Алан Брэдли - О, я от призраков больна

Юный Вольдемар мог быть только Вэлом Лампманом, что означало, что этому коротышке, несмотря на его наружность лепрекона, было не больше тридцати девяти лет.

Он и Филлис Уиверн – брат и сестра, и ей сорок, а не пятьдесят девять!

Я подумала, что в ее возрасте есть что-то подозрительное.

Я быстро перелистала книгу до конца – до буквы «У», хотя Даффи предупредила меня, что «Кто есть кто» не интересуется актерами.

Из Уивернов здесь был упомянут только сэр Перегрин, последний в своем роду, погибший на дуэли со своим шляпным мастером в 1772 году.

Я быстро просмотрела несколько других томов, но они были очень похожи на этот. В высших слоях время, похоже, двигалось медленнее. Если разобраться, «Кто есть кто» – не более чем каталог одинаковых старых перечниц, год за годом ковыляющих в сторону могилы.

– Дафф, – окликнула я, озаренная внезапной идеей. – Откуда ты знала, что я спрошу про «Кто есть кто»?

Между нами повисло затянувшееся молчание.

– Pax vobiscum [39], – произнесла она внезапно и неожиданно.

Pax vobiscum? Древний сигнал перемирия между сестрами де Люс, формула, которую обычно произносила я. Все, что требовалось, – дать правильный ответ: Et cum spiritu tuo, и ровно на пять минут по ближайшим часам кровь связывала нас, не давая поминать старое. Без исключений; никаких «и», «или», «но»; никаких скрещенных пальцев за спиной. Торжественный договор.

– Et cum spiritu tuo, – сказала я.

Даффи закрыла «Холодный дом» и выбралась из кресла. Она подошла к камину и постояла, уставившись на теплую золу и легко касаясь кончиками пальцев каминной полки.

– Я думала… – сказала она, и правила нашего договора сковали меня запретом перебивать. – Это было больно? Я думала, – продолжила она, – поскольку это Рождество, было бы мило всего лишь один раз…

– Да, Дафф?

В ее позе что-то было… что-то в том, как она себя держала. На краткий миг и не более она была отцом, а потом так же быстро снова стала Даффи. Или она на миллионную долю секунды между одним и второй превратилась в Харриет, которую я видела на столь многих старых фотографиях?

Сверхъестественно. Нет, более того – нервирующе.

Пока Даффи и я стояли, не глядя друг на друга, и до того, как она успела снова заговорить, в дверь негромко постучали. Словно стрела, вылетевшая из лука, Даффи снова бросилась в свое мягкое кресло, так что, когда через секунду дверь медленно отворилась, она уже аккуратно устроилась, по виду глубоко погруженная в «Холодный дом».

– Можно войти? – спросил инспектор Хьюитт, и его лицо появилось в двери.

– Разумеется, – ответила я бессмысленно, поскольку он уже был в комнате, а следом сразу же вошел Десмонд Дункан.

– Мистер Дункан любезно согласился помочь нам установить более точную продолжительность сцены на балконе. Итак, Флавия, кажется, ты говорила, что в библиотеке есть экземпляр избранных пьес Шекспира?

– Он был, но она его забрала, – кисло сказала Дафна, не поднимая глаз от Диккенса.

У меня в животе на миг возникло сосущее чувство, отчасти оттого, что Даффи, несмотря на мои усилия, заметила, как я утащила книгу, и отчасти оттого, что я совершенно не помнила, что я сделала с этой чертовой штукой. Со всей этой суетой вокруг Ниаллы и ее ребенка я, должно быть, сунула ее куда-то не думая.

– Пойду принесу, – сказала я, мысленно давая себе пинок. Выйти из комнаты даже на пару минут означало, что я пропущу важную часть расследования инспектора Хьюитта, каждый момент которого для меня был драгоценным.

Флавия, ну ты дурында! – подумала я.

– Не утруждайся, – сказала Даффи, выпрыгивая из кресла и направляясь к книжным полкам. – За годы мы собрали изрядное количество Шекспира. Здесь наверняка есть еще экземпляр.

Она провела указательным пальцем по корешкам книг – знакомый жест, свойственный всем любителям книг.

– Да, вот она. Однотомное издание «Ромео и Джульетты». Довольно потрепанное, но сойдет.

Она протянула его инспектору, но он отрицательно покачал головой.

– Дайте его, пожалуйста, мистеру Десмонду, – сказал он.

Ха! – подумала я. Отпечатки пальцев! Он одновременно возьмет отпечатки пальцев у Даффи и у Десмонда Дункана! Как хитро, инспектор!

Десмонд Дункан взял книгу у Даффи и пролистал ее в поисках нужной страницы.

– Довольно разборчивый шрифт, – заметил он, – и старомодная гарнитура.

Он выудил очки в роговой оправе из внутреннего кармана и театральным жестом водрузил их на свой знаменитый нос.

– Не то чтобы я не был привычен к чтению подобных текстов, – продолжил он, возвращаясь к титульной странице. – Просто не ожидаешь встретить подобную вещь в такой глухомани. На самом деле, если бы я…

Знаменитость он там или нет, я высунулась у него из-за плеча, чтобы рассмотреть книгу, пока он изучал титульный лист.

Вот что я прочитала:

ОТЛИЧНАЯ

представляемая трагедия

о Ромео и Джульетте (так сказано)

так, как ее часто (под бурные аплодисменты)

публично ставил

достопочтенный Л. Ханфдон

и его слуги

ЛОНДОН

Отпечатано Джоном Дантером

1597

Наверху страницы красными чернилами по горизонтали и черными по вертикали была нарисована монограмма:

Я затаила дыхание, сразу же узнав ее. Переплетенные инициалы отца и Харриет их собственным почерком.

Кажется, время остановилось.

Я глянула на часы на каминной полке и увидела, что пятиминутное перемирие истекло. Несмотря на это, я обняла Даффи за плечи и быстро, резко прижала к себе.

– Боюсь, инспектор, – наконец промолвил Десмонд Дункан, – что именно это издание не годится для наших целей. Здесь немного другой текст по сравнению с тем, что я привык исполнять. Нам придется положиться на мою память.

И с этими словами он скромно убрал книгу в карман пиджака.

– Что ж, тогда, – сказал инспектор Хьюитт, как будто испытав облегчение от того, что неловкий момент миновал, – возможно, мы можем поработать с без сомнения идеальной памятью мистера Дункана. Позже мы сверимся с вашим повседневным экземпляром книги. Согласны?

Мы переглянулись и кивнули.

– Дафна, ты не возражаешь побыть нашим таймером? – поинтересовался инспектор, снимая наручные часы и протягивая ей.

Я думала, она сознание потеряет от важности. Без единого слова она взяла часы из его рук, забралась на кресло и уселась на спинку, вытянув руку с болтающимися в пальцах часами.

– Готовы? – спросил инспектор.

Даффи и Десмонд Дункан коротко кивнули, их лица посерьезнели, отражая готовность действовать.