Борис Ушаков - Не все трупы неподвижны

Ночью в этом подвальном коридоре мрачновато. Сыро и пахнет чем-то затхлым. Здесь под землей тихо, как в склепе. Отгоняю от себя неуютные сравнения и веду себя всё дальше. Миную полуоткрытую дверь. Судя по очертаниям в темноте, это прачечная со стиральными машинами, сушками, гладильными досками… Внезапно мой нос чувствует запах гари, а слух ловит какой-то непонятный звук. Я испуганно замираю на месте и вслушиваюсь в тишину. Звук повторяется. Я вздрагиваю. Это же чей-то крик, полный ужаса и смертной тоски! Кто зовёт на помощь? Фамильное привидение рода Камбрэ?

Первое моё желание: изо всех сил завопить от страха и броситься назад. К людям. Даже к таким гадким, как Адольф и Франсуа. Всё лучше, чем так и не угомонившийся покойник. Мужественно сдерживаю первое желание. Делаю себе замечание: трусить нужно так, чтобы не было видно. К тому же я узнаю голос — это Кассандра. Развиваю невероятную для себя скорость и через несколько метров оказываюсь перед следующей дверью. За ней что-то горит. Из всех щелей струится дымок. Дверную ручку надёжно подпирает спинка старого стула без сиденья. Сделанная красным фломастером надпись сообщает, что это сауна.

— Сюда! На помощь! Я умираю! — в отчаянии кричит Кассандра. Она изо всех сил трясёт ручку, толкается в дверь, надрывно кашляет.

— Это ты там, Кассандра? Не ори так. Сейчас открою.

Одним движением могучей длани я отбрасываю стул в сторону. Дверь тут же распахивается, чуть не убив меня на месте. Из сауны валит густой дым, и вместе с дымом в мои объятия падает обнажённая девочка-эльф.

Подвал наполняется дымом. Едкий чад режет глаза и перехватывает дыхание.

— Бежим отсюда! — кричит мне Кассандра, содрогаясь от кашля. Она вся мелко дрожит, но это нервное. Я не вижу на ней серьёзных ран — только пятна сажи, синяки и ссадины.

— Постой! Нужно же потушить пожар.

— Нет никакого пожара! Какой-то мерзавец перекрыл трубу, и дым пошёл в сауну. Мы сейчас угорим! Скорее на воздух!

Дышать действительно нечем. Я срываю с себя рубашку, закутываю в неё голую девчонку, и мы, поддерживая друг друга, отважно устремляемся по коридору к лестнице. Оказывается, угроза жизни прекрасно оперяет, поэтому почти мгновенно мы взлетаем на второй этаж. Кассандра намеревается бежать дальше, но здесь силы меня покидают.

— Стоп! Я больше не могу. Давай укроемся в моей комнате, — задыхаясь, хриплю я.

Кассандра не возражает. Торопливо отпираю свой номер. Мы вваливаемся внутрь, я закрываю дверь на ключ и роняю себя на диван. Кассандра падает рядом со мной. Она закрывает личико руками, начинает всхлипывать. Ну, вот. Начинается! Обычная девчачья реакция на стресс.

— Опасность миновала. Не реви! Растаешь. Лучше скажи толком, что случилось?

Но Кассандра меня не слышит. Она горько плачет. Я обнимаю её трепещущее тельце, прижимаю мокрую растрёпанную головёнку к своей груди.

— Успокойся, девочка. Всё хорошо. Тебя никто не обидит.

Кассандра тоже изо всех сил обнимает меня. Я чувствую, как её бьёт дрожь. Хорошо, что хоть кашель уже не мучает. Мне на глаза попадается бутылка вина из «Карфура», так и не допитая во время неудачного соблазнения. Мягко освобождаюсь из судорожных объятий Кассандры, поднимаю себя с дивана, беру бутылку, наливаю полную чашку.

— Пей!

Девочка-эльф послушно берёт чашку обеими руками.

— До дна!

Выпивает. Я выливаю в чашку остатки вина.

— Допивай!

Допивает. Алкоголь приводит Кассандру в чувство. Она больше не прячет зарёванное личико, вытирает глаза рукавом рубашки. Я повторяю вопрос:

— Так что же произошло в подвале?

— Я хотела прийти к тебе сегодня вечером, — дрожащим голоском начинает рассказывать девчушка. — Я соскучилась, Вадим.

— Про соскучилась пропусти. Что было дальше?

— Пошла в сауну, разделась, разожгла печку. Вдруг сауну заволокло дымом. Я стала задыхаться, кинулась к двери, а она не открывается. Тогда я начала кричать. Вот был ужас!

— Кто-то подпёр дверную ручку стулом. Как ты думаешь, кто это сделал?

— Не знаю.

— В последние дни ты заметила что-нибудь подозрительное?

Кассандра пьяно хихикает:

— Заметила, что красавчик-испанец на меня заглядывается. Даже подмигнул сегодня. Это подозрительно?

Я хмурюсь. Значит, этот жалкий подкаблучник дон Пидро-с-длинным-предлинным-именем положил глаз на мою подружку?

— А кто из гостей уже ходил в сауну?

— Только один болгарин.

— Когда?

— В среду после ужина.

Пападопулосов, единственный из приезжих, был в сауне и мог узнать, как тут всё устроено. С другой стороны, вчера в гостиной Жан де Миньон при всех предлагал мне сегодня прокатиться в Сет. Даже мсье Франсуа слышал слова бельгийца. Кто-то из этих славных людей попробовал прикончить Кассандру, пока меня не будет в отеле.

Мне становится зябко. Не от страха. Я ведь в одних джинсах. Достаю из шкафа футболку и, натягивая её на себя, рассуждаю вслух:

— Заткнуть трубу не так просто. Не каждый может в темноте под дождём лазить по скользкой крыше, а вот подставить стул под дверную ручку в состоянии даже женщина.

Вдруг слышу с дивана:

— А может, это был ты, мой герой?

Удивленно смотрю на Кассандру. Она сидит на диване, поджав ноги, как факир, и с непонятной усмешкой глядит на меня.

— Как тебя понимать?

— Я давно заметила, что ты ведёшь себя очень странно, Вадим.

— Например?

— Ты уговариваешь меня отвезти тебя в Сет, посмотреть на русские парусники, а сам обманываешь и пропадаешь на полдня. Где ты был? С кем напился?

— Я не уговаривал тебя отвезти меня в Сет. Ты сама предложила.

— Допустим. И куда же ты делся в Сете, любитель парусников?

— Я тебе говорил, что задремал на лавочке.

— А я не верю! Враньё! — выкрикивает Кассандра.

Я с укоризной качаю головой. И почему эта малышка мне не верит? Теряю квалификацию?

— Потом ты ни с того ни с сего падаешь в воду. Затем задаёшь мне вопрос про какого-то Гутентага из Пирмазенса, снова едешь в Сет, любоваться этими проклятыми парусниками и в завершение всех своих странностей очень вовремя оказываешься в подвале, чтобы спасти меня от смерти! Ты думаешь, я полная дура?

Кассандра с вызовом смотрит на меня своими неправдоподобно голубыми глазами. Я примирительно улыбаюсь:

— Хорошо ещё, что ты не задаёшь мне сакраментальный вопрос о таблетках.

— При чём здесь таблетки? Кто вы такой, мсье Вадим? Скажи честно, чего ты добиваешься?

— Кто я такой и чего добиваюсь — не так уж важно. Гораздо важнее узнать, кто ты такая, — произношу я с нажимом.

— А в чём проблема? — высокомерным тоном задаёт вопрос Кассандра.

— Удивительно, но в семейном альбоме Камбрэ нет ни одной твоей фотографии. Я держу пари на что угодно, что и у тётки Шарлотты нет фотографий Кассандры Камбрэ.