Чарльз Вильямс - Мертвый штиль: Женщина из захолустья. Дядюшка Сагамор и его девочки. Мертвый штиль

Рей появилась на палубе со стаканом. Усадив миссис Уоринер между собой, они силой заставили ее выпить его содержимое, а затем осторожно положили ее голову на мягкое сиденье кокпита. Через несколько минут она перестала рыдать и успокоилась. Теперь Лилиан лежала неподвижно.

— Что ты ей дала? — спросил Ингрэм жену.

— Таблетку кодеина, — ответила Рей.

Дрожащей рукой она извлекла из кармана сигарету, та тут же проскользнула между ее пальцев и упала на пол. Рей нагнулась за ней, но пошатнулась и опустилась на свободное сиденье кокпита. Ингрэм поднял сигарету, и она от его влажных пальцев тут же намокла. Он посмотрел на нее, смял и выбросил за борт.

Рей и Ингрэм молча переглянулись.

— Возможно, не ударь я его, он бы… — виновато поморщившись, тихо произнес Ингрэм.

Рей испуганно посмотрела на него.

— Да перестань! — надрывно крикнула она. — И никогда это не говори. Белью все равно бы утонул, и ты это прекрасно знаешь. Ты спас миссис Уоринер. Не так ли?

— Наверное, ты права.

Рей провела ладонью по лицу, затем опустила руку и посмотрела на нее. Рука тряслась. Рей сжала ее в кулак, а потом разжала.

— Надеюсь, что мне удастся не думать о том, что произошло, и не слышать… не слышать… — Голос ее дрожал, она проглотила подступивший к горлу комок. — На то, чтобы отнести ее в переднюю каюту, надеть сухую пижаму, обмотать голову сухим полотенцем, у нас уйдет много времени. Затем мне надо будет принять таблетку кодеина. Если я этого не сделаю, то ты всю ночь не заснешь от моих стонов. Пошли.

Ингрэм проснулся перед рассветом. Все тело его ныло, а брюшные мышцы болели так, будто его переехал грузовик. Он повернул голову и посмотрел на спавшую на противоположной койке Рей. На ней была та же, с короткими рукавами, пижама, в которой он видел ее вчера утром. Она лежала, разметав густые русые волосы, руки ее обнимали подушку. Жена выглядела бы точно так же, как и накануне, если бы не припухлость на ее щеке, оставшаяся после удара Уоринера. Почти у самых ног Уоринера, тихонько дребезжа, скользил по плитке чайник и ударялся о металлические прутки-ограничители. В сушке, установленной над мойкой, время от времени позвякивали тарелки. Скрипело дерево яхты. Было жарко. И ни ветерка. Мертвый штиль.

Свесив с койки ноги, Ингрэм вспомнил, что отныне на яхте голым или в одном полотенце появиться нельзя. Он натянул на себя шорты цвета хаки. Стоило ему вновь взглянуть на Рей, как взгляд его сразу же подобрел. Стараясь не шуметь, он налил воду в чайник, поставив его на плитку, поднялся на палубу. Похоже, что сегодня та же погода, что и вчера, подумал он. Палуба и все, что находилось на ней, поблескивало утренней росой, а поверхность воды, если бы не легкое волнение на море, была бы абсолютно гладкой.

Стало совсем светло, и края разрозненных облаков уже начали розоветь. С ветром, без ветра, но это было утро, и вокруг царила такая красота. Жизнь прекрасна! Неожиданно Ингрэм подумал о Белью и Уоринере, лежащих теперь на дне океана, в кромешной темноте. Он молча чертыхнулся и заставил себя думать о другом. Он знал, что воспоминания о них в покое его все равно не оставят. Они будут приходить к нему многие годы в самые неподходящие моменты и без предупреждения. И каждый раз его будет мучить один и тот же вопрос: все ли он сделал для того, чтобы этого не произошло?

Нет, ничто не могло бы предотвратить их гибели. Он сделал все, что было в его силах, и действовал единственно верным образом. Если бы Ингрэм не подрался с Белью, тот почувствовал бы себя хозяином положения, и шанса спасти всех у Ингрэма не осталось бы. Потерявшему власть ее уже не вернуть. А если бы Ингрэм позволил Белью командовать на своей яхте, тот все равно убил бы Хью. А потом погибла бы и миссис Уоринер.

Ингрэм оглядел линию горизонта в надежде увидеть признаки надвигающегося ветра и, не увидев их, спустился в каюту. Он занес в судовой журнал данные о погоде и завел хронометр. Как только он залил в чашку с кофе кипяток, послышалось сонное бормотание Рей. Поставив чайник на плиту, Ингрэм на цыпочках подошел к ее постели. Рей во сне покрутила головой и тихо застонала. Ингрэм опустился перед женой на колени, обнял за плечи и стал шептать ей на ухо нежные слова. Неожиданно Рей дернулась в его объятиях, вскрикнула и проснулась. В ее широко раскрытых глазах застыл ужас, постепенно сменившийся недоумением. Успокоившись, Рей попросила:

— Обними меня покрепче.

— Это у тебя со временем пройдет, — сказал ей Ингрэм. — Кошмары перестанут тебя мучить.

Рей кивнула:

— Да, я знаю. Но они могут долго продолжаться. А об остальном позаботишься ты. Боже, зачем только он кричал: «Папочка! Папочка! Папочка!»

У нее затрясся подбородок, и она, чтобы не стучали зубы, сжала челюсти. На ее глаза навернулись слезы.

— Он пытался тебя убить, — сказал Ингрэм. — Это тебя хоть немного успокаивает?

— Нет.

— Я так и думал, — сказал он и, немного помолчав, продолжил: — Пока не доберемся до Папеэте, мы недолго будем оставаться наедине. Так вот, пользуясь моментом, хочу тебе сказать, что я люблю тебя.

— О-о!

— Что значит это твое «о-о»?

— Это значит, что твое «я люблю тебя» действует на меня успокаивающе, — ответила Рей и улыбнулась.

Ингрэм наклонился и на ухо прошептал ей:

— Ты единственная и неповторимая. То, что сделала ты, никто другой сделать бы не смог.

— Не говори мне об этом. Лучше снова скажи, что любишь меня.

— Я люблю тебя, — повторил Ингрэм и кивнул на дверь передней каюты. — Пока буду наливать тебе кофе, загляни к ней. Проверь, все ли с ней в порядке.

Соскочив с койки, Рей подбежала к двери соседней каюты, осторожно приоткрыла ее и заглянула внутрь.

— Спит, — затворив дверь, прошептала она.

После того как Рей оделась и привела себя в порядок, они поднялись на палубу. Выпив кофе, Ингрэм закурил сигару. Любуясь восходом солнца, он и Рей не проронили ни слова.

Спустившись вниз за компасом, он открыл ящик и тут увидел входившую в переднюю каюту миссис Уоринер. Ингрэм высунулся из люка и кивком подозвал жену.

— Дай ей что-нибудь из одежды, расческу и все, что потребуется, чтобы привести себя в порядок, — тихо сказал он. — А я приготовлю для нее кофе и буду ждать вас наверху.

Через несколько минут женщины поднялись на палубу. Лилиан появилась в халате Рей из льняной полосатой ткани. Волосы ее были аккуратно причесаны, на губах лежал едва заметный слой помады, а под глазами с потухшим взором — темные круги. Когда она садилась на сиденье кокпита и принимала от Ингрэма чашку, движения ее были замедленными. Она поздоровалась с ним и поблагодарила его за кофе чисто рефлекторно, а это при ее теперешнем состоянии свидетельствовало о хороших манерах. Будь миссис Уоринер в стельку пьяной или истекающей кровью, она все равно бы их не утратила. Она держалась достойно и попыток броситься в море уже не предпринимала.