, но по возвращении здоровье мастера Бэрона значительно ухудшилось. Считаю, что тяготы путешествия взяли с него свою дань. Вот уже почти год, как мы воротились домой, а прежних сил и неутомимости он так до сих пор и не обрел. Как ни силится он делать вид, будто все ему нипочем, я-то вижу, что усилия его пропадают втуне. Если не станет его, даже не знаю, что случится со мною. Детьми своими он не любим, и ни у кого из них нет и грана его деловой хватки. Он так много для них сделал, и такая черная неблагодарность! И вот что, сын: сказать по правде, и отец твой далеко не может похвастать непогрешимым здоровьем. Кости мои хрустят, легкие придавила неподъемная тяжесть. Полагаюсь на то, что хотя бы ты и отпрыски твои живы и здоровы. Тешу себя надеждой повидать тебя перед тем, как отправлюсь в мир иной. А если не судьба, приезжай и навести хотя бы мои бренные останки. Уповаю на то, что обитать буду в горних высях у тебя над головой, но никогда ведь не ведаешь такого наперед, правда? Может, упрячут меня за грехи мои и пониже. На все Божья воля, и уповаю лишь на всепрощенье Его.

Искренне твой,

Декер отложил письмо. Если и был в нем какой-то ключ, то, во всяком случае, не на самом виду. Виделось что-то немного жалкое в том, как Найджел преклонялся перед Бэроном исключительно по причине нажитого тем сказочного богатства. Но опять-таки множество людей руководствуется подобными причинами и по сей день. И насчет внушающего опасения состояния своего с хозяином здоровья Найджел ничуть не преувеличил – письмо было датировано всего шестью неделями ранее его и Бэрона кончины.

Декер поднял взгляд – в кухню вошла Джеймисон. Села напротив него, глянула на письма.

– Нашел что-нибудь существенное? – поинтересовалась она.

Амос покачал головой и откинулся на стуле:

– Как там Зоя и Эмбер?