Саймон Бретт - Адмирал идет ко дну

Недалеко от алтаря устроились Коул с Честертоном. На лице старшего по званию застыло благодушное выражение. Он использовал все свое влияние на следователя; процесс ускорили, и наконец был объявлен вердикт: суицид. Еще одно дело аккуратно завернуто в бумажку и перевязано бантиком, а вечный страх вмешательства Скотленд-Ярда в который раз не реализовался. Все полицейские штучки из паба уже убрали, и жизнь возвращалась в норму. И вот он здесь, со своим помощником, на похоронах жертвы – пришел «проявить уважение».

Поспешно влетела Грета Нокс, поставив в углу зонтик; видимо, дождь усилился. В церкви все сильнее пахло мокрыми плащами и сырой шерстью. Грета огляделась в поисках свободного места, направилась к скамье, но тут же попятилась и вновь завертела головой.

И ее можно было понять. Сперва Эми показалось, будто церковь набита битком, и только теперь она поняла, что теснота оказалась весьма избирательной. На одних скамьях прихожане теснились как сельди в бочке, другие же были практически пусты. Сей загадочный факт легко объяснялся географией протечек: вода падала с большой высоты, щедро забрызгивая сиденья. Опоздавшим приходилось выбирать: либо стоять позади, либо сидеть и мокнуть. С другой стороны, всем и так придется мокнуть на погребении – даже тем, кому удалось занять сухое местечко. Эми спохватилась – а ей самой-то куда сесть? Или встать? К счастью, она вовремя заметила Бена, энергично махавшего ей, и протиснулась к нему, то и дело извиняясь по пути.

– Я оставил для тебя местечко, так и думал, что задержишься в пабе.

– Спасибо, – от души поблагодарила Эми. Бен прибыл в церковь заблаговременно и успел занять квадратный метр жесткой, но сухой скамьи. – Паршиво выглядишь.

– И чувствую себя так же, – ответил он, старательно избегая упоминания о роли «Тичерса» в своем текущем состоянии. – Не спал всю ночь.

Нечистая совесть? С одной стороны, он вроде бы играл по-честному: смерть Фитца поставила на паузу хищную атаку на закрывающийся паб. В фильме – если он когда-нибудь выйдет – теперь зазвучит куда более сочувственная интонация. Бен лично обещал панегирик популярному столпу общества, «славному парню». С другой – у него явно накопилось много чего на совести с предыдущих проектов. Кроме того, даже если сейчас он на стороне добра, кто знает, куда его качнет в следующую минуту? И на что он готов пойти ради увеличения зрительской аудитории?..

Впрочем, эти мысли Эми оставила при себе, ограничившись невинным вопросом:

– Что, на душе неспокойно? Как у леди Макбет?

Бен нахмурился, словно припоминая жаркий полдень на последнем курсе.

– А что там с ней было?..

– «Прочь, проклятое пятно!»

– А, ну да! Собака мешала спать? Просто… – Он оглянулся через плечо и понизил голос: – Я все думаю о том, что убийца сейчас здесь, в церкви.

– А если это суицид? – поддразнила Эми.

Бен покачал головой:

– Мы оба знаем, что это не так. В любом случае мы будем придерживаться совсем иного направления в…

– Какого еще направления? – встрепенулась Эми. – В твоем фильме? Ты же обещал!

– Извини, неправильно выразился. Не будет никакого направления, никаких доморощенных детективов – только про бедного Фитца. Любили, скучаем, скорбим, славный парень и все в таком духе.

– Ну-ну.

– Честное слово!

– И почему я тебе не верю…

– Потому что ты цинична и пресыщена, а вот я еще полон юношеского идеализма. С другой стороны, было бы очень кстати, если бы убийца выдал себя на похоронах. Только представь – наши рейтинги взлетят до небес!

Эми одарила его ледяным взглядом.

– Ладно-ладно, прости! Мы здесь только ради Фитца, и дело вовсе не в рейтингах и даже не в наградах киноакадемии, хотя было бы здорово… Слушай, хватит на меня смотреть, как на какашку! Я просто не выспался. Думаю одно, а несу всякую чушь.

– Да уж. Впрочем, доля истины в твоих словах все же есть. Разумеется, я не хочу, чтобы смерть моего друга превратилась в пятидесятиминутное шоу, однако наша цель – поймать убийцу, а полиция в тупике. Может, камера Стэна что-нибудь поймает. Ты правда думаешь, что убийца, кто бы он ни был, выдаст себя?

– Или она – не забывай о политкорректности!

– По-твоему, признавая за женщиной право убивать, ты становишься феминистом?

Бен замялся, не зная, что сказать.

Эми покачала головой.

– К твоему сведению, ты опять несешь чушь.

– Говорю же – не выспался!

И это было правдой. Ему страшно хотелось свернуться калачиком и отоспаться за последние двое суток. Голова от похмелья раскалывалась, и при малейшем движении половинки со скрежетом терлись друг о друга.

– Ладно, постараюсь держаться… Люди всегда начеку перед камерой; они скорее расслабятся, если будут думать, что снимают не их. Ты тоже поглядывай по сторонам, а начну отрубаться – двинь меня локтем по ребрам.

– С превеликим удовольствием!

– Кстати, ты видела Мериэл?

– Позирует на переднем ряду; видимо, пробуется для съемок нового кулинарного шоу.

– Не говори. А Сэйерса?

– Через три ряда направо, с сострадательной миной. Добропорядочный член парламента с неустанной заботой об избирателях. Где-то сзади Боб Кристи, делает пометки. Кстати, Грег Джепсон, судя по твоему описанию, тоже здесь. Уткнулся в планшет – наверняка между делом заработает еще парочку миллионов. А вон та школьница…

– Ты про кого?

– Помнишь, я тебе рассказывала, вечно требует выпивку в пабе, хотя сама несовершеннолетняя.

– А, Трейси Крофтс.

И чего приперлась, интересно… Вряд ли они с Фитцем были знакомы.

– Кто еще ожидается?

Эми призадумалась.

– А где твоя университетская подружка? Как там ее…

– Кто?

– Ну эта, старая швабра, вечно строит из себя девочку.

Справа от Бена послышался сухой кашель.

– Ианта, привет… – проблеяла Эми, вжимаясь в скамью.

Бен сдавленно фыркнул. Вот скотина! Ладно, если уснет, пусть теперь Ианта его толкает!

Какое-то время оба сидели молча. Вокруг стоял выжидательный гул разговоров. Эми перелистывала молитвенник, Бен читал декалог, выложенный над кафедрой бледными золотыми буквами. «Не убий», – беззвучно произнес он, морщась от ноющей боли в черепе. Почему только шестая? «Не сотвори себе кумира» гораздо менее тяжелая провинность, разве нет? Кто ее поставил на второе место? Интересно, есть ли тут связь с популярным шоу «Десять заповедей»? Раз в неделю зрители голосовали против одной из заповедей, ее вычеркивали – и так до тех пор, пока не оставалась самая любимая заповедь нации. Правда, выяснилось, что большинство смогло припомнить только «не возжелай соседского осла».

Краем уха Бен уловил – точнее, почувствовал – тихое шуршание лайкры: Ианта закинула ногу на ногу. Этот звук всегда казался ему эротичным, даже на похоронах. А может, на похоронах еще больше… Хоть Эми и считала Ианту старой шваброй, для Бена она была весьма привлекательной женщиной – особенно сейчас, в коротком черном платье и чулках. Он уже свыкся с мыслью, что они спали в университете, хоть и не мог припомнить деталей. Пожалуй, стоит ее слегка разговорить, расшевелить, а там – кто знает…