Татьяна Полозова - Заблудшие

— Хорошо. Иди. Я понял.

Секретарь вышла из кабинета, бесшумно закрыв за собой дверь.

Адамс вновь забился в кресло, обхватив себя руками, так крепко, что мог бы сцепить пальцы за спиной. Просидев так минут пять, он, вдруг, вздрогнул и ошарашено уставился на дверь.

— Что?! — Воскликнул он. — Меерсон пропал?!

— Да, сэр. Конечно, сэр. Нет, у нас все в порядке. — Оливер поморщился и ткнул пальцем в телефонную трубку, по которой разговаривал с заместителем директора Теренсом.

Барбара прошипела что-то невнятное и скорчила противящуюся физиономию.

— Нет, сэр. Да, сэр. Да, конечно, сэр. Я понимаю, сэр. Да, конечно, я передам. Нет, сэр. Нет, сэр. — Его короткие фразы были наполнены сожалением, виной и, точившемся изнутри, колким, как английская булавка огорчением от провала, которое неизбежно следует в момент, когда тебя распекает начальник.

— Да, сэр. — Оливер издал приглушенный вздох и отключил телефон.

— Что он хотел? — Поинтересовалась Барбара.

Она вытирала свои вьющиеся от воды волосы, ставшие более темными тонким махровым полотенцем с маленькой вышивкой на уголке в виде цветка кактуса Сагуаро.

— Ну… — Оливер немного замялся и сел на край кровати. — Скажем так, он был немного разочарован тем, что Майкл решил обыскать индейцев. Он настойчиво дал мне понять, что все это дело попахивает национальным конфликтом и если мы не закроем его в ближайшую неделю, то можем строить хокан в резервации.

Женщина криво усмехнулась и облокотилась на стенку возле двери в ванной.

— Интересно, что нашли ребята?

Оливер пожал плечами в неопределенности. Ему вдруг вспомнился его разговор со старухой из резервации и ее последние слова, которые он должен был передать Кетрин.

— Дорогой, что-то не так? — Забеспокоилась Барбара, заметив замешательство мужа.

Мужчина почесал затылок, взъерошив свои светлые волосы.

— Просто та женщина — Белая Лилия, сказала мне кое-что от чего мне не по себе.

Барбара присела рядом с супругом и взяла его за руку.

— Ты можешь рассказать это мне?

Оливер развел руками.

— Она сказала мне, что Кетрин стоит знать, что шаман у себя в хокане и ждет ее.

Барбара пожала плечами, не заметив ничего странного в этих словах.

— Ну, наверное, Кет говорила когда-то, что хочет поболтать с шаманом, ты же знаешь, что она этнолог и ей может быть интересна культура навахо. Вот ей Уна Сиху и сказала тебе, что шаман открыт для разговора.

— Да, — неохотно согласился Оливер. — Но мне показалось, что она имела в виду что-то другое. Что-то вообще не связанное с делом.

Барбара понимающе кивнула, и в ее памяти всплыл разговор с незнакомцем в аэропорту. Тот человек, тоже произвел на женщину странное впечатление, и он тоже говорил о Кетрин.

— Тогда, наверное, тебе стоит ей сказать. — Небрежно сказала она мужу.

Отягощенное смертью тело одиноко лежало посреди пастбища. Это уже не был прежний человек с его мечтами, планами и представлениями о том, как должно жить. Все, чем он грезил превратилось пыль, налипшую на его сапоги и забившуюся в уши. Он больше не был чьим-то отцом, мужем и сыном. Это была всего лишь распростертая на желто-оранжевом песке белково-углеродная масса, становящаяся обедом падальщиков.

— Кто он? — Сухо спросил Питер.

— Кватоко Уэмбли. — Также бездушно ответила Барбара. — Двадцать семь лет. Женат. Три дочери. — Как робот стала она выдавать информацию. — Был найден здесь час назад. Нашел один из пастухов. Похоже что это новая жертва того же маньяка-мескалинщика.

Агенты абсолютно безэмоциально смотрели на перевернутое на спину тело мистера Уэмбли. И лишь негромкие всхлипывания его вдовы легким гулом отдавались в голове.

— Страшно. — Холодно пробормотала Кетрин, не понимая сама, говорит она это о произошедшем преступлении или о том, что эти убийства стали настолько обыденным явлением, не вызывающим уже никаких отголосков в душе.

Питер и Оливер, будто согласившись с женщиной, тяжело вздохнули.

Кет обернулась и нашла взглядом супругу убитого:

— Я пойду, поговорю с ней. — Предупредила она.

Агенты не ответили, и только комиссар бросил ей вслед:

— Яжи. Ее имя — Яжи.

Подойдя к женщине поближе, агент Робинсон отметила для себя, как точно индейцы могут подбирать имена.

Кватоко — значит «птица с большим клювом». А клюв, то есть нос, у него и правда был немаленьким. Сама Яжи — миниатюрная, хрупкая, худенькая, ростом не больше метра пятидесяти и весом килограмм в сорок [8] Яжи — в переводе «небольшая». . Тонкая как тростинка, только что показавшаяся на свет из-под земли. Но сильная, раз могла держаться и покорно смириться со смертью мужа. А то, что она смиренно приняла эту смерть, Кет поняла по ее блеклым, потухшим глазам цвета мокко с белесо-серебристыми крапинками. Но в этом потухшем взгляде не было злости о безвременной кончине любимого, не было непонимания того, как все могло произойти, не было страха перед будущим, не было огня мести, а было смирение. Она смирилась, как мирились миллионы…, как смирилась мать Кетрин.

По коже Кет пробежал холодок. То ли от ветерка, прошумевшего над верхушками хоканов и крышами домиков, то ли от воспоминаний. Она отбросила их в дальний угол своей памяти и обратилась к Яжи.

— Миссис Уэмбли, я понимаю, что сейчас не самое подходящее время… — «Стандартная, избитая, ничего не значащая фраза», — тут же подумала про себя Кет.

— Да, я все понимаю. Задавайте свои вопросы. — Спокойно разрешила Яжи.

— Миссис, Ваш супруг имел врагов — здесь или в городе? Кто-то мог причинить ему вред?

Та посмотрела вдаль, заметив, что тело ее мужа, запакованное в черный мешок, уже погрузили в фургон коронера, и со вздохом повернула лицо к агенту:

— Нет. Никого. Не знаю о них. Кватоко был честным, порядочным и не мог никого обидеть. Специально не мог.

Кет поразило, как женщина быстро отождествила смерть мужа и реальность, назвав его имя в прошедшем времени, что было редким явлением для близких и родных жертв.

— Мэм, но Вы кого-то подозреваете? Кто-то приходил к Вашему мужу? — Уточнила агент.

— Нет. Никто из посторонних. А наши…наши часто посещали. Ведь мы недавно вернулись и у нас только что родилась третья дочь. Мы назвали ее Абек…

— Пребывание дома… — Прошептала Кетрин, переведя имя.

Яжи покорно кивнула, даже не удивившись знаниям Робинсон.

— Скажите, миссис Уэмбли, Вы знаете этого человека? — Женщина-агент протянула фотографию с изображением Генри Меерсона, являющегося одним из подозреваемых.

— Генри… — Узнала его та. — Я не знаю как его полное имя. Он приезжал к Хепи Уайта. Был другом его сына. Это все. — Коротко закончила Яжи и отдала фото агенту.