Алла Холод - Рыцарь страха и упрека

Потом опять наступили будни: Марина еще острее чувствовала дистанцию между собой и Павлом. После их ссоры он выполнил обещание развлекать ее и не оставлять одну, делал ей приятные подарки. Они запланировали на октябрь поездку в Таиланд — там как раз закончится сезон дождей… Но все остальное было по-прежнему. Осталась четкая граница между тем, что ей можно и чего нельзя. С каждым днем Марина все четче понимала, что диктовать, ставить ультиматумы, упрекать — все это она может позволить себе только один раз. Последний. Если решит, что связь с Павлом нужно заканчивать. А если она хочет быть с ним, диктовать ему ни в мелочах, ни по-крупному она не должна.

Все чаще в мыслях Марины стал появляться Илья. Помнит он о ней или уже забыл? Общается ли с какой-то другой женщиной? Вставил ли новый замок в дверь своей квартиры? Ведь если бы не его инфантильность, из-за которой можно всю жизнь просидеть в однокомнатной квартире, довольствуясь дешевой едой, ширпотребом и отдыхом у мамы в деревне, она никогда не променяла бы Илью ни на кого другого. Это хорошо еще, что убогая «однушка» у него есть — отцово наследство, а то ведь вообще непонятно, где бы они жили. Разве что у Марининой мамы, где их брак не просуществовал бы и года. Были бы у них с Ильей деньги на развлечения, хорошее жилье, на интересный отдых — разве бы понадобился ей кто-то другой?

Однако воспоминания о бытовой стороне ее замужней жизни расползались как жирное пятно на светлом образе мужа, и Марина, вздохнув, в очередной раз подытоживала: полного счастья в жизни не бывает.

И раз уж так выходит, что до окончательного решения вопроса об их с Павлом статусе и дальнейшем адресе совместного проживания еще должно пройти какое-то время, Марина решила не кукситься, не унывать и не заостряться на негативе. В конце концов, когда Павел занят своими делами, у Марины обозначается свободное время, она может проводить его и без любовника.

Ей вдруг ужасно захотелось предъявить свое новое положение подругам и знакомым. У нее появились красивые вещи, часть которых была куплена в Барселоне, а некоторые уже здесь. В Испании Павел купил Марине оригинальные ювелирные украшения с жемчугом. Словом, ей было в чем показаться и чем похвастаться. Деньги на расходы у нее тоже имелись, и Павел давал, и собственная зарплата теперь шла не на жизнь, а на «шпильки».

Марина вообще стала выглядеть иначе: так, как не стыдно показаться в обществе людей, понимающих толк в жизни. Она стала ходить с подружками в кофейни, на выставки, на открытия каких-то новых салонов — всюду, куда ее звали теперь, но никогда не звали раньше. Она возобновила отношения с Наташкой Шуляк, бывшей троечницей, а ныне галерейщицей, с ней было особенно легко, потому что подружка, которая много сил положила на то, чтобы «стать человеком», теперь охотно вводила бывшую одноклассницу в светское общество.

Павел невинные развлечения Марины только приветствовал и был даже рад, что от него не требуют быть нянькой.

От нечего делать Марина развлекалась, но с каждым днем ей делалось все тоскливее. Даже когда она, глядя на себя в зеркало, констатировала, что выглядит «отпадно», удовлетворение длилось недолго. Она модно подстрижена в лучшем салоне, элегантно одета, у нее появилась брендовая обувь. Но для кого это? Для кого она старается? Илья ее не увидит, да и Павел, как всегда, чем-то занят, где-то обретается и, возможно, опять не явится ночевать домой.

В один из таких вечеров, когда Павел сообщил ей по телефону, что сегодня ему придется дежурить, Марина по приглашению Наташки собралась посетить вечеринку в ее арт-студии. Это было мероприятие, которое в студии «НЕО» организовывал издательский дом «Мегаполис» для постоянных партнеров и рекламодателей по случаю своего пятилетнего юбилея. Студия «НЕО» входила в число постоянных партнеров, так что вечеринку организовывали совместно. Сначала Марине было неловко, все-таки вечер тематический, а она к издательскому дому не имеет ни малейшего отношения, но Наташка убедила ее, что права хозяйки салона в данном вопросе существенны и она вполне может пригласить своего гостя.

Был приятный летний вечер, Марина с удовольствием прошлась по улице, удовлетворенно отмечая удобство новых итальянских туфель, но, дойдя до здания, в котором располагалась арт-студия, загрустила. У входа уже толпилась публика, предпочитающая курение на свежем воздухе, люди смеялись, что-то обсуждали, кто-то с кем-то даже обнимался. У них общие интересы, и придут сюда, наверное, все парами. А она? Марина про себя горько ухмыльнулась. Вот ведь парадокс: молодая женщина, у которой есть пока еще законный муж, более того — имеется любовник, а на вечеринку идет одна.

Марине вдруг расхотелось вообще куда-либо идти, и она уже почти развернулась назад, когда ее остановил звонкий оклик Наташки. Сделать вид, что не услышала и все-таки уйти, пока не поздно? Внутри заворочалось какое-то неприятное предчувствие. Такое неприятное, что внезапно вспотела шея. Но Наташка уже махала рукой и приближалась, и поворачивать было поздно.

«Ладно, — подумала Марина, — пойду, раз уж собралась. Если сейчас уйду домой, вообще разревусь».

Компания была приятная, напитки любой крепости и на любой вкус — но все дорогие и качественные. Закуски привезли из дорогого ресторана. И вообще все было изысканно, легко, без перебора: поздравления, музыка, разговоры. Предчувствие, однако, не улетучилось, оно продолжало давать о себе знать, трепыхалось, как маленькая, злобная пиранья, дергающаяся где-то в районе живота.

Около восьми позвонил Павел, подтвердил, что будет работать и что сегодня его ждать не надо. Вроде бы обычный звонок, Марина уже привыкла к таким звонкам, однако пиранья больно куснула желудок. В это время в зале, где отмечалось событие, погас свет, объявили выступление наимоднейшей городской знаменитости, без которой не обходилось ни одно мало-мальски уважающее себя мероприятие. Это была талантливая девушка, которая рисует руками на песке. Марина не знала, как называется такое искусство, но выглядело это очаровательно: на экране, который покрывал стену, один рисунок от прикосновения невидимых рук превращался в другой, формы изгибались, одни предметы изумительным и непостижимым образом трансформировались в другие. Трудно было поверить, что руки девушки способны на такие чудеса. Марина смотрела на экран, затаив дыхание, даже пиранья внутри притаилась и перестала глодать желудок.

Все, кто был в зале, не отрывались от экрана, слышалось только восхищенное перешептывание, и лишь один мужчина вдруг резко встал с места, стараясь, чтобы отодвигаемый стул не произвел шума, и направился к выходу. Маринин взгляд неодобрительно и совершенно непроизвольно последовал за ним. И в эту секунду притихшая было пиранья открыла пасть и отчаянно забила хвостом. Другое чудище забарабанило в голове. В дверях зала стоял Павел Волков, чей силуэт Марина различила бы и при самом плохом освещении и вообще без такового.