Дарья Кожевникова - Ангелы далеко

Нашел недалеко от ограды, в своеобразном логове из старых покрышек. Присел на корточки, заглянул в темнеющий проем:

— Белка, ты чего там залегла?

Собака лишь заскулила в ответ. Встревожившись, Вадим щелкнул зажигалкой. Белка лежала, неестественно съежившись. Темные глаза превратились в два омута боли, по углам пасти стекала пена.

— Белка… — выдохнул Ларичев. — Иди сюда! Ко мне!

Собака сделала слабую попытку шевельнуться. Поняв, что большего не дождется, Вадим растянулся на грязном асфальте и подсунул руки под ее сведенный судорогой живот. Вытащил, кое-как выпрямился — такие упражнения давались ему трудно — и понес к машине.

Дома он прежде всего заставил собаку проглотить крепкий соленый раствор, от которого ее сразу вырвало. В ноздри ударил резкий химический запах, в рвотной массе отчетливо были заметны остатки не успевшего полностью перевариться порошка. Поняв все, в порыве раскаяния Вадим взял собачью морду в ладони.

— Прости, Белка! Похоже, подставил я тебя. Но я и подумать не мог, что этот гад даже на тебя разъярится. Вот сволочь! Узнать бы, кто он! Только бы узнать!

Собака никак не отреагировала, но Ларичев и не ждал ответа. Не теряя времени, он принялся отпаивать ее в надежде нейтрализовать успевший всосаться в кровь яд.

Заснуть Вадиму удалось только под утро. Но зато, поднявшись по сигналу будильника, он обнаружил, что собака жива. Резко исхудавшая за одну только ночь, все еще болезненно подтягивающая живот, псина тяжело поднялась ему навстречу. Ларичев налил воды в миску, поднес к собачьей морде. К его радости, Белка принялась жадно пить.

— Порядок! — обрадовался Вадим и осторожно потрепал ее по загривку.

Продолжая лечение, влил ей в пасть пару сырых яиц. Потом ненадолго вынес на улицу. И снова занес домой со словами:

— Несколько дней поживешь у меня, отлежишься. Возражения не принимаются. Жди, днем заеду.

В обед Белка встретила его уже у дверей, требовательно поскребла в них лапой. Поняв ее просьбу, Вадим взял ее на руки и по лестнице пронес так, но на улице отпустил. Собака уже уверенно стояла на лапах. Сделала попытку повернуть в сторону своего «рабочего места», но Ларичев продел в кольцо ошейника прихваченную из дома веревку и потянул псину в другом направлении.

— Нет, не торопись. Раз уж взялась, помоги-ка мне еще раз.

Белка вопросительно посмотрела на Вадима, не понимая, чего тот от нее хочет.

— Пойдем со мной в парк, — позвал он. — Самому мне как-то не с руки появляться там без видимой причины, а вот с тобой в качестве предлога будет нормально.

Белка поупрямилась немного — долг звал ее вернуться к машинам, — но Ларичеву все-таки удалось уговорить собаку. И они пошли к парку, вроде бы прогуливаясь. На самом же деле Вадиму очень хотелось взглянуть на то место, куда бросил погрызенные перчатки. Ведь тот факт, что собаку попытались вчера отравить, ясно говорил: убийца их нашел.

Неспешным шагом направляясь к нужному месту, он не питал особых надежд на то, что преступник оставит ему там свою визитную карточку, ведь убийца осторожен и хитер. Но на всякий случай взглянуть все-таки стоило. Незаметно подтягивая за собой периодически упиравшуюся Белку, Вадим сошел с тропинки, завернул за кусты. И даже тихонько присвистнул: судя по всему, на бедной собаке бесновавшийся подонок сорвал уже остатки своего гнева, а основную его массу выплеснул здесь. Перчатки были настолько втоптаны в землю, что, не знай Ларичев, где их искать, ни за что бы и не заметил. Собака, до этого тащившаяся сзади, вдруг насторожилась, принюхиваясь и потянулась вперед.

— Нет, погоди, — остановил ее Вадим.

И сам остановился, внимательно рассматривая землю. Как на перчатках, так и на ней чувства вымещали, не стесняясь и без всяких опасений. Отпечатки подошв топтавшегося тут маньяка наслаивались один на другой, замешивая сырую землю в грязь, но Вадиму удалось рассмотреть и парочку почти уцелевших. Судя по следам, подошва на обуви убийцы была с неглубоким протектором, но зато с весьма характерным рисунком. Уже какая-то зацепка. И если подонок не переобуется в ближайшие дни, можно полюбопытствовать, у кого ботинки с такой подметкой.

— Пойдем, Белка, — сказал Вадим, отворачиваясь. Память у него была фотографическая, а других следов преступник оставить не удосужился.

Однако псина словно решила поменяться с ним ролями и теперь уже сама держала его на месте, с живейшим интересом обнюхивая кусты. Ларичев со вздохом подумал: жаль собака не служебно-разыскная, а то пустил бы ее по следу…

С самого начала, когда «резиновый душитель» только начал орудовать в здешних местах, оперативники пытались искать его с помощью кинологов, но убийца всегда пользовался каким-то веществом, напрочь отбивающим его собственный запах, так что след ни одна из собак взять не смогла. Белке же это сегодня, похоже, удалось. Хотя вряд ли от нее много толку будет… Впрочем, испробовать нужно все.

Следующим утром все пришедшие на работу мужики-водители хмуро косились на Ларичева. Кто-то не воздержался и от эмоциональных комментариев. Даже Петр Иваныч, вытирая ботинки о пожухлую траву, спросил с чувством:

— Вадька, тебе что, делать больше нечего?

Причина всеобщего неудовольствия была проста: подогнав лесовоз поближе к выезду со стоянки, явившийся спозаранку Вадим намыл его из шланга, так что вода растеклась вокруг и даже на асфальт нанесло грязи. Не возмущалась одна только Белка. Собака сидела рядом с его чистым лесовозом на единственном оставшемся сухом пятачке и приветливо помахивала проходящим мимо нее на стоянку водителям хвостом. Ларичев же, виновато разводя руками, вроде как пытался теперь ликвидировать последствия своей деятельности. А на самом деле внимательно изучал оставленные шоферами следы. Обнаружил пару похожих, но ни одного идентичного.

— Ну что ж, — безропотно выслушав все прозвучавшие в его адрес «комплименты», подмигнул он Белке, — и отрицательный результат чего-то стоит. Ты, кажется, тоже сегодня ничего не нашла?

Белка в ответ и ему вильнула хвостом.

— Ладно, — кивнул ей Вадим, — иди отдыхай. Мы с тобой и так сегодня вон какую кучу народа проверили. Если б каждый день по столько, то шутя за неделю справились бы.

Но, несмотря на все ухищрения Ларичева, неделя, а за ней и другая прошли без видимых результатов. Приближался обозначенный им самим срок, когда Инна якобы должна вернуться. И кто-то, до сих пор неизвестный, очень-очень ждал ее здесь. Прекрасно понимая, что болезненное нетерпение убийцы со временем будет только возрастать, Вадим не торопился приступать к своему плану, а честно выжидал, когда истечет третья неделя.

Собака не сдохла. Испытывая от этого мучительный внутренний зуд, он попытался отравить ее еще раз, но не вышло. Псина оказалась достаточно умна, чтобы усвоить все с первого урока. И как только он попытался снова подкинуть ей колбасу — да что там, только приблизиться! — собака яростно вызверилась на него. Оставалось лишь порадоваться, что их разделяет забор. Ее сверкающие из-за ограды клыки ясно дали ему понять, что отныне встреча с ней одним облаиванием для него не закончится. Теперь вообще лучше держаться от злопамятной суки подальше. Что он и сделал, считая это не самой большой неприятностью.