Александр Бородыня - Эмблема печали

— Я не шучу! — раздавался из-за двери неприятный голос. — Я повторяю, буду расстреливать детей. По одному каждые две минуты! У вас осталось тридцать секунд!

— Открыть? — спросил второй пилот. Командир кивнул.

— Нельзя! — сказал Борис. — Они все равно никого не оставят в живых. Я уже имел с ними дело.

— Осталось десять секунд! Эй, мальчики, возьмите какого-нибудь… Да нет, вот там… Ну, пусть будет девчонка! Девчонка даже лучше, быстрее впечатлятся!

Когда детский судорожный визг наполнил салон, второй пилот побледнел. Рука его, сжимающая пистолет, опустилась.

— Открой! — приказал командир.

Штурман повернулся к двери и нажал пальцем на рычажок замка. В этот же момент Борис выхватил пистолет из вялой руки второго пилота и направил его в сторону распахнувшейся двери.

— Ну зачем ты? — спросил Мирный, надвигаясь на Бориса. — Зачем ты так?! Я по-хорошему с тобой. Я с тобой по-человечески! А ты, сука!..

Борис выстрелил в упор несколько раз. Одна пуля ударила Сеню в грудь, другая в живот. Огромное тяжелое тело бандита отбросило назад, но он не сразу потерял сознание. Изо рта Мирного хлынула кровь, но он все-таки прошептал:

— Сука!.. Сука ты!.. А еще песни пел!..

Блестящий ботинок Никона выбил костыль, и Борис полетел головой на пульт. Никон вошел в кабину, приставил ствол к виску командира, чуть выше наушника.

— Напрасно вы оповестили диспетчеров! — сказал он спокойно. — Теперь мы с вами не можем лететь в Нью-Йорк. Так что меняем курс!

Под самолетом был Атлантический океан. Но в иллюминатор океана видно не было. Только небесная голубизна. Облака растаяли. По движению солнца Алексей догадался, что «боинг» меняет курс.

«Это значит, они шантажируют пилотов, и теперь мы прилетим куда-нибудь в Южную Америку, — думал Алексей. — Глупо! Имея на борту столько заложников-детей, можно было бы всю жизнь хоть по Европе летать. Кто им с таким грузом что посмеет сделать?»

Его даже не связали. Просто заставили сидеть на своем месте. Слева от Алексея заплаканный малыш судорожно нажимал пальчиками кнопки электронной игрушки «тетрис». Оторвавшись от иллюминатора, Алексей оценил обстановку. Три бандита находились в конце салона возле распахнутой двери в пилотскую кабину. Трупы и раненых унесли куда-то в самый хвост «боинга». По салону из конца в конец расхаживал наголо бритый подросток лет четырнадцати. В руке подростка был длинный нож. Периодически он останавливался рядом с каким-нибудь креслом и щекотал острием ножа кого-нибудь из притихших юных пассажиров.

Кожаный кейс Алексея так и лежал рядом с ним. Очень-очень осторожно Алексей открыл замки. Стараясь делать это бесшумно, он вынул коробочку сотового телефона и небольшой компьютер ноут-бук. Ребенок оторвался от своего «тетриса» и испуганно посмотрел. Алексей приложил палец к губам. Ребенок кивнул и опять погрузился в игру. Алексей пригнулся так, чтобы его нельзя было разглядеть за спинкой кресла, и включил телефон. Он сразу перешел на английский.

— Хэлло! — прошептал он в трубку, когда после звонкого хаоса множества передающих станций связь была установлена. — Говорит пассажир с борта 667. Самолет захвачен. Я говорю тайно с сотового телефона. Прошу связь с башней аэропорта имени Джона Кеннеди.

В этот самый момент Никон взял в руки микрофон. Он уже успел умыться и наложить повязку на свою разбитую голову.

— Господа! — сказал он, и динамики обоих салонов умножили его голос. — В связи с изменением политической обстановки самолет меняет курс! Посещение Диснейленда отменяется! Мы летим в Буэнос-Айрес!

Пригибаясь, Алексей слушал какофонию голосов в своем сотовом телефоне. Потрескивание, щелчки, писк. Потом из какофонии выделился женский голос:

— Абонент! Связываю с башней аэропорта имени Джона Кеннеди!

И тут же на месте голоса телефонистки возник другой, мужской спокойный голос:

— Говорит башня! Какие проблемы?

— Вы в курсе нашей ситуации? — спросил Алексей.

— Да!

— Вы можете, когда засечете «боинг», сымитировать по связи аэропорт Буэнос-Айрес?

— Только в том случае, если самолет будет держаться в одном и том же диапазоне частот.

— Я на вас рассчитываю! — прошептал Алексей. Он сложил телефон и засунул его обратно в портфель. — Давай сыграем в игрушку получше, — предложил он малышу с «тетрисом». Ребенок покивал.

Алексей откинул крышку ноут-бука и сразу, вытянув тоненький кабель, соединил его с коробочкой сотового телефона, спрятал антенну за выгнувшейся вперед детской фигуркой. Миниатюрный экранчик засветился. С увлечением ребенок следил за новой игрой, на экране вспыхивали разноцветные квадраты и мелькали цифры.

Ушло, наверное, минут двадцать напряженной работы, пока Алексею удалось вытянуть на экран показания приборов «боинга» и вмешаться в них.

«Только бы пилоты сообразили, в чем дело, — думал он. — Если не поймут, мы просто упадем в океан!»

— Рейс 667. Рейс 667, — усиленный динамиком, звучал в кабине пилотов мужской голос на испанском. — Говорит диспетчер аэропорта Буэнос-Айрес. Как слышите нас? Перехожу на прием!

— Хорошо слышу! — отозвался командир корабля. — Прошу посадки! У меня на борту террористы.

— Борт 667. Посадку разрешаю. Выходите на полосу семь-семь.

— Понял. Выхожу на полосу семь-семь.

Командир корабля выключил радио и повернулся к Никону, напряженно слушающему переговоры.

— Лучше бы пассажирам пристегнуться! — сказал пилот. Он оценивающе осмотрел Никона. — И вам тоже не повредит. Метеоусловия не блеск. Может и тряхануть!

— Ладно! — сказал Никон, покидая кабину. — Только не вздумайте шутить! — предупредил он уже из салона. — Первая шутка — первая жертва!

— Это не Буэнос-Айрес! — шепотом сказал второй пилот.

— По приборам Буэнос-Айрес! — усмехнулся командир так же тихо. — Понять не могу, как им это удалось!

За иллюминаторами быстро разворачивался город. Видимость действительно была неважная, но если бы Никон додумался взглянуть, то потерял бы доверие к пилотам в ту же секунду. Но он внимательно следил за каждым движением в салоне, а нагрузившиеся коньяком за десять часов полета остальные бандиты в такую погоду уже не отличили бы и Пекина от Парижа.

Алексей выключил свой компьютер. Стрелки на приборах качнулись и встали в нормальное положение.

Бандиты, только что расхаживавшие по салону, также опустились в свои кресла и пристегнулись, включая наглых подростков Зяму и Лысика. Абдулла, тоже накачавшийся коньяком, давно уже проблевался в туалете и спал, размякнув, на своем месте.

«ВЫЗОВ!» — вспыхнула предупредительная надпись на пульте.

Командир быстрым движением перебросил тумблер. Отключил наружный динамик.