Марина Серова - Смертельный конкур

– Что за работа? – ни «здрасьте», ни «до свидания», сразу – к делу. Впрочем, и мне как-то не хочется тут задерживаться, малоприятная обстановка с таким же не внушающим положительных чувств обитателем.

– Я ищу подходящего человека для ухода за моей лошадью, – бойко начала врать я. – Изабелла – очень дорогая кобыла с родословной, поэтому мне нужен конюх с опытом работы. На ипподроме мне посоветовали поговорить с вами, но Алексей, который сейчас заменяет вас на конюшне Лебедевой Жанны Константиновны, сказал, что вы ушли по болезни. Конечно, если состояние здоровья вам не позволяет выполнять работу, я буду искать другого человека…

– Ну, это да, конечно, – видно было, что Игорь Семенович находится в замешательстве.

С минуту он молчал, что-то обдумывал, а потом заявил:

– Я, это, да… конечно, да… по болезни, но… Лошадь-то у вас одна?

– Одна, – подтвердила я. Меня сразу насторожила неуверенность, с которой конюх говорит о своем уходе с ипподрома. – Но требовать буду много. Халатного отношения к своей драгоценной Изабелле не потерплю!

– Да я очень хорошо выполняю свою работу! – тут же заверил меня старик. – Выполнял, то есть. Но знаете, когда много лошадей, в моем возрасте… Тяжко все это, вот и ушел… За одной-то лошадкой следить куда проще, ну, вы меня понимаете…

– Позвольте все-таки узнать, чем вы таким болеете? – поинтересовалась я, старательно играя роль внимательной хозяйки породистой кобылы. – Не сочтите за бестактность, но я все должна знать о своих работниках, абы кого не нанимаю!

– Да так… – снова стушевался дед. – Ничего такого серьезного…

– А с ипподрома ушли? – ловко подловила его я. – Раз ничего серьезного, что работу-то оставили? Мало платили?

– Ну и это тоже, да, – конюх, по моим ощущениям, сразу уцепился за спасительную соломинку. – То есть заболевание серьезное, конечно.

– Так серьезное или нет? – Я испытующе посмотрела на него. Что-то, батенька, вы темните, не хотите правду рассказывать, как я погляжу…

– Да, – невпопад мотнул головой Игорь Семенович. – На большой конюшне не могу работать, а с одной лошадью справлюсь. Когда можно приступать? Правда заплатите сколько обещали?

Эх, резвый какой! Денег хочется, а начистоту говорить не собирается, молодец, ничего не скажешь!

– Как называется ваша болезнь? – допытывалась я. – Все равно при приеме на работу будете анкету заполнять, и медицинскую справку потребую!

– Ох, да зачем она вам? – расстроился конюх. – Вы представляете, сколько в очередях стоять придется, чтоб все обследования проходить? Я так и через полгода не управлюсь!

– Хорошо, – сменила гнев на милость я. – Если расскажете все по-честному сейчас – что за заболевание, причины ухода с предыдущего места работы, имеющийся опыт – то официальных бумажек не потребую. Но имейте в виду – я все проверю, если соврете – уволю в первый же день!

Моя угроза подействовала – старик немного поколебался, а потом неопределенно, запинаясь, точно подыскивая нужные слова, проговорил:

– С сердцем у меня неполадки, вот что. Знаете, 62 года – возраст уже, немолодой я. Инфаркта боюсь, у меня в роду бабка от приступа скончалась. Да и одышка замучила.

В заболевания сердца я, может, и поверю. Правда, неубедительно все это звучит, по тону, которым Игорь Семенович со мной говорил, возникало ощущение, что он явно недоговаривает. Если б мне нужно было придумать какое-нибудь заболевание, я б тоже сослалась на сердечную недостаточность или что-то подобное. По крайней мере, это – одна из самых распространенных проблем со здоровьем у нынешнего населения. Хотя, если фантазия позволяет, можно и сахарный диабет себе приписать. Тоже неплохо, впрочем, диабет работе конюха не помеха.

– Выписка из больницы имеется? – строго спросила я. Игорь Семенович отрицательно помотал головой.

– Не хожу я по больницам, на это никакого здоровья не хватит! По старинке, народными средствами лечусь. Травки всякие завариваю, в аптеке покупаю.

Я не стала допрашивать старика, какие там он себе травки попивает – и так ясно, что дед темнит. Скажет он мне какие-нибудь названия, к стенке я его не припру. Оставим болезни в покое, попробуем подкопаться с другого бока.

– Какие отношения у вас были с тренером конюшни, Жанной Константиновной? – поинтересовалась я.

– Да я что, с ней общался, что ли? – хмыкнул тот. – Мое дело простое: денники отбивать, лошадей кормить-поить, чистить их, стрелки на копытах расчищать, за амуницией присматривать. А кто там ездит – мне без разницы, лишь бы кони в порядке были.

Тоже верно, конюху особо с людьми разговаривать не нужно. Может только выполнять какие-то поручения, и то сомневаюсь, что Жанна обращала внимание на Игоря Семеновича.

– Стало быть, уволились вы по собственному желанию? – уточнила я.

– Именно – по собственному желанию! – подхватил дед радостно. – Ну что, подхожу я для работы с вашей лошадью? Где конюшня-то? Если далеко – мне ездить каждый день сложно, своего транспорта нет, благо хоть дом имеется…

– Мне надо подумать, – уклончиво ответила я. – Если надумаю – за проезд не беспокойтесь, я предлагаю работу с проживанием на территории моей конюшни. Если вас, конечно, это устроит.

– Если платить будете, как обещали, меня все устроит! – заверил меня Игорь Семенович. Я пообещала ему сообщить, если надумаю брать его на службу, и на этом мы распрощались. Мало что я узнала, но в одном была уверена практически наверняка: старого конюха надо будет еще раз допросить, ясно, как божий день, он что-то скрывает…

Перед своей новой утренней тренировкой я долго не могла припарковаться – мое обычное, облюбованное еще в первый день место было нагло занято, и машину пришлось ставить гораздо дальше от ворот ипподрома. Что этому нахалу могло тут понадобиться, думала я с негодованием. Приехал с утра пораньше на белоснежной «Тойоте», а мне теперь идти лишний километр…

Из-за этой неожиданной проблемы на конюшню я явилась практически ровно в десять, а не раньше, как обычно. Хорошо еще, что не опоздала – а то получила б от Жанны нагоняй. Думаю, строгий инструктор быстра на расправу, и нарушения своего распорядка не потерпит.

Однако, вопреки моим ожиданиям, Жанна, завидев меня в проходе, не велела переодеваться и выходить на круг. Она проигнорировала мое появление – я увидела, что тренер на повышенных тонах разговаривает с Алексеем.

– Как вообще такое могло произойти? – кричала она на молодого конюха. – Вам за что вообще платят? Да за такое уволить вас нужно!

Провинившийся в чем-то парень стоял с опущенной головой и даже не пытался оправдываться. Позади Жанны я заметила девчонку – ту, которую видела в первый день своего пребывания на ипподроме. Светловолосая, с длинным кудрявым хвостом и большими голубыми глазами, вроде она чистила высокого черного (или вороного, как у них это правильно называется?) коня. Сейчас девочка выглядела растерянной и расстроенной. Она переводила взгляд с тренера на конюха, временами открывала рот, точно хотела что-то сказать, но так и не произносила ни слова.