Федор Анич - Я сделаю это для нас

— Когда все закончится, мистер Данилофф, я предлагаю вам подать в суд на вашего бывшего представителя. Поскольку позиция, которую сейчас вы мне озвучили, настолько безграмотна, что предложить ее мог только дилетант или человек, который совершенно не разбирается в гражданском праве Российской Федерации.

— Я сейчас не понял.

— Я вам объясню. Тот способ, которым Светлана пыталась избавить вас от притязаний «Бурлеска», мог бы сработать, если бы вы действительно заключили эту сделку и отказались от ее исполнения. Но вы ее не заключали, это сделал ваш агент, превысив при этом полномочия. И у вас есть доказательства.

— О чем вы? Вы хотите сказать, что доверенность Алекса недействительна?

— Она действительна, однако при подписании того контракта он превысил свои полномочия. И позиция в суде должна быть именно такой. «Бурлеску» было известно о вашем нежелании заключать сделки на долгосрочный период, об этом есть не только их письменное подтверждение об информированности, но и ваши интервью в журналах. То есть об этом могли знать все, если бы хотели. Поскольку имеются основания полагать, что «Бурлеск» поступил недобросовестно, а вы — добросовестно, на вашей стороне присутствует неосновательное обогащение, которое вы возвратили истцу. Все права восстановлены, а убытков к вам предъявить они не могут. Чего не скажешь о вашем агенте, именно ему отвечать за последствия. Мы докажем это в суде.

— Мои счета арестованы.

— И это четвертая ваша проблема, с которой наши адвокаты разбираются в Центральном банке. Насколько я могу подозревать, здесь как раз очень серьезно замешана королевская семья, у которой очень хорошие связи в международной финансовой среде. Однако мы полагаем, что у Центрального банка не было оснований подозревать вас в мошеннических действиях, и банк не является организацией, которая вправе возбуждать уголовные дела. Таким образом, мы подадим иск об устранении препятствий во владении, пользовании и распоряжении имуществом и признании акта Центрального банка незаконным.

Так или иначе, я догнал, в чем суть, и доверил английским адвокатам решать мои вопросы. И они успешно с этим справились. В одном из отчетов я увидел, что прокуратура утвердила отказ в возбуждении уголовного дела, что автоматически отменило мою подписку о невыезде, и никаких последствий мое бегство не возымело. Хотя, как я мог догадываться, адвокаты уладили это дело не только тем способом, который мне преподнесли. Судя по восьми тысячам долларов, что списали с меня в качестве «представительских расходов», статьи которых были априори скрыты. По моему запросу фирма была обязана выслать подробный список затрат. Но запрашивать я не стал.

В начале мая мы вернулись в Москву.

Моя бедная квартира была перевернута вверх дном. Я не знаю, кто и что здесь искал, но искали небрежно, не стараясь скрыть своего интереса. Вещи перевернуты, шкафы выворочены. Мы с Лилей приводили все в порядок до самой ночи, а потом занялись разбором чемоданов. В постель мы завалились уставшие и утомленные. Я взял в руки планшет, чтобы проверить почту и сообщения в «Фейсбуке». Никто мне ничего не написал, но и не ожидалось. Рукопись я отправил только вчера вечером, перед вылетом.

Рукопись законченной книги теперь была у литературного агента, у Натали и у нескольких журналистов, которых Лео подпряг на рецензии. Рецензии были проплачены, мне покажут их до публикации. Но рукопись достаточно объемная, чтобы ждать результатов сегодняшним вечером. Я просматривал ленту новостей на «Фейсбуке», а Лиля уютно расположилась у меня на груди.

— Кто это? — спросила она и ткнула пальцем в экран, на котором была новость, что Ольга Волошина подружилась с какой-то Вероникой Сергеенко.

— Ольга или Вероника?

— Они обе тебе знакомы?

— Нет, только Ольга, — ответил я лаконично. Только не это. Зачем я вообще полез в этот «Фейсбук»? И зачем он сообщает мне, что Оля подружилась с Вероникой?

— Судя по твоему молчанию, Ольга и есть та самая бывшая, — резюмировала Лиля.

— Да, Оля — моя бывшая девушка, — ответил я. Что тут скрывать? Не знаю, насколько актуально говорить об этом, но наверняка у Лили есть вопросы. Сейчас, когда «Фейсбук» нам о ней напомнил, точно есть. И я не ошибся.

— Расскажи мне о ней, — попросила Лиля.

— А что тебе интересно?

— Все, что ты считаешь нужным рассказать.

Я вздохнул и начал, подбирая слова:

— Оля случилась несколько лет тому назад. Я называл ее Чудом. Она была в моей жизни недолго, но ярко. Мы расстались плохо. На протяжении всех наших отношений я не был уверен в ней до конца и, измучившись, пошел на совершенно детский эксперимент. У меня в тот период было много свободного времени. В общем, мы познакомились с ней на сайте знакомств, и там же я написал ей под другим именем, с другой анкеты, где было левое фото и левые данные. Я думал, что мы вместе, а она так не считала и ответила мне, ну, то есть не мне, а этому левому человеку, что совершенно свободна и не ищет отношений, зато ищет чего-то легкого, без напряжений и выноса мозга. Меня это убило. Я сам предложил расстаться, не стал говорить ей о своем низком поступке, но выводы сделал.

— Тебе было больно? — спросила Лиля тихо.

— Да. Было очень больно, но это было давно.

— И вы по-прежнему друзья на «Фейсбуке»?

— Да, а что такого в этом?

— Нет, ничего. Я просто спрашиваю, — проговорила Лиля. — Поскольку ты рассказал мне об Ольге, давай я расскажу тебе о Мише, если тебе интересно.

— Расскажи.

— Миша был хорошим парнем, пусть и не хватал звезд с неба. Работал, учился на втором высшем, увлекался рыбалкой. Очень любил с друзьями ездить рыбачить за город. Нам было хорошо вместе, пока я не поняла, что мы так и не сошли с ума. Мы стали жить вместе просто потому, что было тяжело встречаться то у меня, то у него. Но реальной потребности в этом не было, он не просил, я не настаивала. Он был хорошим, но я не чувствовала себя одинокой, когда его не было рядом. В общем, все могло сложиться, но не было того, ради чего люди вместе, и я сама предложила не задерживаться на этом пути. Он со мной согласился. Мы пожелали друг другу счастья и расстались. Тихо и спокойно.

— И по-прежнему дружите на «Фейсбуке»? — с улыбкой спросил я.

— Нет, не дружим, — ответила Лиля. — Там только те люди, которые мне по какой-то причине нужны и важны. Миша человек неплохой, ничего плохого мне не сделал, но это прошлое, которому нет места в настоящем.

— Ты так серьезно воспринимаешь эту социальную сеть?

— А ты воспринимаешь ее не серьезно?

— Ну как… Там есть люди, которые в любой момент времени могут понадобиться. Зачем же их удалять?

— Чтобы отпустить прошлое и начать жить настоящим, планировать будущее… Я не права?