Динни Пэн - Сокровища Джарда. Западня XX века. Ловушка для Марианны. Казнить палача. Тайна рабыни Изауры

…А между тем судьба Леонсио заботила одну женщину. Эта изящная дама, сидя у себя в гостиной, разбирала утреннюю почту. Ее внимание привлекло письмо столичной приятельницы. Новости из Рио приходили сюда с опозданием — о, как печальны иногда бывали для дамы и для ее невольного спутника эти новости! Читая письмо, женщина вдруг вскрикнула, и сейчас же из соседней комнаты появился мужчина. Он передвигался с трудом. На его лице выразилась готовность к новым ударам судьбы, но голос не дрогнул, когда он спросил:

— Что случилось?

Помедлив с ответом, женщина сказала:

— Мне надо ехать.

На кладбище, в этом “городе мертвых”, Изаура была единственной живой. Она всегда приходила сюда одна. Даже отец по ее просьбе не сопровождал ее сюда.

Как всегда, в этот звонкий летний день Изаура возложила два букета к склепу, в котором были замурованы урны с прахом Тобиаса и Малвины: белые розы — Малвине, красные — Тобиасу. Душевные муки всегда с новой силой изводили ее здесь, на кладбище. Изаура молилась. Но даже молитва не могла утешить тот сонм чувств, который всегда захлестывал здесь бедняжку. Сознавая себя без вины виноватой, она терзалась, вышептывала слова молитвы сухими губами, а горло ее душило огненное кольцо горечи, жалости, скорби, раскаяния и… затоптанной, искалеченной, сожженной… любви? Сама Изаура не могла верно определить своего чувства. Разве можно любить мертвого? Она влюблена в Алваро. Она отдана Алваро небесами. После слияния с Алваро она стала счастливой женщиной… Изаура зарыдала. Слова молитвы смешались с глухими рыданиями, омывались слезами.

Вдруг какая-то птица вспорхнула с ближнего куста — Изаура вздрогнула, пришла в себя. Прохожие могли увидеть ее с дороги — заплаканную, страдающую. Они могут рассказать об этом Алваро — хороша же будет ее благодарность за его заботу, любовь, ласки. Он освободил ее из рабства, сделал своей женой. Мало того, Алваро сделал свободными всех рабов фазенды, которые не пожелали покинуть своих хозяев. Алваро окружил ее, простую рабыню по происхождению, королевской заботой. Только великая грешница отплатила бы ему неблагодарностью.

Возвращаясь с кладбища, Изаура с дороги увидела, что Алваро сидит в саду на скамейке рядом с нарядной дамой. Незнакомка — а Изаура никогда раньше не видела этой женщины — была красива и изящна. Ажурная шляпа прикрывала высокий лоб, на дорожное платье была накинута паутинка пелерины. Слушая даму, Алваро приятно улыбался ей, и впервые за свою жизнь Изаура вдруг испытала ревность — причем, остро и неожиданно для себя самой. Не сознавая, что делает, сначала Изаура заспешила к мужу и незнакомке, затем, спохватившись, повернула обратно, но вскоре поняла, что ведет себя глупо и предосудительно. Очевидно, какая-то новая соседка пришла для знакомства, и Изауре как хозяйке следует подойти и обласкать гостью. Изаура убеждала себя, но странное, смутное беспокойство не покидало ее — душа начала томиться, поэтому к скамейке Изаура приближалась по боковой аллее медленно, словно через силу.

Когда Изаура приблизилась ровно настолько, чтобы слышать разговор, она не могла понять сути, потому что ее обуял мистический ужас. Лицо дамы на самом деле было незнакомо Изауре, но голос!.. Изаура могла поклясться, что голос этот принадлежал… Но ведь это бред! Этого не может быть! Неужели она сходит с ума?

В этот миг Алваро и незнакомка одновременно заметили ее. Что-то дрогнуло в лице дамы, Алваро же сразу озабоченно спросил:

— Тебе дурно, Изаура? От жары? Сядь же скорее.

— Ничего… Так… — сбивчиво отвечала Изаура.

Между тем Алваро пришел в себя, извиняясь перед гостьей, и начал представлять ее действительно как новую соседку по фазенде. Того, что случилось дальше, не ожидал никто: ни Алваро, ни дама, ни сама Изаура, которая неожиданно, помимо своей воли, повинуясь какому-то инстинкту, вдруг позвала гостью сухими губами:

— Малвина… Малвина!

— Он жив? Тобиас жив? — все спрашивала Изаура, когда они сели в гостиной, и благовоспитанный Алваро оставил их вдвоем. — Скажи мне правду, Малвина, заклинаю тебя.

— Нет. Нет, Изаура, не мучай себя заново! — умоляла Малвина.

— …?

— Я? Но это действительно чудо! Он помог мне выбраться из пламени, но силы покинули его. Это был ад: огонь, дым, балки рушатся! Он не смог уйти, Изаура. Прости меня за то, что я одна осталась в живых. Я бежала как сумасшедшая. Очнулась уже на какой-то фазенде. Меня переправили к моим родителям. Нервный шок был таким, что я не могла даже слышать имени Леонсио. Поэтому они все скрыли от вас. А потом — долгое лечение. Сложная лицевая операция, новый облик. Столько мучений, столько терзаний! Лишь недавно я пришла в себя и узнала, что Леонсио — банкрот, что он пытался покончить с собой, неудачно, теперь парализован.

— Бедный Леонсио, — только и сказала Изаура.

Малвина вздохнула, отдавая должное благородству бывшей рабыни, которая, только что прослушав историю гибели возлюбленного, нашла душевные силы, чтобы пожалеть его палача.

В дверь тихо постучали, Изаура позволила войти. Алваро был взволнован.

— Прошу меня простить, но… Леонсио что-то почувствовал. Я понимаю, как я не вовремя, но Леонсио уже два раза требовал меня к себе, чего никогда раньше не случалось. Он спрашивает — вы не поверите! — что за люди в гостиной? Ему кажется, что он услышал… знакомый голос.

— Боже мой! — Малвина закрыла лицо руками.

— Как нам быть, Алваро? — Изаура заметалась по гостиной.

Подсев к ней, Алваро ласково спросил:

— Готовы ли вы встретиться с Леонсио, Малвина?

— Не знаю, — прошептала она. — Ехала сюда для встречи, а теперь не знаю.

— Простите за бестактный вопрос, — продолжал Алваро. — Вы простили его?

— Видит Бог: простила.

— Тогда пойдите к нему.

— Но прежде ты, Алваро, подготовь его, — вмешалась Изаура и пояснила гостье: — Он слишком слаб.

Благородство Изауры тронуло Малвину до слез.

В этот момент вошел Мигел. Как истинный джентльмен, он не заметил, что вблизи лицо Малвины все же слегка напоминало маску (последствия операции дали себя знать), и сделал даме несколько комплиментов. Затем они не выдержали, обнялись и заплакали. Тогда-то Мигел и предложил немного оттянуть встречу Малвины с мужем:

— Леонсио крайне слаб. Пока никто ни о чем не сказал ему, но его интуиция подсказывает ему, Малвина, что в доме — необычные посетители. Он побледнел, глаза ввалились, губы пересохли — велика томительная сила предчувствия. — Мигел вздохнул и продолжил: — А что творится на фазенде!..

На самом деле напряженность, ожидание чего-то удивительного возрастали на фазенде: Жануария опрокинула кастрюлю с кипящим бульоном, чуть не обварилась — лишь провидение спасло ее, неповоротливую, от большой беды; Андре, усланный из гостиной, убирался в других комнатах, где и разбил прекрасную китайскую вазу; если бы они еще знали, что Белшиор, всегда такой аккуратный с цветами, в поспешной нервозности чуть не загубил куст волшебных роз “Ришелье”!.. В общем, все жители фазенды метались в ожидании каких-то известий, которые почудились им в самом воздухе…