Морин Джонсон - Дело Эллингэма

– Ты этого хотела, – отрезал он. – Тебе случайно не приходило на ум, что у меня может быть причина, по которой я не хочу говорить о своей семье?

– У нас всех есть причины, – ответила она. – Ты не такой уж и особенный. У многих странные отношения с родителями.

– Мои родители умерли, – сказал Дэвид. – Это считается особенностью?

Когда-то давно, когда Стиви еще была маленькой, в один холодный зимний день она играла на улице. Асфальтовые дорожки были покрыты заплатками льда. Она разогналась на одной из таких заплаток и, скользя, со всего размаху влетела животом в кирпичную стену. Она помнила то ощущение, когда ей показалось, что весь воздух разом выдавили из легких, и, выходя, он ободрал ей горло.

Сейчас было то же самое. Черты лица Дэвида за-

острились, в глазах появилось кое-что еще.

Боль.

– Просто уходи. – Дэвид не смотрел на нее.

– Я…

– Уходи, – тихо повторил он.

Федеральное бюро расследований.

Протокол допроса Роберта Макензи, агент Самюэль Арнольд.

Место допроса: поместье Эллингэмов.

17 апреля 1936 года, 19.10

С. А.: Еще несколько вопросов, мистер Макензи. Мы должны пройти через это несколько раз.

Р. М.: Понимаю.

С. А.: Когда вы начали работать на Альберта Эллингэма?

Р. М.: Когда уехал из Принстона, восемь лет назад.

С. А.: Вы его личный помощник в вопросах бизнеса?

Р. М.: Да, я его личный бизнес-секретарь.

С. А.: И вы просматриваете некоторое количество переписки мистера Эллингэма?

Р. М.: Почти всю, если не всю.

С. А.: Вы не находите странным, что он управляет своей империей из этого места, сидя в горах?

Р. М.: Думаю, никто не ожидал, что мы так долго тут пробудем.

С. А.: Что вы имеете в виду?

Р. М.: Школа – всего лишь очередной проект. У мистера Эллингэма много проектов. Казалось, он планировал устроить здесь место отдыха, может быть, приезжать сюда на несколько недель летом. Но он здесь с сентября. Все мы ждали, что он вот-вот скажет: «Отлично, возвращаемся в Нью-Йорк!». Но этого так и не случилось. Мы прожили здесь всю зиму. Вы представляете, какие зимы в этих горах?

С. А.: Вероятно, холодные.

Р. М.: Половину времени вы просто не можете выйти из дома из-за снега. Местные, наверное, привыкли, но остальных накрывала жуткая раздражительность от жизни в четырех стенах. Миссис Эллингэм…

[Пауза.]

С. А.: Что она?

Р. М.: Миссис Эллингэм очень жизнелюбива. Она любит общество и спортивную жизнь. Она немного ходила на лыжах, но этого было недостаточно. Было видно, что ей тяжело.

С. А.: Могло это вызвать конфликты между мистером и миссис Эллингэм?

[Молчание.]

С. А.: Вижу, вы стараетесь сохранить преданность, но нам необходимо это знать.

Р. М.: Я понимаю. Да, возможно, немного. Они очень разные. Любящие друг друга, безусловно, но очень разные люди. Думаю, жить здесь было для нее какое-то время нелегко. Она пригласила мисс Робинсон составить ей компанию. Вроде бы помогло.

С. А.: Они близки?

Р. М.: Как сестры.

С. А.: А мистер Нейр, что он собой представляет?

Р. М.: Мистер Нейр – талантливейший художник и алкоголик.

С. А.: Часто выпивает?

Р. М.: Часто и много. Однажды я видел, как он в одиночку выпил ящик шампанского. Я тогда удивился, как он остался жив после этого.

С. А.: Он агрессивен, когда выпьет?

Р. М.: Наоборот, он обычно рисует либо болтает, и в итоге мы находим его где-нибудь в парке, спящим. Студенты однажды вытащили его из фонтана. Если вам интересно, мог бы он организовать похищение, я вам скажу: не думаю, что Леонард Нейр в состоянии организовать собственный завтрак. А это преступление было спланировано.

С. А.: Вы – организованный человек?

Р. М.: Именно поэтому я сразу вижу организованность. Я скучный педант, агент Арнольд, и это у меня профессиональное. Из-за этого меня и наняли. Я уравновешиваю чрезмерный энтузиазм мистера Эллингэма.

С. А.: Похоже, вы вполне благоразумны. Вечером 13-го вы настаивали на звонке в полицию.

Р. М.: И я жалею, что не позвонил, хотя мне приказали не делать этого.

С. А.: Вы подчиняетесь приказам.

Р. М.: Подчиняюсь.

С. А.: Можете рассказать о письме, полученном 8 апреля, от Лукавого? Как вы к нему отнеслись?

Р. М.: Мы ежедневно получаем с обычной почтой в среднем две-три угрозы. Подавляющее большинство их – полная ерунда, к тому же отправляют их одни и те же люди. Поначалу это письмо показалось мне шуткой.

С. А.: Почему?

Р. М.: Вырезанные буквы, стишок. Но затем я кое-что заметил. Марка была из Берлингтона. А еще адрес. Видите ли, мистер Эллингэм получает корреспонденцию со всей страны. Уверен, вы догадываетесь, что доставка почты сюда затруднена. Поэтому вся корреспонденция отправляется на адрес конторы в Берлингтоне, а уже оттуда ее привозят на машине, если позволяет погода. Когда погода совсем плохая, секретарь в конторе читает мне письма по телефону. В том письме была одна странность: оно было адресовано не на один из рабочих адресов, куда в основном и приходят все эти оскорбления и угрозы, а сюда, в этот дом. И, похоже, оно было более личное.

С. А.: Но вы не показали его Джорджу Маршу.

Р. М.: Я собирался. Но всю неделю был вал работы, и в выходные – тоже. Я собирался показать ему письмо, как только он зайдет.

С. А.: А в выходные была вечеринка?

Р. М.: Да, в честь Максины Мелвилль.

С. А.: Вы участвовали?

Р. М.: Только в том смысле, что находился в доме.

Я завершал бумажную волокиту с одним важным делом, над которым работал мистер Эллингэм. Он покупает газету в Филадельфии.

С. А.: Было ли что-нибудь необычное в тот уик-энд или в понедельник утром?

Р. М.: Ровным счетом ничего. Утром в понедельник мы поехали в Берлингтон по делам, отправили несколько телеграмм. Вернулись вечером.

С. А.: Давайте поговорим об этом доме и о школе. Вы чувствовали, что это место не защищено?

Р. М.: Конечно, учитывая угрозы и попытку взрыва.

С. А.: Вы говорили об этом с вашим хозяином?

Р. М.: Пытался.

С. А.: Вы производите впечатление умного человека, мистер Макензи. Вы интуитивно чувствовали, что нужно обратиться к силам правопорядка. Вы наблюдательны. Как думаете, где могут быть Айрис и Элис Эллингэм и Долорес Эпштейн?

Р. М.: Вряд ли они в безопасности. Если уж откровенно, я думаю…

С. А.: Да?

Р. М.: Не хотелось бы этого говорить, агент Арнольд. Но думаю, то письмо было от похитителей и этот Лукавый не шутил. Думаю, они мертвы. Да поможет мне Господь, если я ошибаюсь, но только, по-моему, все они мертвы.

[Допрос окончен в 19.32.]