Мэри Райнхарт - Семейная тайна

Хильда выпрямилась и пошла по направлению к комнате Алисы, почти физически ощущая, как Тони провожает ее взглядом, полным подозрения и недоверия. Конечно, она допустила ошибку. Стоя на лестнице, она должна была спуститься с нее, чтобы пойти в кухню, позвонить по телефону, сделать любую вещь, но не подниматься вновь на второй этаж в полной растерянности. Порученное ей дело уже начинало сказываться на ее нервах. Из двух женщин, которых она увидела в доме, Алиса Роуланд казалась более невротичной, чем Тони. Хильда уже начала подвергать сомнению то, что услышала от Фуллера. В конце концов, люди могут ходить во сне, а автомобильные аварии не обязательно связаны с попыткой убийства или самоубийства. И все же глаза девушки словно преследовали ее.

До обеда она видела Тони только издалека. Выглянув как-то в окно, Хильда увидела, как девушка встретила почтальона у подъезда и взяла почту. Потом заметила ее, когда та возвращалась, очевидно, из магазина с покупками. На этот раз девушка выглядела старше, затянув волосы в пучок и накрасив губы.

В полдень Хильда спустилась в кухню, чтобы обсудить меню для обеда мисс Роуланд. Кухарка, тощая, маленькая, вечно чем-то недовольная женщина, сказала, что ее зовут Стелла и на обед для мисс Роуланд будет отбивная.

— А вы, как и все остальные, будете есть рыбу.

Хильда привыкла общаться с ворчливыми кухарками.

— Мне все равно. Можете сварить яйцо. Четыре минуты, пожалуйста.

Стелла уставилась на Хильду, а та в свою очередь на кухарку. Первой дрогнула Стелла и отвела глаза.

— Хорошо, мисс. Четыре минуты.

Решив эту проблему, Хильда направилась к двери. Через окно в кухне была видна дорожка, вымощенная кирпичом, которая вела к гаражу. За ним, на значительном расстоянии, стояли соседние дома, разделенные невысоким забором. У плиты Стелла гремела посудой. Не дойдя до двери, Хильда повернулась к кухарке.

— Давно здесь работаете?

— Тридцать лет.

— У вас всегда были кошки?

Стелла с любопытством посмотрела на нее.

— А какое отношение моя кошка имеет ко всему этому?

— Мисс Роуланд думает, что ее тетя споткнулась о нее.

— Кошка сидела здесь, когда она упала. Я сказала об этом мисс Тони. Мисс Алиса не любит кошек. Она говорит, что они разносят бактерии. Как бы там ни было, это моя кошка, и она живет здесь, со мной.

Как бы в подтверждение ее слов, сладко потягиваясь, из-под плиты вылезла черная кошка. Когда Хильда, наклонившись, погладила ее, выражение лица Стеллы потеплело.

— Все говорят, что это падение — несчастный случай. А вам не приходило в голову какое-нибудь другое объяснение?

— Каким образом? — Хильда неплохо разыграла удивление. — Конечно, это был несчастный случай.

Стелла поджала губы и замолчала.

Когда Хильда зашла к Алисе, та дремала. Поэтому пришлось обедать вдвоем с Тони в большой столовой, в которой господствовал огромный буфет со старинным столовым серебром. Девушка, казалось, забыла все свои подозрения и старалась поддержать разговор, сетуя на трудности покупки провизии для двух лежачих больных. Ее мать, правда, не больна, но у нее вконец расшатаны нервы, она не выносит людей и отвратительно сопит.

Хильда заметила, что Тони очень мало ест. Во время еды она все время курила, гася сигарету после двух-трех затяжек. Все это время Агги кудахтала над ней:

— Попробуйте это, мисс Тони. Это карамельный пирог. Вы так его любите.

Тони послушно брала кусочек и сейчас же отодвигала, едва притронувшись к нему.

Обед подходил к концу, когда, затушив третью сигарету и внимательно глядя на Хильду, Тони спросила:

— Сколько времени вы работаете медицинской сестрой?

— Двадцать с лишним лет.

— Наверное, за это время вам случалось сталкиваться со всякими случаями.

— Да, конечно. От потери памяти до оспы и нервных припадков.

Тони все еще смотрела в упор на Хильду, когда в очередной раз Агги начала хлопотать вокруг нее. «Хотела ли она спросить меня о хождении во сне?», — подумала мисс Адамс.

Поднимаясь с подносом в комнату Алисы, Хильда размышляла. Обычно, когда Фуллер просил ее участвовать в расследовании какого-нибудь дела, он подробно обсуждал его с ней с различных точек зрения. На этот раз она оборвала его, прежде чем он успел подробно порассуждать о деле Роуландов, а решение взяться за этот случай возникло неожиданно даже для нее самой. И вот теперь она думала о том, чего же Тони не сказала ей за обедом, что интересовало и тревожило ее.

Сейчас ей было двадцать или около того. Значит, ей было лет семнадцать, когда она покинула Гонолулу. Слишком молода для серьезного романа. И какое отношение такой роман может иметь к попыткам убить собственную мать? Если вообще она пыталась это сделать?

Мисс Адамс была целиком погружена в свои мысли, когда, проходя мимо комнаты Нины, услышала женский капризный голос:

— Тони. Это ты, Тони?

Хильда остановилась.

— Нет. Это сиделка мисс Роуланд. Я могу чем-нибудь вам помочь?

Она взяла поднос в одну руку, а другой попробовала повернуть ручку двери. К ее удивлению, дверь оказалась запертой. В нерешительности она встала около нее.

— Боюсь, что дверь заперта, — громко сказала она.

В комнате наступила тишина, а потом раздался смех.

— Боже мой, наверное, случайно сдвинулся предохранитель. Не беспокойтесь. Я только хотела сказать Тони, что вместо кофе я буду пить чай.

В этот момент Хильда заметила, что по лестнице поднималась Тони с подносом для своей матери. Увидев Хильду, она быстро поставила поднос на стол в холле и почти бегом стала спускаться обратно по лестнице.

— Ой, я забыла на кухне, — крикнула она.

Было совершенно ясно, что Тони чего-то испугалась. Зачем миссис Роуланд закрылась у себя в комнате? Боялась ли она чего-то или кого-то в доме? Кто бы это ни был, ясно, что это не Тони. Тогда кто же? Когда Хильда вошла к Алисе, та внимательно смотрела на дверь.

— Мне показалось, Нина звала кого-то, — сказала она с тревогой: — Там, в доме, у нас все в порядке?

— Тони что-то забыла на кухне из еды для матери. Я бы могла принести это с кухни. Ведь у нее рука…

— В доме есть еще двое слуг, — резко сказала Алиса. — Это все ее глупости.

Если Хильда надеялась, что Алиса Роуланд поговорит с ней в тот день, то она ошиблась. Кроме того, что Алиса отозвалась о своей невестке, как о нервном и деликатном создании, больше о семейных делах не было произнесено ни слова. Но в доме ощущалось какое-то напряжение. Вечером, когда Хильда собиралась, как всегда, пройтись перед сном, ее попросила зайти Алиса.

— Мне нужно поговорить с Агги. Она здесь проработала почти всю жизнь, и уж если говорить, кто правит домом, так это она. Попросите ее подняться ко мне.