Людмила Герасимова - Алмазы от нищенки

— Я ничего не хочу больше слышать о преступниках и трупах. Слишком большой стресс сегодня испытала. Уже шла домой с мыслью позвонить следователю, сообщить о твоём исчезновении.

— Дорогая моя! Любимая! Верная подруженька! — снова засмеялась Таня. — Теперь я спокойна за свою жизнь! У меня есть ты!

— Ладно тебе! Сейчас не до шуток! Ты теперь поняла, что надо всё бросить?

— И не подумаю. Вернее, надо хорошо подумать, где стало горячо.

— Ну что за упрямство! Они шутить не будут! Ты не боишься за свою жизнь, за мою?!

— На что нам голова? Надо их перехитрить. Надо создать видимость, что мы их послушались. Да, кстати, я заметила, как вы с Антоном переглядывались на поминках, а ты до неприличия краснела.

— Правда? — прижала ладони к щекам Зина.

— Да, мать, наверное, ты влюбилась, — издевалась Татьяна. — Кстати, слышала, как Антон сказал, что он знает покойного несколько лет?

Зине пришлось рассказать о вечерней прогулке с Антоном и беседе в кафе.

— А теперь твоя очередь выслушать меня внимательно. Ты знаешь, что я смогла узнать на кладбище?!

— Тань, может, всё-таки закроем эту тему? Не по зубам нам это расследование. Жить спокойно хочется.

— Как мы сможем жить спокойно в неизвестности? Придётся всё-таки тебе меня выслушать! Мы с тобой должны выяснить, где, в какой момент мы подобрались так близко к разгадке, что встревожили преступника! Перестань капризничать и слушай!

Во-первых, мне надо было выяснить, кто есть кто. Пришлось разговорить нескольких пожилых дам. Так как народу было много, всех мне охарактеризовать сразу не смогли. Со стороны покойного были родственники: конечно, жена и дочь, брат с женой и сыном, двоюродный брат с женой, даже бывшая жена — такая мышка серая, — Таня неожиданно вскочила, на миг исчезла в коридоре и снова появилась с красной сумочкой в руках. — Ты знаешь, я у свекрови время не теряла — составила список присутствующих на кладбище! И ещё, — она хитро улыбнулась, — я там смогла сделать несколько снимков.

— Что? Как тебе это удалось? Я не заметила у тебя фотоаппарата. И это довольно опасно! Тебя могли заметить убийцы!

— Я фотографировала мобильником! И была, кстати, очень осторожна. Зато у нас есть кадры, и в компьютере я их сохранила. Вот, смотри! — она стала демонстрировать запечатлённых телефонной камерой людей.

Слушая комментарии Татьяны, Зина с интересом разглядывала незнакомые лица, но они её не впечатлили: неизвестных было много, а изображение оказалось слишком мелким и не очень чётким. Она задержалась дольше на снимке, в центре которого администратор кафе разговаривал с молодым мужчиной, а справа от них, в некотором отдалении, за высоким мраморным памятником скрывался крепкий человек тоже в чёрном костюме: была видна только его правая половина.

— А кто рядом с Антоном? — заинтересовалась Зина. — А вот этот за ними наблюдает, и лицо у него нехорошее…

— Рядом с ним родной брат покойного — Андрей Анатольевич. А вот этот попал в кадр случайно: я его на кладбище не заметила, а может, просто пропустила.

— А что за женщина кладёт цветы на гроб?

— Вот это и есть первая жена покойного. У них есть общая дочь. Говорят, Сергей Анатольевич не поддерживал никаких отношений со своей первой семьёй, ограничился только тем, что дал бывшей жене работу и приличный заработок, иными словами, она на него ишачила за кусок хлеба. Выходит, подонком был при жизни твой знакомый.

— А зачем ты села в автобусе с каким-то мужчиной, а не со мной?

— Я заметила, что он уже изрядно набрался, и решила из него выпытать сведения о взаимоотношениях покойного с родственниками и знакомыми. Это был брат вдовы. Он мне поведал кое-что интересное. Оказывается, погибший при жизни имел бизнес: гипермаркет и кафе, а также строил игровой клуб. Но огромный магазин принадлежал не только ему, но и его родному брату, а на строительство клуба давал деньги двоюродный брат. А кафе по документам принадлежит его жене, то есть теперь его вдове. Да, ещё мне показалось, что болтливый брат жены недолюбливал родственника. Говорил о нём совсем без уважения. Ещё что-то произнёс о том, что якобы зятёк отбывал срок на севере, хотя от всех эту пикантную подробность скрывал: мол, ездил туда за длинным рублём. Вот вроде и всё. Может, потом ещё что-то вспомню. Ну, что скажешь? Что-нибудь тебя насторожило?

— Пока не пойму, тем более, снимки некачественные, невозможно толком ничего рассмотреть.

— Рассмотришь внимательно у меня на компьютере. Только не сегодня. Обещала свекрови помочь по хозяйству: продукты закупить, еду приготовить. Приболела она — высокое давление. Теперь Максимку надолго оставлять нельзя.

И Таня ушла. Зинаида, не желая общаться с отцом, почти не выходила из своей комнаты: вначале смотрела телевизор, потом в который раз принялась читать «Мастера и Маргариту».

Утром Зину разбудил звонок в дверь. Стрелки часов показывали только пять минут девятого. «Кто в такую рань ходит в гости? — зажмурив глаза, лениво думала она. — Точно это не Таня. Да кто ж такой настырный?». Так не хотелось вставать, и она водрузила на голову подушку, ожидая, что дверь откроет мама. Настойчивость гостя возмутила: он всё давил и давил на кнопку, пришлось всё-таки тащиться к глазку. На площадке маячила незнакомая женщина. На вопрос «кто там?» ответили невнятным бормотанием. Единственное, что прозвучало чётко, это имя и отчество отца.

— Подождите минутку, я оденусь, — крикнула Зина и сбегала за халатиком в комнату.

Ранней гостьей оказалась невысокая невзрачная женщина лет сорока.

— Здрас-сте, я жена Виктора Иваныча! Вы же его дочь?

Зина растеряно кивнула и пригласила незнакомку войти.

Та долго топталась у входа, тщательно вытирая подошвы дешёвых шлёпанцев, всё-таки разулась и прошла на кухню, ступая босиком осторожно, почти на цыпочках. Странная гостья уселась перед столом и сложила на коленях красные натруженные руки с короткими некрашеными ногтями. Перед ней на столе оказался исписанный листок, вырванный из ученической тетрадки. Она взяла его в руки и негромко прочитала:

— Доча! Мы с папой уехали на дачу. В холодильнике еда. Не забывай кушать. Целуем. Мама и папа. Значит, он у вас! — утвердительно закончила женщина.

Зина удивилась её бестактности и спросила с надеждой:

— Вы хотите его забрать?

— Нет! Нет! Что вы! Я не собираюсь его забирать!

Она опять замолчала. В тишине мерно капала вода из крана. Зина с тоской смотрела на странную гостью, не понимая, чего она хочет. Неожиданно женщина заговорила сбивчиво и быстро.

Когда Катя была молодой, она осталась одна с трёхлетней дочкой на руках. Муж подался на Север за длинным рублём, получив развод и свободу, без сожаления оставив свою семью. Около года она билась как рыба об лёд, зарабатывая деньги на существование: трудилась нянечкой в яслях, чтобы быть при дочери. На зарплату в шестьдесят рублей вдвоём не проживёшь — выручало бесплатное питание и возможность подработки в ночной группе. Жизнь была однообразной, серой: дом да работа.