Дарья Кожевникова - День из чужой жизни

— Руки вверх! Сдавайтесь, сопротивление бесполезно: вы окружены!

Оглушенные и ослепленные супостаты вначале застыли как вкопанные, но, быстро опомнившись, рванули прочь, словно призовые зайцы на скачках. Да что там зайцы — их и ветер бы не догнал! Даже того, который с отбитыми пальцами. Они ведь, все трое, были уверены в том, что удирают не меньше чем от наряда полиции. Откуда ж им было знать, что это всего лишь находчивый дедок со своим усилителем? Я-то, хоть знала про это чудо техники, да и то поначалу опешила, настолько убедительно все получилось.

— Ай, молодец корнеплод! Я же говорила: сейчас что-нибудь придумает! — похвалила Семеновна, слушая, как где-то за забором со всей дури стартанула легковая машина. — Вот и чудненько! Не думаю, что сегодня эти орлы хреновы посмеют сюда еще раз сунуться! Поди, полные штаны наложили, пока удирали!.. Так, а корнеплоду надо позвонить, чтобы прожектор быстрее гасил. — Семеновна взялась за трубку, но тут дедок сам отключил свою чудо-технику, а минут через пять был уже у нас на пороге:

— Девчонки, вы в порядке?

— В полном, — ответила за обеих Семеновна, запуская его в дом. — Давай оставайся у нас, чайку треснем для успокоения нервов. Да и переждать бы тебе надо немного: вдруг кто из соседей тебе морду сейчас придет бить за внеурочный концерт?

— Сейчас? Нет, поленятся из кроватей выскакивать, раз все затихло, — с видом знатока ответил дедок. — Вот с утреца, как проснутся, — это да, запросто. Но оно того стоит! Хорошую я им панику навел, правда? А ты мне еще такую суперскую технику испортить пыталась! Сейчас пришлось по-быстрому провода заголять, да так совать, прямо голые в розетку!

— Герой! На, держи, пес с тобой! — Семеновна достала и торжественно вручила дедку срезанную с усилителя электровилку. — Ну и мировую сейчас налью. Пойдем-ка за стол, все равно после такой встрясочки уснуть до рассвета не сможем.

«Успокоительного» мы, честно говоря, перебрали, да уж больно вкусной была у Семеновны наливочка. Под разговорчик она шла вообще великолепно, а поговорить нам было о чем. Для начала — о том, как меня все-таки вычислили. Семеновна грешным делом сразу подумала на Иринку, но я сказала, что уверена в ней как в себе. Да и не настолько подробно знала она, где я сейчас живу, чтобы по ее указанию бандиты безошибочно нашли нужный дом среди ночи.

— Значит, скорее всего, кто-то успел тебя заприметить, когда ты машину вела с выгона к дому, — вздохнула Семеновна. — Рассмотрели-таки тебя через лобовое стекло, ехали-то мы медленно, подстраиваясь под Вилюнину скорость. И быстрее трепать каждому встречному о том, что ты можешь гостить у меня! Ну, народ!

— Народ народом, а что дальше-то теперь делать? — вставил свое слово дедок. — Теперь, когда супостаты знают, где она, ей опасно здесь оставаться: не отобьем, так не уследим…

— Тьфу ты, старый корч, о чем болтаешь! — сплюнула Семеновна. — Каркалку-то тебе сейчас вот скотчем заклею!

— А че сразу каркалку-то! Я реально события оцениваю, да все варианты стараюсь предусмотреть. Один раз они купились на мою шуточку, второй раз она уже не прокатит! И чем тогда будем против них воевать? Твоей кочергой?

— Значит, надо мне все-таки завтра… сегодня уже… к следователю. Сдаваться, — решила я. — Потому что, куда бы я ни пошла, где бы я ни спряталась, а рано или поздно заканчивается тем, что они меня все равно находят, слишком уж активно ищут, и лишь каким-то чудом мне до сих пор удавалось от них ускользнуть.

— Но ведь удавалось же! — воинственно воскликнула Семеновна. Потом немного сникла: — Да, упорные попались ребята! Может, и правда тебе пора потребовать, чтобы тебя включили в эту… как там ее… программу защиты свидетелей? То есть, — покосилась она на любопытно встрепенувшегося дедка, — реально и уже на официальном уровне взялись бы тебя уберечь!

— Кажется, я немало чего упустил из событий, — тем не менее заявил дедок.

— Немало, — согласилась я, не собираясь больше таиться от человека, только что спасшего мне если не жизнь, то свободу и здоровье. — Супостаты считают, что я причастна к крупному хищению денег. Поэтому просто так они от меня ни за что не отвяжутся, нечего об этом и мечтать. Лучше бы я и в самом деле их украла, честное слово! — вырвалось у меня. — Тогда хоть точно знала бы, за что страдаю!

— Да знаешь ты, Людка! Знаешь! — уверенно сказала Семеновна. — Только все никак пока не можешь понять, где собака зарыта… — Она сделала паузу, явно намереваясь предложить мне снова «попережевывать события», но потом окинула взглядом стол и, видимо, решила, что не настолько у нас сейчас трезвые головы, потому что махнула рукой и кивнула дедку: — Что сидишь как засватанный? Давай наливай еще по одной!

Так, за столом, мы и встретили ранний летний рассвет. Посовещавшись, сладкая парочка накормила кур, потом совместными усилиями мы подняли с земли упавшее чучело.

— Герой! — с гордостью сказала Семеновна, отряхивая с деревянного мужика сор. — Задержал супостатов, принял на себя первый удар! Хорошо, хоть сам при этом не пострадал. — Семеновна снова расправила сбившееся в ком мочало, прикрывавшее «классику», вернула на место верхнюю и оставшуюся единственной шляпу. Потом сдала Вилюню дедку, и он в одиночку погнал пастись обеих коров, в то время как Семеновна осталась подле меня.

— Может, и невелика я защитница, но хоть моральную поддержку окажу, — улыбнулась она мне.

— А это самое главное, — заверила я ее, наблюдая из окошка за тем, как возле дедковой калитки притормозило с пяток человек. О цели их визита не приходилось гадать: дедок сам предсказывал, что недовольные соседи могут прийти с утра и морду набить за ночные выступления. Ну, судя по выражению присутствующих лиц, бить они деда все-таки не собирались, а вот на скандальчик расщедрились бы, если бы дедок оказался дома.

— Ничего, — оценила вид «демонстрантов» и Семеновна. — Если им старый сейчас, по пути с пастбища, не попадется, то к обеду они вовсе остынут. Ну, может, выдадут на-гора пару матюгов, да на этом дело и закроется.

Я согласно покивала, но все же ждала возвращения дедка с некоторой тревогой: не хотелось, чтобы человек пострадал через свое доброе дело, и хотелось быть уверенной, что его минуют все неприятности. К моему облегчению, дедок вернулся цел и невредим. Ну разве что слегка облаян, только в этом не признался. Мы все вместе попили чайку, а потом прилегли вздремнуть после почти бессонной ночи. Разбудил меня Иринкин звонок:

— Людок, прости, что вчера не позвонила! Следователя на работе не оказалось, пришлось с ним созваниваться, и вот только недавно состыковались.

— Это хорошо, что состыковались! — обрадовалась я. — Мне до вечера нужно найти новое убежище! В этом уже нет гарантии безопасности, — и я рассказала Ирке о ночном визите супостатов, едва не сумевших меня увезти.