Чарльз Вильямс - Мертвый штиль: Женщина из захолустья. Дядюшка Сагамор и его девочки. Мертвый штиль

За шесть месяцев Хайг и его банда ограбили три больших банка. В этих дерзких и жестоких ограблениях ему сопутствовали огневая мощь и слепая удача, но последний налет был менее удачным. Хайг, по-видимому, ничего не знал о защитных устройствах, да и знать не желал. Планирование операций был не его конек — он просто врывался внутрь и огнем прокладывал себе дорогу. Ограбление первого банка в Сент-Луисе принесло ему в результате смерть кассира, охранника и около девяти тысяч долларов. Второй банк был в пригороде Детройта. Тут он стал обладателем девяноста тысяч долларов, но всего лишь на несколько минут, так как член его банды, в чьих руках находилась большая часть добычи, был убит на улице рядом с банком во время перестрелки с полицией. Хайг и еще двое спаслись бегством, унося с собой двенадцать тысяч долларов, убив одного патрульного, а второго оставив с пулей в бедре. Газеты пестрели жуткими заголовками.

Дикого Билла взяли в феврале в Санпорте, чему немало способствовали густая сеть полицейских участков, содействие ФБР, улучшенная система тревожного оповещения и пробки на дорогах. А точнее сказать, накрыли всю банду Хайга. Он совершил налет на «Голф ферст нэйшнл» с тремя подручными. Они убили охранника, ранили банковского служащего и грабанули почти сто семьдесят тысяч долларов. Потом случилось неотвратимое: их бегство превратилось в настоящую бойню. Они оставили своего подельника Реда Джоули на ступенях банка с пулей в брюшной полости. Водитель машины, на которой они удирали, был убит выстрелом в голову, не проехав и квартала. Другой бандит, что сидел рядом на сиденье, открыл дверцу, вышвырнул водителя и сам сел за руль. Хайг был на заднем сиденье с сумкой, в которой находилась добыча. Двадцать минут спустя на окраине города, но в пределах досягаемости полиции машина налетчиков врезалась в грузовик, ползущий со скоростью шестьдесят миль в час. Оба автомобиля по инерции выскочили за разделительную черту на полосу встречного движения и столкнулись еще с двумя машинами. Полиция прибыла к месту аварии в считанные минуты. Бандит-водитель был все еще за рулем… мертвый, со сломанной шеей. А Хайга и след простыл.

Казалось, будто он преспокойненько выбрался из разбитой машины, поднялся на борт «летающей тарелки» и отбыл на Марс, вместе с награбленными деньгами. Его нигде не было. Деньги тоже исчезли. В тот день никто больше не видел Хайга.

С большой натяжкой можно было предположить, что ему удалось улизнуть за полторы минуты, когда царили паника и неразбериха. Но вот что просто не укладывалось в голове — это как он мог бесследно исчезнуть, несмотря на тщательные поиски, которые продолжаются по сей день. Казалось, просто нет места, где бы Хайг мог прятаться. Для преступного мира он был слишком уж «горячим». Хайг был убийцей полицейских и самой желанной персоной для всемогущего ФБР, где он проходил как особо опасный преступник. Ему бы не удалось купить себе убежище ни за какие деньги у кого бы то ни было.

И полиции о нем уже известно было все.

Ред Джоули успел дать свидетельские показания перед смертью. Те сведения, которые из него вытянули о Хайге, вполне потянули бы на трехтомную биографию Дикого Билла. Надо ли говорить, что ФБР не преминуло посетить те места, откуда Хайг был родом, и теперь у них имелись его фотографии, словесные портреты, отпечатки пальцев и целое досье привычек. Его снимки красовались на первых страницах всех газет и украшали стены всех почтовых отделений в округе. И все же, образно говоря, результаты равнялись нулю. Хайг как в воду канул. И вместе с ним бесследно исчез жирный куш, сорванный во время самого крупного ограбления в истории штата.

Я закурил вторую сигарету и, глядя в темноту, снова усомнился в том, что эта история с двадцатками имеет какое-то отношение к Хайгу. Но черт побери, факты — упрямая вещь! Я мысленно разложил все по полочкам.

Во-первых. Деньги так и не нашли.

Во-вторых. Деньги все еще ищут, и часть их, по меньшей мере, идентифицирована по номерам.

В-третьих. Эти две двадцатки являются вещественным доказательством. ФБР заинтересовано в том, чтобы выяснить их источник. И мне среди прочих снимков была показана и фотография Хайга.

В-четвертых. «Горячие» банкноты пришли отсюда.

Но где же логика? Сам Хайг из Сан-Франциско. Он типичный горожанин. Ему и дня не выжить в этой болотистой глухомани, даже если бы он смог добраться сюда, не говоря уже о том, что только последний дурак будет прятаться в совершенно незнакомых и непривычных для себя местах. Да он сразу же засветился бы здесь как белый среди готтентотов!

Впрочем, не стоит спешить с выводами. Не исключено, что Хайг мертв. Будь он до сих пор жив — ФБР давно было уже его нашло. Однако это лишь осложняет разгадку тайны. Почему не обнаружены его останки? И как деньги попали сюда… ну, эти самые две двадцатки? Предположим, кто-то в силу стечения пока еще неизвестных обстоятельств стал их обладателем: даже тупица догадался бы, что, если в здешних местах ему попадается чемодан полный денег, надо крайне осторожно их тратить. Итак, почему сразу два новеньких и хрустящих банкнота достоинством двадцать долларов каждый оказались в таком месте, где даже потрепанная двадцатка тут же привлечет к себе внимание?

Впрочем… Джуэл сказала, что провела ночь в городе. Может, там у нее и появились эти деньги? Нет. Как-то не вяжется. Нанн просил ее забрать моторы, поэтому должен был и снабдить деньгами. Банкноты пришли отсюда. Как ни крути, а стало быть, либо Нанны захапали всю добычу сами, либо кто-то, имея при себе деньги ограбленного банка, потратил часть их именно здесь. Нанна можно исключить: он бывший полицейский, и если бы решился потратить «горячие» денежки, то сделал бы это там, где их не так легко обнаружить.

Я ухмыльнулся, когда до меня вдруг дошло, что все мои теории и предположения зиждятся на убеждении, будто некто, волею судеб завладевший награбленной добычей, непременно мошенник, если не хуже, а отнюдь не честный человек, который просто обратился бы к ближайшему копу и передал бы тому сумку с деньгами. А всему виной закон Годвина о порочности человеческой натуры, который гласит: «Степень порядочности прямо пропорциональна расстоянию до источника искушения и обратно пропорциональна масштабу искушения».

Я пытался придумать какой-нибудь способ, дабы заставить Джуэл расколоться насчет этих двадцаток. Но все, что приходило на ум, не выдерживало никакой критики, ибо так или иначе могло вызвать подозрения. Уже одно мое появление здесь спустя всего несколько часов после ее визита в магазин выглядело странным, а уж если я предприму какие-либо действия… Короче говоря, прошло немало времени, прежде чем я заснул.