Дарья Кожевникова - День из чужой жизни

— Людмила Ивановна, вас сам бог бережет, — неожиданно услышала я в трубке голос следователя. — Ирина Станиславовна включила громкую связь, так что я все слышал. Никуда из дома не выходите, я за вами машину пришлю.

— Да меня один добрый человек мог бы довезти, на мотоцикле…

— Ни в коем случае! Нет никакой гарантии, что эти ваши похитители все еще не вертятся возле деревни! И если вы поедете на мотоцикле, они вполне могут перехватить вас где-нибудь посреди леса. Так что ждите и не испытывайте судьбу.

— Ладно, — кисло сказала я. Честно говоря, расставаться с задорной парочкой мне совсем не хотелось. Но надо было, чтобы самой не рисковать и чтобы их обезопасить.

Машина за мной приехала часа через три. Два сотрудника заверили меня, что уже переговорили с участковым и что, как бы сладкая парочка ни храбрилась, а за ними еще будут присматривать дополнительно. Меня это немного успокоило, но все равно я садилась в машину с демонстративно-показным видом: если супостаты все-таки наблюдают за домиком Семеновны издали, пусть видят, что я его покидаю.

— Ну, давай, Людк! — Семеновна расцеловала меня, отпихнув в сторону дедка, прицеливающегося сделать то же самое. — Ты, главное, не робей! И вспоминай, вспоминай все подробности твоей слежки! Что-то там должно было случиться! Чтоб у меня обе титьки обвисли, если это не так! — хитро подмигнула она.

— Семеновна! — ахнула я, потом обняла неугомонную. — Как же мне будет вас не хватать! Вы заезжайте ко мне в гости, ладно?

— И ты нас не забывай! Давай звони, держи в курсе дела. Звать пока не зову, рисково тебе раскатывать. Но если будет желание собаку искупать в местной речке, то я бы не отказалась взглянуть на ее хозяина.

Опять за свое! Она была неисправима, эта задорная седовласая чертовка! Или просто по моему рассказу уловила, что этот хозяин мне и самой небезразличен? Простившись и отправившись в путь, я отчего-то всю дорогу вспоминала его, ладно сложенного, с таким тонким и умным лицом. С его выразительными глазами, то ироничными, то насмешливыми, то серьезными. Да, он был женат и представлял для меня табу, я это прекрасно осознавала! Но немного помечтать о нем мне все-таки никто не запрещал, даже моя щепетильная совесть.

Отвезли меня, разумеется, прямым ходом в Следственный комитет, где меня уже ждали и следователь, и Иринка. Господин Силантьев встретил меня как героиню: поднялся из-за стола мне навстречу, поприветствовал, придвинул стул. А потом занял свое место и предложил:

— Ну, давайте излагайте все в подробностях.

Я изложила. Опустив из рассказа те подробности, которые можно было назвать пикантными — следователю они все равно были ни к чему, — да умолчав о том, что напоследок виделась с Николаем. Николаю мой рассказ ничего не мог доставить, кроме неприятностей, а следствию беседа с ним все равно бы ничего не дала — не тот он человек, которого можно разговорить. Ну, разве что под пытками, однако такого я и вовсе ему не желала, поскольку все время помнила, что этот подлец все-таки сделал мне немало добра. Ну, по крайней мере, в сравнении с моим неблаговерным — это точно.

— Значит, вы и меня заподозрили в пособничестве вашим супостатам? — прозорливо спросил следователь, когда я закончила свой рассказ (Иринка вряд ли стала бы ему меня выдавать!). — Ну спасибо, Людмила Ивановна!

— Простите, — покаялась я. — Но, знаете, чересчур уж удачненько все совпало: наш с вами разговор, а потом эта устроенная на меня облава.

— Да я понимаю. И сам тоже перед вами виноват гораздо больше: все-таки не обеспечил вам охрану. А надо было! Не слушать ваших успокоительных отговорок, активнее настаивать на своем у начальства! Но сейчас, слава богу, еще не поздно, и я возьмусь исправить эту оплошность!

— Сейчас я ее к себе заберу пожить, — решительно подала голос Иришка. — Ты, Людка, даже не пытайся мне возражать! Мой дом охраняется, имеются все возможные атрибуты наблюдения плюс еще секьюрити. Квартира тоже защищена должным образом, с надежной дверью и сигнализацией. Посидишь пока у меня, носа на улицу не высовывая. Кормить тебя буду, тренажерная установка у меня дома тоже есть. В общем, все есть, кроме бассейна, а без него пока перебьешься.

— Ирина Станиславовна, это, конечно, хорошее предложение, но… — попытался возразить следователь.

— А вы ловите побыстрее этих хорьков! — прервала его Ирка. — Куда-нибудь на казенную квартиру Людку я не отдам: представляю себе, что там у вас за условия! Так что хотите — сажайте свою охрану в моем подъезде.

— А ведь точно! — вдруг озарило меня. — Так вы и могли бы поймать этих супостатов, чтоб они мне больше жить не мешали! На живца! На меня то есть. Выставить незаметно охрану и ждать, когда они снова ко мне сунутся. А уж они меня найдут, не сомневайтесь! В крайнем случае, чтобы это ускорить, можно тот «маячок» в лесу откопать и снова включить!

— Людка, да ты что, рехнулась?! — ахнула Ирка.

— Нет, но скоро рехнусь, если все это в ближайшем времени не прекратится. У меня просто сил больше нет вот так жить, шарахаясь от каждой тени и постоянно чувствуя себя под прицелом, даже когда просто идешь по городу. А запереться наглухо в квартире, даже в такой шикарной, как твоя… нет, денька на два, на три еще можно было бы, но дальше — это уже перебор! Чем такое затворничество отличается от ареста? Да и на сколько оно может затянуться, если супостатов так и не удастся поймать?

Ирка покачала головой, не соглашаясь, но в то же время и понимая все мои чувства.

— Людмила Ивановна, если вы действительно согласны, то я готов обсудить этот вопрос с моим начальством, — включился в нашу беседу следователь. — Разумеется, будут предприняты все меры безопасности…

— Не соглашайся! — взмолилась Ирка. — Взгляни на жизнь реально: в кино все эти меры безопасности сдыхают обычно на двадцатой минуте фильма.

— Потому что не сдохшие не показывают, там нет интриги, — улыбнулся следователь.

— Я согласна! — подвела я итог под всеми спорами. — Советуйтесь со своим начальством, составляйте свой план, только поймайте их! И, умоляю, узнайте наконец, что им все-таки от меня было нужно?

— Да, сумел же ваш муж, так сказать, скрасить вам досуг своими подвигами, — сочувственно вздохнул следователь.

— Бывший муж, — поправила я.

— Нет, не бывший. А вы разве не знали? Ну да, вам же не до этого было. Одним словом, ваш развод так и не состоялся: вы на заседание суда не явились, а ваш муж заявил там, что вообще не желает с вами разводиться. Так что…

— Ну ничего себе заявочки! — взревели мы с Иркой почти в унисон.

— Да я сейчас же пойду и снова подам заявление, — добавила я.

— Людмила Ивановна, только не сейчас! — взмолился следователь. — Давайте дождемся, когда вокруг вас все страсти с похищениями улягутся! Или нет… — передумал он, взглянув на меня, так и застывшую злобной гарпией. — Пишите это свое заявление здесь, а я позабочусь о том, чтобы его доставили куда надо. Так мне будет хлопотнее, но зато спокойнее. Бланк для вас сейчас найду, тут у меня всяких хватает.