Людмила Герасимова - Алиби для Коня

В течение месяца Маша искала себе работу — устроиться смогла только дворником в родном домоуправлении, стала мести улицу, по которой бегала сама в школу и водила туда брата. Месяц пролетел незаметно, и вернулась семья брата. Ирина, не успев войти в прихожую, почти на пороге, вместо приветствия, сказала сестре мужа:

— Спасибо, Маша, что присмотрела за квартирой, теперь мы уже сами, ещё раз спасибо! — и выжидающе остановилась перед родственницей.

Маша, очнувшись от оцепенения, метнулась в комнату складывать вещи. Брат, кроме «пока», ничего не сказал на прощание. Племянники будто и не заметили расстроенную тётю, шумно разбирая свои вещи. Маше ничего не оставалось делать, как пойти к управляющему рэпа и не попросить о помощи. Мужчина внимательно выслушал дворничиху и разрешил поселиться в комнатке на первом этаже жилого дома. В этом помещении не было удобств и хранился старый инвентарь. Машенька была рада такому повороту судьбы; она мигом выбросила мусор, навела порядок, а подруга по работе подарила ей старый разбитый диванчик, колченогий столик и целых две табуретки. Техник принесла в комнатушку сваленную подушку и дырявое одеяло. Кто-то дал старенький чайник, тарелку и чашку. Так потихоньку стала обживаться в своей, хотя и не собственной и без удобств, комнатке Маша.

Выходила она на работу в шесть утра, когда на улице ещё было темно, мела улицу, подбирала мусор вокруг соседнего дома и радовалась жизни. Так прошло около года, и опять судьба подставили ей подножку. Доброго пожилого управляющего начальство выпроводило на пенсию и на его место поставило разбитную крикливую Анну Иннокентьевну, которая в первый день своего руководства приказала Маше в три дня освободить подсобное помещение.

— Где же мне жить? — спросила опешившая женщина.

— Это твои проблемы! — бесстрастно ответила новая начальница и, повернувшись к Марье Петровне спиной, стала отдавать распоряжения инженеру и технику.

Машу временно приютила у себя дворничиха Васильевна, одиноко проживающая в двухкомнатной квартире. Машенька была на седьмом небе от счастья, что попала в хорошие условия: и газ, и туалет, и горячая вода, и отопление. Два месяца душа в душу жили две подружки, но к хозяйке неожиданно перебрался расставшийся с женой сын. Он сразу же показал своё недовольство из-за присутствия гостьи и постоянно это подчёркивал, хотя занимал отдельную комнату и Петровна старалась не попадаться ему на глаза. Через три недели совместного проживания Анатолий закатил матери пьяный скандал, настаивая на том, чтобы та избавилась от «приживалки».

В этот день Маша, побросав вещи в чемоданчик, глотая слёзы, тихо выскользнула за дверь. Ноги её привели к двери Сашеньки. Она долго звонила в квартиру, но там стояла тишина. Маша опустилась на чемодан и приготовилась ждать. Через час из лифта вышла соседка. Она вздрогнула от неожиданности, увидев на площадке маленькую женщину с тоскливым взглядом, похожую на нахохлившегося воробышка.

— А вы что здесь делаете? — сварливо спросила она. — У нас тут ночевать нельзя! Я милицию вызову! Уходите!

— Вы меня не помните? — поднялась с чемодана Маша. — Я родственница Григорьевых, вот жду — никого нет дома.

— А, помню, помню, Вы здесь жили. Только зря вы их ждёте. Они продали квартиру, а сами куда-то переехали, кажется, заграницу. А здесь новые хозяева ремонт затеяли, днём строители всё грохочут, пылищу разводят. Так что не повезло вам. Зря, выходит, приехали. Надо было позвонить. Сюрпризом хотели?

— Хотели, — машинально кивнула Маша, поднимая многострадальный чемодан и направляясь к лифту.

К Марине она не пошла, не рискнула попроситься жить и к родному брату. Сев в каком-то особом состоянии растерянности и пустоты в первый попавшийся троллейбус, отправилась куда глаза глядят. Когда объявили конечную остановку, к Маше подошла кондуктор и попросила выйти. Так Петровна оказалась на вокзале. Ночь она провела на скамейке, сидя среди ожидавших поезда пассажиров. На рассвете вокзал опустел, Маша устроилась на лавке удобнее, подложив под голову чемодан и вытянув уставшие ноги. Внезапно её грубо растолкали. Над ней склонился милиционер:

— Вы не проспали поезд? Куда вы едете?

— В Ростов-на-Дону, — брякнула сонная Петровна название города, куда несколько лет назад они так стремились с мужем.

— А билет где? — поинтересовался, прищурив глаза, страж порядка.

— А ещё не купила, — созналась, принимая вертикальное положение на скамье, женщина.

— Так о чём вы думаете? — удивился милиционер. — Пойдёмте к кассе, я вам помогу. Да поспешите — поезд прибудет через сорок минут.

Он подхватил тощий чемоданчик Маши и быстро зашагал к выходу из зала. Петровна была вынуждена бежать следом, пока не оказалась около кассы. Милиционер, поставив чемодан между ног, сказал в окошко:

— Один билет до Ростова-на-Дону, на ближайший.

Затем, обернувшись к женщине, спросил:

— Плацкарт или купе?

Петровна замотала головой. Мужчина понял по-своему. В окошко он сказал:

— Плацкарт!

Из громкоговорителя над окошком женский голос произнёс:

— Пятьсот тридцать рублей.

Милиционер оглянулся на женщину и отодвинулся от окошка, давая ей возможность заплатить за билет. Получив ненужную бумажку, плохо соображая, Маша наклонилась поднять чемодан. Мужчина с готовностью опять подхватил нетяжёлую ношу и зашагал на перрон. И опять Петровна засеменила за ним следом. Настырный мужчина не покинул опекаемую женщину, пока не посадил её прямо в вагон на её нижнее место, тепло простившись с ней и пожелав удачи.

Поезд тронулся, и Петровна отправилась в своё вынужденное путешествие на юг. Вначале она отсыпалась под мирный перестук колёс, затем сон прогнал сильный голод, невыносимый ещё из-за аппетитного запаха жареной курицы. Напротив, тоже на нижней полке, сидела полная розовощёкая женщина и на фольге разламывала золотистую курочку. Женщина перехватила голодный взгляд Маши и пригласила её отобедать вместе с ней. Петровна отвернулась к стенке, чтобы не искушать себя. Но добрая толстушка опять позвала:

— Сидайте со мной, не побрезгуйте.

Её мягкий радушный голос завораживал и внушал доверие, и Маша присела к столу. Через полчаса попутчицы общались, как давние подруги. Галя — так звали соседку — возвращалась «из гостей» домой, в кубанскую станицу. В Ростове она должна была пересесть на электричку в Краснодар. За сутки общения с доброй казачкой Петровна решила для себя, что надо ехать вместе с Галей, а там, как Бог пошлёт.

На перроне в Краснодаре, простившись с попутчицей, Маша вышла на привокзальную площадь и увидела напротив билетные кассы. Она побрела туда и прочитала направления маршрутов автобусов. Её поразили знакомые с детства названия городов, которые ей казались всегда недосягаемой мечтой: Анапа, Геленджик, Туапсе, Новороссийск, Кабардинка. Спросив у кассира, сколько стоит билет до Туапсе, она купила его на ближайший рейс, решив, что это сама судьба руководит ею и посылает такой подарок, чтобы наконец она на склоне лет увидела море.