Татьяна Устинова - Хроника гнусных времен

Кожа из сухой и горячей превратилась в прохладную и упругую, в голове все расправилось и определилось, и можно было жить дальше. Кирилл очень гордился умением приводить себя в порядок.

Он перешагнул порожек душа, всем телом чувствуя вернувшуюся радость бытия, и кофе ему захотелось, и яичницы с сосиской, и еще чего-нибудь, такого же бодрого и утреннего, когда дверь в ванную широко распахнулась, и на пороге появилась красотка Света.

– Вот вы где, – сказала она с веселым злорадством, – а я вас везде ищу!

От неожиданности Кирилл не сразу сообразил, что должен делать и как именно ему теперь спасаться, а когда сообразил, Света уже величественно шагнула в ванную.

– Настя говорит, что у вас похмелье, – сообщила она, разглядывая его, – я вам аспиринчика принесла. Хотите аспиринчика?

Кирилл засуетился, полотенце куда-то подевалось, джинсы лежали слишком далеко, он дернул на себя чей-то халат, свалил его на пол вместе с хлипкой вешалкой, под халатом наконец обнаружилось полотенце, которое он судорожно обернул вокруг себя под безудержный Светин смех.

– Вам никто не говорил, что нельзя входить в ванную, когда там чужой мужчина? – Он отчаянно старался говорить со спокойным достоинством, но у него не получалось.

– Да ла-адно! – и Света махнула наманикюренной ручкой. – Мы с вами свои люди. Почти родственники.

– Я вам не родственник.

Внезапно она стала его раздражать.

Он не дрессированный пудель Артемон. Фокусы для уважаемой публики показывать не желает и демонстрировать предсказуемую реакцию тоже не станет.

Света подошла поближе и помахала у него перед носом блестящей упаковкой.

– Аспирин! – провозгласила она. – Хотите? Ему показалось, что она сейчас скажет: пляшите.

– Нет, – сказал он, – не хочу. Спасибо. После чего решительно подошел к зеркалу, потеснив Свету голым плечом, размотал полотенце и стал вытирать голову.

– Как там погода? – спросил он, выглянув из полотенца. – Вроде опять жарко?

– Жарко, – согласилась Света после некоторой паузы и вдруг отвела глаза. Кирилл усмехнулся.

– Жаль, что мы с Настей все проспали, – продолжил он светским тоном. Бросил полотенце и стал причесываться. – У меня, знаете ли, есть мечта. Мне хочется увидеть, как начинают работать фонтаны. Настя обещала меня сводить. Вы когда-нибудь видели, как включают фонтаны?

Он аккуратно пристроил щетку на стеклянную полку, повернулся к Свете и попросил:

– Подайте мне, пожалуйста, мои штаны. Они прямо у вас за спиной.

После чего она пулей вылетела из ванной, и Кирилл понял, что этот сет он выиграл “всухую”. Нет, “в мокрую”, но выиграл.

Чувствуя себя гордым победителем, он натянул джинсы и майку, спустился вниз и был остановлен Ниной Павловной, которая сказала строго:

– Что это такое? Настя говорит, что вчера вы напились!

– Доброе утро, – пробормотал Кирилл.

– Доброе. Вы что? Алкоголик?

– Я? – удивился Кирилл.

– Не притворяйтесь! Я знаю, что вы вчера вдвоем с Сергеем выпили бутылку виски. Вы что? С ума сошли?

– Я не сошел, – признался Кирилл, придя в замешательство.

Он точно знал, что вчера они выпили эту проклятую бутылку вдвоем с Настей, а не с Сергеем.

– Мой сын никогда не позволял себе напиваться, а тут вдруг напился! Это вы его заставили?

– Да с чего вы взяли, что он напился?! Мы просто…

– Настя сказала, – заявила Нина Павловна. – Послушайте, молодой человек. Мы все более или менее смирились с вашим присутствием в этом доме. Больше того, вчера мне очень понравилось, что вы… защитили Соню от нападок тети, но это не означает, что вы можете тут заниматься всякими безобразиями да еще впутывать в них Сергея.

Кирилл смотрел на нее во все глаза. К такому повороту событий он не был готов.

– Нина Павловна, чайник вскипел, – выглянув из кухни, сказала Муся и улыбнулась Кириллу, – хотите кофе, Кирилл?

Настя скатилась со второго этажа и схватила его за руку.

– Что ты на него напала, тетя Нина? – затараторила она, не глядя на него. – Все в порядке. Кирилл, что ты хочешь, овсянку или омлет?

– Ты еще будешь его ублажать! – закатив глаза, простонала Нина Павловна.

– Не ублажать, а кормить. Поджарить омлет, Кирилл?

– Пусть сем себе жарит, – распорядилась Нина Павловна и пошла к двери.

– Кто надевал мои туфли? – заговорила она уже оттуда. – Они же совсем мокрые! Мне теперь не в чем выйти!

– Мы что, напились вдвоем с Сергеем? – спросил Кирилл у Насти.

– Не могла же я сказать, что ночью пила с тобой виски! – нервно оглядываясь, зашептала она. – А ты как будто не понимаешь! Сделал такое лицо, что я чуть в обморок не упала!

– А зачем говорить-то? – продолжал Кирилл. – Ну пила и пила, им-то что за дело?

– Кирилл, замолчи. Ты не знаешь мою семью. Хорошо, что мама ничего не унюхала, она бы потом со мной неделю воспитательную работу проводила.

"Всемилостивый святой Петр, избави меня от жизни в большой семье, – подумал Кирилл. – Я уж лучше как-нибудь сам по себе”.

Настя налила ему большую кружку горячего кофе и стала взбалтывать омлет в керамической мисочке. На громадной плите в плоском медном тазу кипело варенье, и пахло летом, черной смородиной, жарой – всем самым лучшим, что только есть в жизни.

– Что ты так смотришь? – спросила Настя и вылила омлет на сковороду. – Хочешь варенья?

Когда на этой самой кухне они пили кофе в первый, раз, она плакала, и ночь за окнами была черна, и дом был суров, нелюдим и мрачен. А сейчас – распахнутые окна, солнечный свет на плиточном полу, веселый начищенный бок медного таза, близкие голоса в саду, и кофе кажется совсем не горьким, и лета осталось еще много, и жизнь продолжается, и, может быть, все будет хорошо.

От Питера до Москвы всего семьсот километров. Он терпеть не может большие семьи. Он никогда не рассказывал девицам о своем детстве и ни с кем из них не выпивал на двоих бутылку виски на ковре перед камином.

Он поставил на стол свою кружку, подошел к Насте, которая сосредоточенно смотрела на омлет, собрал в кулак ее волосы и потянул к себе.

– У тебя здесь есть Интернет? Или придется опять в Питер ехать?

– Есть. Дозвониться сложно, но можно попробовать. А что? Тебе нужно работать?

– Я в отпуске не работаю принципиально. – Гладкие волосы у него в ладони скользили и блестели, как будто перетекали между пальцами. – Мне нужно кое-что посмотреть.

– Давай посмотрим, – согласилась она и ловко переложила омлет в коричневую плоскую тарелку. Оглянулась по сторонам и продолжила шепотом:

– Я утром ходила к дальней калитке и нашла в кустах доску. Я думаю, что тебя стукнули именно этой доской. Голова болит?

– Нет.

– Ты врешь.

– Я не вру. Тебе вовсе незачем было таскаться в кусты. Не нужно никому демонстрировать свою осведомленность и заинтересованность.