Динни Пэн - Сокровища Джарда. Западня XX века. Ловушка для Марианны. Казнить палача. Тайна рабыни Изауры

— Я помню его… — прошептала Марианна.

— А Альберта помнишь? — ласково спросила Азалия. — Это хорошо, что помнишь… Он ведь погиб прямо на арене, наш Альберт… Больной лев бросился на него…

— Не надо, мама, — приказал Эдмон, и Азалия, кивнув, продолжила: — Эх, как славно бы мы жили, если б злой рок не преследовал нас!.. Вы оба — и ты, и Эдмон — были такими озорниками. Совсем не боялись львов. Бывало, схватитесь за их гривы…

— Так вот что нарисовал Антуан… — догадалась Марианна.

— Да, по моим рассказам, — просто сказала Азалия. — Антуан умеет рисовать. Он передал даже то тепло и веселье, которое царило в балаганах, где мы выступали. В маленьких балаганах, и в больших цирках. Нас везде привечали с нашим праздничным номером… — Глаза Азалии затуманились от воспоминаний. — А потом пошла черная полоса невезений, горя… Мы гастролировали по Мексике, когда Альберт заболел какой-то диковинной инфекцией. Лев и кинулся на него, потому что Альберт ослаб. Львы терпят только сильных, им только и подчиняются. Как ослаб — лучше уйди с арены. Альберт не захотел. И погиб. Заболела и ты, моя крошка. Везти тебя дальше — значило обречь на смерть. А мы хотели жизни для тебя, веселья, счастья. Тут немного повезло. Семья Вильяреаль согласилась оставить тебя, хоть и навсегда, у них не было своих детей. Но мы — ты слышишь?! — оставляли тебя на время! Кто ж знал, что не сможем вернуться за тобой? Это было в штате Гуанохато. Мы не взяли за тебя — ты слышишь, Марианна? — ни единого песо. Мы не продавали тебя, так и знай. Хотели спасти. Эдмон тогда заразился от тебя, и тоже захворал, но он был куда сильнее — мальчик, да и старше, сам выкарабкался. Но после бреда забыл название провинции, где мы тебя оставили, а я специально не говорила: без Альберта дело наше захирело, больного льва пришлось подстрелить. Мы с Эдмоном не смогли бы тебя прокормить… Ты вправе обижаться на меня, моя девочка…

— Нет-нет! — воскликнула Марианна, — я помню, как было хорошо, когда все мы были вместе. Нам с Эдмоном так нравилось выступать, как настоящие артисты! Я все вспомнила…

— Вот и хорошо, что не винишь никого, — кивнула Азалия, — жизнь сложнее, чем кажется на первый взгляд… Но — поверь мне — я всегда хотела найти тебя.

Я тосковала по тебе, моя девочка…

— Я верю…

После этих слов они обнялись и вместе заплакали.

Что ж это такое?! И откуда это? — недоумевала Марианна.

Магия?

Колдовство Азалии?…

Ведь цыганки, ни для кого не секрет, владеют тайнами души.

Или колдовство самой жизни?

Рок?

Фатум?

Приходит таинственное письмо из далекого славного Парижа, увлекает Марианну вроде бы в простой недолгий вояж — а, как оказалось, на самом деле вовлекает Марианну в новую жизнь, затем ставит ее на грань жизни и смерти, спасает, уводит из-под гибельной опасности и дарит Любовь…

Причем, Марианна никогда не забудет, что задержал ее в студии Антуана, уже на смертельном пороге, — звонок Эдмона, приказ Эдмона ждать его. И теперь ей кажется, что она ждала его и знала его всю жизнь — да что там жизнь! — века!

Она помнит, как она сидела, замерзая и кутаясь в шкуру дикого леопарда, около первобытного костра и ждала-ждала-ждала Эдмона… С охоты… Гремел гром, вход в пещеру закрывала стена ливня, сквозь которую взблескивали молнии, диковинно отражаясь на темных сводах пещеры, а Марианна чутко прислушивалась: не раздастся ли шум и треск сучьев — не возвращается ли Эдмон?…

И он приходил. Она помнит. Он обязательно возвращался. Всегда возвращался.

Вот так и сейчас. Словно она долго-долго сидела у костра, а его очень долго — целые века! — не было. Охотился ли он? Или путешествовал? Как и положено настоящему мужчине, открывал новые земли?

В воображении Марианны неожиданно проплыл какой-то чудный остров с маленьким дворцом, остров, со всех сторон омытый лазурными водами океана, остров, на который вдруг захотелось сбежать, уехать, улететь, уплыть…

Всегда покорная долгу, Марианна уже чувствовала себя без вины виноватой перед семьей, перед Луисом Альберто. Значит, надо дождаться той минуты, когда Эстер придет в себя и — бежать, бежать отсюда. Домой-домой-домой!

Пока Марианна тщетно пыталась найти ответы на неразрешимые вопросы, вновь вставшие перед ней, Азалия, задернув у себя в квартирке плотные бордовые шторы, сидела перед зажженными, слегка чадящими свечками за круглым дубовым столом, на котором в большой чаше богемского стекла на поверхности воды плавал пепел от сожженных ею на пламени свечей волос Эдмона и Марианны. Проворная Азалия незаметно для детейсумела состричь у них по крошечной пряди — для ее ведовского дела и такой пряди было достаточно…

В эти мгновения Эдмон, мчавшийся на красном “Ягуаре”, вдруг почувствовал, что ему нужны тишина, покой и уединение. Он съехал на обочину, вдоль которой росли раскидистые каштаны, и безвольно положил голову на руль. Что ему предпринять? Если такие вопросы раньше и вставали в его жизни, он всегда знал ответ на них. До этих роковых событий что-либо предпринять для Эдмона значило метнуть нож точно в цель, или спрыгнуть со скалы в бурлящий поток, или промчаться на бьюике сквозь пламя — и Эдмон не задумываясь — метал, прыгал, мчался.

Впервые в жизни сейчас он столкнулся с проблемой, которая тяжким бременем легла на его душу.

Казалось бы, он по-настоящему полюбил женщину — и надо добиваться ее ответной любви. Но он знал, что Долг и Чувство уже вступили в борьбу в душе Марианны, и не оставалось сомнения, что долг, конечно же, победит в этой неравной борьбе…

Что делать?

Вновь похитить ее?

Умыкнуть на остров Благодарения?

Держать там возлюбленной пленницей? Пленницей-повелительницей? Нет. Это невозможно.

Выхода нет. Впервые в жизни нет выхода.

Но если она, Марианна, помнит его, Эдмона, сквозь тысячелетия, — может быть, уже в этом заключается прощение для нее?

Ведь она помнит его не только у костра тысячелетней давности, но и около рыцарского замка.

… На огромном поле вот-вот начнется рыцарский турнир. “Похожий на льва” рыцарь перед тем, как ринуться на поединок, приподнимает тяжелое забрало шлема и смотрит на нее долгим любящим взглядом. И она, сидящая на трибуне, посылает ему — Марианна помнит! — воздушный поцелуй…

Золотая магиязакружила наших любимых героев? А, может статься, все-таки Любовь — настоящая Любовь?… Каждый из нас, сам вдруг оказавшись в жизни в подобной ситуации, перед выбором между чувством и реалиями жизни, мечется и ищет ответ на сложный вопрос: что делать? отдать себя на волю чувства? Или растоптать его, вспомнив о долге?

И кто из нас знает ответ на этот неразрешимый вопрос?…