Хью Пентикост - Где снег был красным

— Кто он, сынок? Тот, которому плохо? — спросил доктор Смит.

— Я н-н-не знаю, сэр. Я… я побоялся подойти ближе.

Доктор не испытывал недобрых предчувствий. Однако весь этот вечер ощущал некую наэлектризованность атмосферы, и, зная то, о чем ему поведал в разговорах Илайхью Стоун, он был готов к своего рода короткому замыканию во время веселья. Теперь Джон Смит шел за Бимом к бассейну, размышляя, имеет ли находка мальчика какое-либо отношение к тому, что так живо обсуждалось в поселке.

Биму удалось сохранить здравый рассудок в достаточной степени, чтобы захватить в кухне фонарь. Он включил его и направил луч к бассейну:

— Вон там, сэр.

Доктор, незнакомый с обстановкой во дворе, сначала не смог разглядеть что-либо необычное, лишь снежные наносы разной высоты в разных местах.

— Он лежит лицом вниз, — подсказал Бим. — В-видны его руки, в стороны раскинуты.

Тогда доктор увидел очертания фигуры в позе распятого на кресте, лежащей в снегу и постепенно погребаемой в сугробе. Он положил руку Биму на плечо.

— Вон те следы от конюшни к бассейну твои, а, сынок? — спросил Смит. Когда юноша кивнул в ответ, он сказал: — Давай пойдем по ним, чтобы не наделать путаницы.

Бим был слишком охвачен ужасом, чтобы понять важность этого предложения и оценить серьезность тона внезапно изменившегося голоса доктора. Сделав крюк, они пошли прямо к телу, шагая по следам Бима. Когда им осталось пройти шагов десять, юноша остановился. Его рука, направлявшая свет фонаря, задрожала.

— Вот он, сэр, — прошептал парнишка.

— Стой здесь и свети прямо, не тряси фонарь. Старайся, как только можешь.

Последние метры доктор преодолел с трудом, высота снежного покрова здесь была выше щиколоток. Добравшись до тела, он мгновение присматривался к нему. Потом опустился на колени и приподнял одну из раскинутых рук из-под снежного одеяла. Но еще до того, как пальцы доктора начали нащупывать пульс, он понял, что не найдет его. Лица лежащего видно не было. Поколебавшись, Смит поднялся и повернулся к Биму:

— Боюсь, это очень серьезно, сынок.

— Он… он м-мертвый, сэр?

— Да, Бим, — тихо сказал доктор. — Я хочу, чтобы ты в точности выполнил то, что я тебе скажу.

— Д-да, сэр.

— Отправляйся обратно в дом и разыщи Руфуса Гилсона.

— Да, сэр. — Парень двинулся к дому.

— Постой, Бим! — Тот остановился и обернулся. — Никому об этом не рассказывай, сынок. Даже матери. Пускай вечеринка продолжается, пока мы точно не выясним, что случилось. Возвращайся сюда вместе с мистером Гилсоном.

— Да, сэр.

Оставшись один, доктор Смит стоял неподвижно. Даже не видя лица трупа, он знал, кто это. В его голове пронеслась мысль о том, как легко рвется нить жизни. Относительно недавно это было живое, дышащее, мыслящее человеческое существо — смеющееся, танцующее, издающее нелепый шум, дуя в бумажный рожок. Стремительность и внезапность прихода смерти никогда не переставала поражать воображение доктора, даже несмотря на то, что он жил бок о бок со смертью и боролся с нею много лет.

Джон Смит обернулся, услышав, как хлопнула дверь заднего входа. Бим и Руф Гилсон торопливо шагали к нему. Доктор сложил ладони лодочкой вокруг рта и крикнул Руфу:

— Не делайте новых следов, мистер Гилсон! Идите там, где проходили мы с Бимом.

Руф остановился, изменил курс и продолжил быстрый шаг.

— Что такое, доктор Смит? Что случилось?

— Смерть, мистер Гилсон.

Руф остановился, глядя на полузасыпанное тело.

— Кто это? — спросил он.

— Боюсь, это виновник торжества, Терренс Вейл.

Серые глаза Руфа Гилсона недоверчиво сузились.

— Терренс! Но что произошло, доктор? Сердечный приступ?

— Не думаю, хотя я не проводил тщательного осмотра. Я не хотел ничего трогать, пока вы не увидите все в точности так, как увидели это мы с Бимом. Вот почему я сказал, чтобы вы, Гилсон, шли по нашим следам. Вы видите, что других следов на снегу нет, и это означает, что он лежит здесь довольно давно.

— Но мне кажется, что всего несколько минут назад я с ним разговаривал! — воскликнул Руф. Ситуация все еще не укладывалась у него в голове.

— Я полагаю, Гилсон, что он был убит, — произнес доктор.

В ответ Руф лишь уставился на него. Послышались всхлипывания Бима, и рука Гилсона инстинктивно обняла мальчика за плечо.

— Когда я только сюда пришел, то кое-что заметил, — сказал Смит. — Затылок был частично открыт. — Он достал из кармана платок и смел пушистый белый снег с головы Терренса Вейла.

— Боже! — тихо произнес Руф.

Череп Терренса был разбит. Даже своим неопытным глазом Гилсон разглядел, что наверняка его много раз ударили предметом, размозжившим плоть и раскрошившим кость черепа. Плач Бима вывел Руфа из транса. Он прижал мальчика к себе, бормоча:

— Спокойно, спокойно, парень.

— Тут нет смысла гадать, — сказал доктор Смит. — Такое не могло произойти при падении. Его били чем-то тяжелым, очень сильно и раз за разом.

— Но зачем? — поразился Руф. — Зачем?

Лицо Джона Смита выглядело постаревшим и усталым.

— Такова странная и изменчивая природа человека, Гилсон. Вы спрашиваете — зачем? Если бы ответ лежал на поверхности, такие вещи можно было бы заранее предупредить, вместо того чтобы потом с ними разбираться.

Руф медленно покачал головой:

— Послушайте, доктор, я — представитель местной власти, но ни разу мне не приходилось иметь дело с более серьезным преступлением, чем кража курицы. Я и подумать не мог о таком! Я, похоже, не знаю толком, что теперь делать в первую очередь.

— Маклин Майлз является прокурором, верно? — подсказал доктор Смит.

— Вы правы. Это его работа. Я его позову. — Гилсон собрался идти в дом. — И надо бы прекратить эту дурацкую музыку.

— Я бы не стал этого делать, — возразил доктор, — если можно привести сюда Майлза, не поднимая переполоха. Чем меньше люди будут подготовлены к ответам на вопросы, тем лучше.

— Но убийца…

— Убийца знает, что его преступление обнаружено, — категорически заявил доктор Смит. — Он следит за этим и ждет с момента убийства. Чем дольше мы заставим его ждать, тем напряженнее он будет себя чувствовать. Вам это на руку, Гилсон. Пускай попотеет!

Маклину Майлзу перевалило за тридцать, он был темноволос, энергичен и жаждал сделать политическую карьеру. Доктор Смит представил себе первую реакцию Майлза, когда тот стоял в снегу и смотрел на труп: «Если я раскрою преступление, то флаг мне в руки. Если не смогу, то именно это люди мне припомнят, когда пойдут на выборы». Преступление могло стать либо отличной возможностью для карьеры, либо способствовать ее полному провалу. Смерть Терренса Вейла была для Маклина Майлза не столь важна — важнее собственное будущее.