Алла Холод - Рыцарь страха и упрека

— У моего знакомого адвоката был в практике случай, — пояснила Гаянэ, — и случай недавний. Я с ним общаюсь по своим судебным делам со страховщиками, он мне сам рассказал, как жена при разделе имущества в суде стала доказывать, что дом, вот так же оформленный на родственника, строил именно ее муж. Что он оплачивал счета и все остальное. Они взялись доказать, что дом был построен в период совместного проживания, что родственник владеет им фиктивно. А фактически дом построен мужем в период совместного проживания и, значит, подлежит разделу.

— И что? — оживилась Соня. — Им удалось это доказать?

— А до этого не дошло, — торжествующе воскликнула Гаянэ. — Муж сам предложил мировое соглашение, по которому купил жене квартиру. Такую, какая ее устраивала.

Соня задумалась. Вообще-то она помнила, что документов в период строительства скопилось огромное количество. Сначала они были в папке, потом Павел выделил для них большой пакет, складывал туда. Соня мучительно напрягала память. Был пакет. Огромный целлофановый пакет с эмблемой торгового центра «Престиж». Точно! И последний раз она видела этот пакет в подвале, рядом с тем местом, где хранила горшки для растений. После пересадок некоторые горшки освобождались и отправлялись в подвал, ожидать следующую пальму или фикус. Да-да, именно там она и видела тот большой, ярко-желтый пакет, прислоненный к стене. Мысленный взгляд четко воспроизвел картинку: здесь горшки, воткнутые один в другой, рядом отправленная на пенсию бамбуковая стойка для цветов, дальше несколько банок с краской и следом — прислоненный к стене ярко-желтый пакет.

Соня разволновалась. Слова Гаянэ что-то в ней разбудили. Она права: нельзя позволять так с собой обращаться! Но пока против Павла не было оружия, размахивать кулаками просто смешно. Если же у адвоката уже был подобный случай, да еще и закончившийся мировым соглашением — это другое дело. Мысли забились в голове, сердце бешено застучало. Ах, какое бы наслаждение она испытала, если бы удалось припереть Волкова к стенке!

Соня представила, как вытянулось бы его лицо, как округлились бы глаза, как перекосило бы рот от злости. Его курица, клуша, бестолочь — только так он ее и называл — и вдруг грозит ему судом и разделом имущества! Соня чуть не задохнулась от внезапного прилива сильнейших эмоций.

В тот вечер Гаянэ засиделась допоздна, они обсуждали ситуацию, Соня припоминала все подробности, которые могли бы пригодиться в суде.

— Вы все подробно обсудите с адвокатом, — говорила Гаянэ. — Главное, чтобы ты решилась. Если он сейчас так боится какой бы то ни было негативной информации о себе, то это самый удачный момент. Другого такого случая не будет, я тебя уверяю. Не захочет он этого суда, вот увидишь.

— Думаешь, мне хочется идти в суд? — передернула плечами Соня. — Я в жизни никогда там не была. Как представлю, что…

— А может, до суда и не дойдет, — оборвала ее Гаянэ, подливая в стаканчик принесенного хереса. — Если он этого суда не захочет, в досудебном порядке мирное соглашение заключит. Адвокат очень хороший, сумеет правильно ему картину обрисовать.

Женщины все обсудили и договорились не тратить попусту время. Мало ли… А вдруг Павел предвидел подобный вариант развития событий? Вдруг уже уничтожил бумаги?

— Не думаю, — покачала головой Соня. — Он считает меня совсем безмозглой овцой, ему и в голову не придет, что я могу потащить его в суд. Он считает меня совсем никчемным существом…

— И он будет прав, — снова перебивала ее Гаянэ, — если ты не используешь эту возможность и не сделаешь ход. Может, у нас еще и нет такой судебной практики. Но любая практика когда-то и с чего-то начинается.

«Наверное, Гаянэ права, — думала Соня, — я должна как-то защитить себя и детей, у них должна быть нормальная крыша над головой. И наверное, пора доказать Павлу Константиновичу, что я не так уж и бестолкова, как он думает. Ну что ж, господин Волков, придется вас немного удивить».

Гаянэ вернулась домой, в квартиру, которую скоро придется освобождать, усталая, но очень довольная. Пусть не она сама рассчитается с Волковым, пусть не за свою обиду, но все-таки неприятности он иметь будет. И организованы они будут не без ее, Гаянэ, помощи. Нет уж, теперь она с Сони не слезет, вдохнет в нее уверенность и силу, да и адвокат отличный, все вместе они заставят Волкова раскошелиться.

Вот только то, что он должен лично ей, вернуть не представляется возможным. Расписки нет, а значит, нет и правового пути в решении вопроса. Выходить на волковское начальство? Искать ходы к людям в прокуратуре? Может, так и можно было бы, если бы речь не шла о столь личном и приватном деле. Два человека наедине друг с другом совершили финансовую операцию — один дал в долг другому. Нет, это очень личное, никто в такое дело не полезет, нечего и просить. Силовой вариант с Павлом тоже невозможен. Это он может организовать любое силовое давление, на него — вряд ли. Да и Гаянэ не из тех людей, кто прибегает к помощи криминального мира.

Никакого варианта! Никакого способа хоть как-то зацепить этого человека! Вернее, этого броненосца без малейшего понятия о совести. Он не человек — животное, живущее только своими инстинктами. Нравственный урод, возомнивший себя центром вселенной! Потому что ему все можно! Потому что никто и никогда его ни за что не накажет. Как все менты. Или как их теперь называют? Полицейскими? Господи, ну не смешно ли? Да какая, на фиг, разница? Разве люди изменятся, если сменить название? Разве Волков станет другим, когда его станут называть «господин полицейский»? Совесть в нем проснется, да?

Гаянэ вздохнула. Интересно, туда берут именно таких? Или туда идут только такие? Или они такими становятся, уже попав туда? С этими мыслями Гаянэ бросила недокуренную сигарету, уселась перед ноутбуком.

Вот, пожалуйста, будьте любезны! Подтверждение всех ее мыслей было сформулировано в главной новости одного из популярных интернет-ресурсов. Заметка называлась «Мокрое дело» и рассказывала о совершенно невероятном случае. Хотя невероятным он был на взгляд Гаянэ, а вообще российская публика в последние годы уже привыкла и не к такому.

Описывался случай, произошедший на выборах в местные органы власти в каком-то районе области. В депутаты районного Совета баллотировалась жена местного начальника полиции, занимающая должность в районном здравоохранении. Естественно, у нее были соперники: предприниматель, директор школы, фермер и коммунист. Начальник РОВД, конечно, использовал все свои возможности, но речь в заметке была не об этом. Предвыборный марафон оказался тяжелым психологическим испытанием для полицейского. Перед закрытием избирательных участков он явился на один из них пьяный в хлам и стал распинать членов избирательной комиссии и жавшихся к стенке наблюдателей. Он произнес впечатляющую непечатную тираду о том, что «голоса должны быть подсчитаны как надо». А когда кто-то из членов комиссии подал голос…