Сьюзен Льюис - Горечь моей надежды

Она взяла ее за руку.

– Наверно, ты права, но прежде, чем я так поступлю…

Алекс встала, подошла к двери, однако снова вернулась.

– Согласись, что я все испортила, – сказала она. – Для нас с тобой. Я была полной дурой, но теперь уже ничего не поделаешь. Отилия у меня уже больше недели. Я лгала полиции, собственной сестре, Томми – всем, кого знаю. То, что Отилия для меня все на свете, то, что со мной ей было бы лучше всего, ничего не значит. Меня просто не станут слушать, когда узнают, что я похитила ребенка. Да, вот так забрала ее с собой, и она все это время была у меня. Даже Вэл, при всей ее доброте, займет сторону моих обвинителей и будет права. Потому что украсть ребенка у родителей – преступление, даже если эти родители – Брайан и Эрика Уэйд.

– Безусловно, согласно букве закона, ты не должна была этого делать, – сказала Анна, – но ведь ты, как никто другой, знала, что творилось в этом жутком доме.

– Мама, пойми, это никому не интересно. Наоборот, это лишь во сто крат увеличит мою вину – ведь я знаю правила. Я та, кто должен зорко следить за их исполнением. И если такие люди, как я, начнут сами их нарушать, что мы получим?

От Анны не ускользнуло, что Алекс впервые назвала ее мамой, и хотя ей это было приятно, виду она не подала.

– В данном случае, – мягко возразила она, – мы имеем маленькую девочку, которую спасла та, которая ее любит всей душой. И вот теперь эта маленькая девочка, мирно спящая наверху, вполне довольна жизнью и никуда не желает уезжать из этого дома. Ей хочется лишь одного: чтобы, просыпаясь, она могла каждое утро видеть тебя.

Алекс была благодарна матери за понимание, хотя это, как ни странно, доставляло ей новые душевные муки.

– Она еще слишком мала, чтобы к ее мнению прислушались, – сказала она, из последних сил сдерживая слезы. – И даже если бы и приняли во внимание, это не снимет с меня ответственности за то, что я сделала.

– Верно, – нахмурилась Анна.

– Прости, – давясь слезами, прошептала Алекс. – Прости. Мы только-только начали узнавать друг друга, начали строить планы на будущее, и теперь мне уже никогда не побывать в Новой Зеландии. Потому что меня в любом случае ждет тюрьма. Но, боже, что же будет с Отилией? Мне больше не позволят даже взглянуть на нее! Но разве ей это поможет? Ведь мне хотелось одного – помочь ей, а вместо этого я все испортила.

– Давай пока не будем думать об этом, – сказала Анна, обнимая ее. – Утро вечера мудренее.

– Ну как ты не понимаешь! – воскликнула Алекс. – Если ты прямо сейчас не обратишься в полицию, тебя ждут не меньшие неприятности, чем меня!

– Тебе не кажется, что это уже мои проблемы? – мягко возразила Анна. – Так что давай немедленно ложись спать, чтобы, когда Отилия проснется, быть свежей как огурчик. Я же пойду схожу за чемоданом.

Алекс спала плохо. Почти всю ночь она пролежала с открытыми глазами, глядя на личико спящей Отилии и мысленно готовя себя к скорому расставанию с ней. Однако, когда утром Анна внесла к ней в спальню поднос с завтраком, она почувствовала, что голова ее прояснилась.

– Нанна! – радостно воскликнула Отилия, когда Анна поставила поднос в изножье кровати.

– Как твои дела сегодня утром? – с улыбкой спросила ее Анна. Разве можно без улыбки смотреть на это милое крошечное создание?

Отилия покосилась на Алекс.

– Давай, ведь ты умеешь, – мягко сказала та.

– Хорошо, – объявила Отилия с веселым смешком. – И у Ботика тоже, – добавила она, приподнимая плюшевого медвежонка.

– Это самое главное, не так ли? – поддразнила ее Анна. – Скажи, он хорошо спал?

Отилия кивнула и прижала его к себе.

– Он любит сказки, – сообщила она.

– Вот как? И какая же его любимая?

Отилия снова посмотрела на Алекс.

– Ты ведь знаешь, – сказала та.

– «Винни-Пух и Пятачок», – заявила Отилия и расплылась в довольной улыбке. От радости Алекс была готова задушить ее в объятьях.

– А ты сама? – спросила она у Анны. – Ты хорошо спала? Мне показалось, ты вставала ночью.

– Извини, если я тебя разбудила, – сказала она и, сев рядом с ними, погладила Отилию по щечке. – Какая ты у нас красотуля! – добавила она, обращаясь к девочке. – Просто загляденье, а не девочка!

– И Ботик тоже, – ответила Отилия. – Он не девочка.

Анна рассмеялась. Алекс же еще крепче прижала к себе Отилию.

– Сегодня днем я встречаюсь с адвокатом, – сообщила она матери. Та от удивления даже раскрыла рот.

– Это брат… одной моей знакомой, – пояснила Алекс. – И он предложил свою помощь.

– Он в курсе? – спросила Анна, удивившись еще больше.

– Разумеется, нет, но я подумала… Сказать по правде, я не знаю, что я подумала. Наверное, что он сможет помочь мне избавиться от прессы. Но это такая наивность с моей стороны, не правда ли?

– Возможно, – согласилась Анна. – Для этого тебе придется поведать репортерам еще одну скандальную историю.

Алекс задумчиво посмотрела на Отилию.

– Тогда ее имя наконец исчезнет с первых страниц и все примутся пережевывать новую информацию… Пока она не найдется, – Алекс сглотнула застрявший в горле комок. Страшно представить, во что это может вылиться для них обеих.

Анна взяла ее за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза.

– Ночью у меня состоялся долгий разговор с Бобом. Кажется, теперь я знаю, что нам делать.

На часах было без нескольких минут два, когда Мэгги Фенн открыла кухонную дверь. Не успела Алекс открыть рот, чтобы поздороваться с ней, как Мэгги уже втащила ее внутрь.

– Все хорошо, – подбодрила она гостью. – Я так рада тебя видеть. Боже, страшно даже представить, через что тебе пришлось пройти! Неужели нельзя переключить внимание на поиски пропавшей девочки, а тебя наконец оставить в покое, хотела бы я знать!

Алекс же подумала про себя: ну почему я сразу не привезла Отилию сюда? Нет, конечно, это противоречило бы всем правилам, но, по крайней мере, неприятностей точно бы было меньше. И если кто-то и мог окружить Отилию заботой и любовью, так это Мэгги. Кстати, может быть, еще не поздно. Иное дело, что власти вряд ли прислушаются к голосу той, кто, по сути дела, нарушив профессиональный долг, фактически похитила ребенка у законных родителей. Ведь, что ни говори, а это похищение, за что по закону полагается семь лет тюрьмы. Хорошо, если ей еще не припишут преступный умысел. Страшно подумать, какой срок ей могут дать в таком случае.

– Привет, Алекс! – поздоровался с ней Энтони Гудмен, поднимаясь ей навстречу, когда Мэгги провела ее в уютную гостиную. И пусть за окном по лужам хлестал дождь, здесь было тепло и ярко пылал камин.

Алекс поздоровалась с ним за руку и даже вымучила улыбку. Встретившись с Энтони взглядом, она вспомнила, каким красавцем он показался ей во время их двух предыдущих встреч. Впрочем, и сейчас тоже. И дело не только во внешности, но и в исходившей от Энтони ауре – такой сильной и такой теплой. Это был умный, уверенный в себе человек, знающий, как разрешить любую проблему.