Ирина Потанина - Фуэте на Бурсацком спуске

— Послушайте, Илья Семенович, прекратите! — Ирина дрожащим голосом заговорила с убийцей. — Мальчику необходима медицинская помощь. Срочно! Я знаю, вы все это не нарочно. Вас разозлили, и пули будто сами полетели в Николая. В вашего Кольку. Умоляю! Давайте вы уйдете и вызовете карету «скорой помощи». Мы никому про вас не скажем…

— Отдавши голову, по волосам не плачут, — мертвым голосом монотонно произнес Горленко: — Я не хотел мараться, но придется. Я вызову, конечно, эту помощь. Они приедут, но будет слишком поздно. Вам станет безразлично их участье. — Илья с силой хлестнул себя по щеке, несколько раз махнул головой и заговорил более спокойно: — Я расскажу потом журналистам, как Николай отважно рассекретил вредительскую буржуазную группу. Контрреволюционная ячейка из бывшей дворянки и ее мужа. Звучит правдоподобно, а? Николай хотел вас задержать, но вы вырвали у него оружие и расправились с доблестным воином. Вечная память. Я подоспел слишком поздно, не оставалось ничего, кроме как стрелять в ответ. Я вас нейтрализовал, но вы в процессе убили заложницу, которой была Света, любимая девушка трагически погибшего Николая… Красивая легенда! Я еле выжил в этой передряге.

— Любимая девушка? — повторила Света, краснея. — Я не… Что за глупости? Придумали тоже! — а потом осознала и второй смысл сказанного: — Убили? Этому не бывать!

— Бывать-бывать, — буднично повторил инспектор и вновь наставил пистолет на племянника. — Для этого сначала нужно добить главного героя.

И тут в замке входной двери громко заворочался ключ.

— Кто-кто-кто там? — Илья перевел «Астру» на входную дверь. В ответ раздался лишь протяжный скрип петель. С монотонным писком дверь начала медленно открываться. — Презрен всяк, кто посмел сюда явиться! — затараторил инспектор, короткими перебежками приближаясь к выходу. — Убью, и не спрошу даже, как звали!

Но убивать было некого. Чем шире раскрывалась дверь, тем яснее становилось, что в проеме никого нет. Подозревая, что незваный гость прячется ближе к лестнице, Илья, не опуская оружия, в два прыжка оказался возле выхода, схватился за ручку и с победным: — Не пройдут тут эти штучки! — резко рванул дверь на себя. В этот момент на левой стене коридора бесшумно отворилась створка дощатой двери. Плечистая тень стремительно бросилась к инспектору. Тот боковым зрением заметил движение и, резко обернувшись, уткнулся скулой в холодное дуло нагана.

— На колени, быстро! Положь оружие перед собой и не двигайся!

Горленко раздраженно засопел, будто его глупостями оторвали от важных дел. Но деваться было некуда. Он послушно выполнил приказание, болезненно сморщившись, когда грубый кирзовый сапог отшвырнул драгоценную «Астру» в глубь помещения. Оружие отлетело прямо к Николаю, но тот был слишком увлечен борьбой с наступающим беспамятством, чтобы оценить такой подарок судьбы. Инспектор отследил этот момент, немного успокоился и, скосив глаза, глянул, наконец, на обладателя нагана.

— Степан Афанасьевич, вы? — воскликнул он, оторопев. — Зачем же ж так эффектно появляться? Мы с вами на одной стороне…

— Чего? — Степан Саенко (а это действительно был он), отойдя на два шага, переместился ближе к входной двери и смотрел теперь прямо в лицо инспектору. Туда же вместе с ним смотрело дуло его нагана. — Ты меня к своей стороне не тяни! Ты, я смотрю, натворил тут делов! Хорошо еще, старые ключи подходят и потайные ходы-выходы никто не разрушал. А то даже и не знаю, как я до тебя, негодяя, добрался бы…

— Ну почему сразу «негодяя»? — Горленко явно не терял надежды все уладить. — Позвольте, я вам объясню… Вы присутствуете на задержании…

— Не слушайте его! — закричала Света. — Он преступник! У нас раненый, нам нужен врач!

Степан Саенко хмуро глянул на пленников, махнул рукой, мол, не до вас сейчас, и, ничего не отвечая Свете, снова переключился на Горленко.

— Объясни-ка мне, дрянь-человек, почему записка, которую ты товарищу Морскому сейчас посылал, и письмо с угрозами, мною недавно полученное, одним почерком писаны? А?

— Записка? — Илья с ужасом обернулся к Морскому. Тот машинально пошарил по карманам пальто, пожал плечами и признался, что, несмотря на требование предъявить записку агенту перед входом, нечаянно забыл ее в редакции.

— Короче, все с тобой, инспектор Горленко, ясно, — продолжил Саенко. — Я, между прочим, сразу заподозрил неладное. Слишком все сходилось. Едва я угрозы получил, как тут же ты со своей защитой нашелся. Про то, что с почты сигнализируют, я, конечно, поверил, но вот просьбы все эти твои про Москву и про замолвить словечко перед начальством мне сразу не понравились… А ты, выходит, не только воспользоваться ситуацией хотел, а и подстроил ее всю, паскуда, а? Думал, я ради поимки автора этих угроз, все твои прихоти выполнять буду?

Склонив голову, Саенко пристально посмотрел в глаза Илье.

— Почему же все, — просопел инспектор, внезапно вспотев. — Да, я инсценировал угрозы, чтобы иметь возможность обратиться к вам за помощью. Но это свидетельствует о моем к вам уважении! Я читал ваше дело, я знаю о ваших связях и заслуженном авторитете. Мне нужна была помощь. Как еще я мог обратить на себя ваше внимание? А так все вышло бы красиво: я раскрыл бы покушение на вас, стал бы вашим другом… Я всего лишь хотел вернуться на положенное место службы! В Москву! К ночным огням, к ярким улыбкам официанток, к невесте и своему делу! Никто бы не пострадал!

— А как бы ты раскрыл покушение, если сам его придумал? — не понял Саенко.

— Это не проблема, — оправдываясь, кинулся пояснять инспектор. — Сейчас столько доносов, по куда более страшным политическим обвинениям. Найти того, кто признается в неудавшемся покушении, легко. Человек еще спасибо скажет, что его по обычной уголовке пустят. Да и, если честно, без всяких спасибо обойтись можно. У меня талант. — Илья даже слегка улыбнулся. — Когда показания берет ваш покорный слуга, люди всегда говорят то, что нужно. Такой вот феномен. Не знаю даже, что их так пугает… Я, конечно, могу надавить, но не так уж страшно… Я вообще полезный сотрудник. И сейчас на хорошем счету! — Он, заискивая, искал, но не находил понимания во взгляде Саенко. — Я не дал сорвать суд над СОУ, раскрыл убийство костюмерши… Просить за меня вам было бы выгодно! Вы бы показали, что заботитесь о доставке ценных кадров в центр. Я бы вас не подвел! Мой план про угрозы был полезен и мне, и вам… Я не сделал ничего плохого!

— Ага, — хмыкнул Саенко. — Товарищ Морской ознакомил меня с делом костюмерши и вахтера. Про твое «ничего» я уже знаю. Убийство, запугивание и этот, как его, шантаж! Я, кстати, шел как раз к товарищу Морскому, чтоб сообщить, что четко вижу в деле след НКВД. Слишком много ошибок в расследовании. Умышленных ошибок. Напрямую про тебя, инспектор, я еще не думал, но точно знал, что крыса имеет доступ к принятию решений о следственных мероприятиях. Я хотел поговорить с товарищем Морским, а тут такой сюрприз на столе. Записка с адресом моей берлоги, писанная твоим паршивым почерком…