Елена Гордина - Падчерица Фортуны

— Да это я ей сдуру рассказала, поделилась с подругой! Вот она меня и опозорила! — У Анны даже сейчас вспыхнули щеки.

— Аня, — Антон подошел к кровати и опустился перед ней на корточки, он заглядывал жене в глаза снизу вверх, — ничего этого не было. Пришли гости, потом ты упала, мы вызвали «Скорую».

Лакрицина судорожно выдохнула:

— Как? Ты шутишь?

Родители тревожно переглянулись, видимо, они до сих пор не связали воедино историю с перекрашенными волосами и очередной провал в памяти дочери. Вернее, не провал, а галлюцинацию…

— Я пойду поговорю с ее лечащим врачом! — первым пришел в себя Геннадий Ильич. Он тяжело встал со стула и быстро покинул палату. Тамара Андреевна украдкой смахнула слезу, а Антон присел на край кровати:

— Аня, все-таки ты была почти месяц в коме. Наверное, что-то с памятью все же не так.

— Да все у меня нормально с памятью! — Анна буквально похолодела от ужаса. Она понимала, что ее муж прав и с ней действительно происходит что-то нехорошее, пугающее. Может, она сходит с ума? Или уже сошла?

Геннадий Ильич вернулся вовремя, Анна уже была на грани самой настоящей истерики. Отец зашел в палату не один, за ним следом появился невысокий мужчина с роскошной сединой. Именно так, по мнению Анны, должны выглядеть миллионеры, топ-менеджеры или дорогие психоаналитики. Мужчина оказался заведующим психиатрическим отделением больницы, он быстро выгнал всех из палаты и остался с Анной вдвоем.

— Ваш отец мне сказал, что вас беспокоят провалы в памяти. — Безымянный для Анны психиатр пододвинул стул и сел напротив нее. — Вы долго были в коме, эти процессы совершенно нормальные. Кстати, меня зовут Владимир Олегович.

— Здравствуйте. — Анна не знала, как вести себя дальше. Если она начнет настаивать на том, что у нее не провалы в памяти, а, наоборот, всплывают четкие воспоминания о том, чего не было, он может упечь ее в психушку. Или назначить какие-нибудь препараты, от которых она превратится в растение и будет лежать дома, пускать слюни и ходить под себя. От такой перспективы Ане стало страшно, и она ничего лишнего этому Владимиру Олеговичу решила пока не говорить.

— Анна, вы должны понять, что человеческий мозг изучен меньше чем наполовину. Многие процессы, в том числе связанные с памятью, вам никто не сможет объяснить. Однако в вашем случае, а я наблюдаю вас весь этот месяц и в курсе всех ваших приключений, небольшие провалы в памяти совершенно нормальны. Потом вы сами все вспомните.

— Мне мой лечащий врач сказала то же самое. — Анну уже начал утомлять этот разговор. При чем здесь провалы, если она помнит то, чего не было?

— Кстати, — Владимир Олегович смотрел на нее так пристально и внимательно, что Лакрициной захотелось спрятаться с головой под одеяло, — вы можете как бы вспоминать и то, чего никогда не было.

Анна едва не выкрикнула, что да, так и есть, но постаралась не выдать своего волнения. Однако для проницательного психиатра ее мгновенный порыв не остался незамеченным.

— У вас уже было что-то подобное, да, Анна?

Она отрицательно мотнула головой, но Владимир Олегович продолжил:

— Так вот, если у вас все же случится, что вы как бы вспомнили то, чего на самом деле не было, значит, вы пока не научились различать, что было в вашем сне, а что было в жизни до комы. Состояние комы изучено тоже не полностью, мы не можем с уверенностью утверждать, что люди, находящиеся в коме, не видят сны. Думаю, воспоминания о том, чего не было, и есть побочный, так сказать, эффект комы. Но это самый легкий побочный эффект, я уверен.

Анна продолжала молчать, но у нее словно камень с души свалился. Если помнить то, чего не было, вполне нормально, значит, она еще не съехала. Просто надо немного потерпеть и никого в свои страхи не посвящать. Только вот как жить, если не можешь понять, что было, а что нет?

Лакрицина бродила по фойе, ожидая, пока родители и муж заберут ее документы и вещи из палаты. Сегодня ее наконец-то выписали домой. Анна настолько устала от ежедневных обследований, что рвалась из больницы со страшной силой. За ту неделю, как она пришла в себя, с ней больше никаких странных происшествий не случилось. Анна довольно быстро шла на поправку, все анализы были неплохие, снов она не видела и отдыхала хорошо, поэтому никаких противопоказаний для ее выписки домой у врачей не было.

Заведующий психиатрическим отделением больницы, седовласый Владимир Олегович, навещал Анну в палате чаще других специалистов. Он вел с ней долгие разговоры, Лакрицина проходила какие-то специальные тесты, и один раз ей даже сделали МРТ головного мозга. Все показатели, как сказал Владимир Олегович, были прекрасными, но на всякий случай он оставил ей номер своего сотового телефона.

— Это на случай, если вы опять вспомните то, чего никогда не было! — Проницательный заведующий понял, что именно беспокоило Анну больше всего, хотя она ему об этом не говорила. — Мой прием стоит 5000 рублей за час, но я думаю, что до этого дело не дойдет, у вас все в порядке.

Анна лишь усмехнулась про себя. Пять тысяч в час — неплохие деньги, хотя у ее семьи никогда не было проблем с финансами, тем более если разговор шел о здоровье. Когда Тамаре Андреевне поставили диагноз «диабет», отец нашел самых дорогих врачей и положил жену в лучшую клинику. И ее быстро поставили на ноги. Сейчас о диабете Тамара Андреевна вспоминает, лишь когда делает раз в неделю тест на сахар у себя дома. Поэтому Аня взяла телефон Владимира Олеговича и решила, что если он ей действительно понадобится, то на своем здоровье она точно экономить не станет.

Анна посмотрела на часы — что-то родители задерживаются, да и Антон куда-то пропал, она ждет их в фойе больницы уже больше получаса. Лакрицина подошла к большому зеркалу, закрепленному на стене, и поправила волосы. Теперь, когда она их помыла и уложила феном, да еще с макияжем на лице, Анна была вполне довольна своим отражением. Да и фигура у нее теперь как у самой настоящей манекенщицы — за время болезни, если кому можно назвать болезнью, Аня похудела килограммов на семь. Катерина, когда навещала подругу в больнице, теперь смотрелась на ее фоне как огромный африканский слон. Конечно, Лакрицина не упустила шанс и спросила Катю, все ли было нормально у нее на дне рождения, на что подруга, не задумываясь, ответила, что все было хорошо, пока Аня не сползла на пол в кухне. Ни о каком скандале Катерина, естественно, ничего не знала, и Аня оставила эту тему. Какой смысл переживать из-за того, чего никогда не было? Тем более что Владимир Олегович сказал, что с ней точно все в порядке, а если это говорит практикующий психиатр, то надо верить.

— Все, мы пришли! — Первой в фойе вырулила Тамара Андреевна, она обмахивалась сумочкой как веером. — Какая жара сегодня на улице, а у них кондиционеры почти не работают! — недовольно протрубила она, подходя к дочери.