Татьяна Полозова - Заблудшие

— Хорошо, мэм, я думаю, Вы можете идти домой. Простите.

Уэмбли посмотрела на нее благодарственным, облегченным взглядом и пошла прочь через все поле по направлению к домам.

Двое людей вышли из серого здания полицейского участка и глубоко вдохнули свежий воздух. Воздух свободы. Девушка закинула голову назад и с широкой улыбкой посмотрела на расцветающее утреннее небо, освященное только лакомым кусочком алого солнца.

— Прости меня, Эд. Я не хотела втягивать тебя. — Извинилась она перед своим спутником.

Мужчина мягко улыбнулся и приобнял девушку за плечи.

— Все в порядке. Я доволен.

— Доволен? — С изумлением спросила она.

Эдуард еще крепче обнял спутницу и прошептал ей на ухо:

— Я узнал там то, чего не захотел бы знать на свободе, Элли.

Элеонора подняла на мужчину свои темные, как горячий шоколад глаза, еще не понимая о чем тот говорит.

— Я узнал, кто виновен в смерти всех индейцев. И это не тот, кого подозревают «федералы». — Продолжая улыбаться, ответил ей Эд.

— И кто же это? — Теперь удивление сменилось любопытством, профессиональной пытливостью.

Эдуард отстранил девушку от себя, но по-прежнему сжимая ее тонкую руку в своей ладони, повел за собой.

— Эд? Куда мы? Эд? — Попыталась сопротивляться Элли, но безрезультатно — мужчина ничего не говорил и только тащил ее за собой.

Он остановился только когда заметил неспокойное замешательство у края дороги. Там копошилось несколько человек — все были одеты в полицейскую форму и только четверо кутались в простые гражданские пальто и повыше поднимали воротники, спасаясь от прохладного ветра.

Эд и Элли сейчас и сами обратили внимание на то, как похолодало на улице. Температура опустилась ниже двадцати градусов и в воздухе витали мелкие хлопья снега.

Репортеры подошли к месту происшествия в надежде проникнуть за желто-черную полосу, отгородившую окружающий мир от очередного преступления. Возгласы полицейского, возмущенного такой напористостью журналистов привлекли внимание агентов и комиссара.

— О, господа журналисты! — С присущим ему сарказмом воскликнул Питер, подойдя вместе с напарницей к Эдуарду и Элеоноре.

— Да, это снова мы. — Подтвердил мужчина, не обратив внимания на насмешку.

— Вам было мало 48 часов в камере? — Продолжил иронизировать Марлини.

Элеонора криво ухмыльнулась и окинула взглядом Кетрин. Но та, похоже, витала в облаках и мало интересовалась происходящим. Хотя, если бы журналистка знала всю подоплеку, то поняла бы, что ее вывод слишком скоропалителен. Агент Робинсон спрятала нос под воротник своего пальто и только еле слышно что-то бурчала про себя.

— Понимаете, агенты, — начал объясняться Эд, — мы знаем кое-какую информацию и готовы с вами поделиться, если вы позволите нам запечатлеть картину преступления. Здесь же произошло преступление? — Уточнил он.

— Да, здесь произошло преступление, но мы не можем поделиться с вами информацией о нем. Вы же понимаете. — Пояснил агент Марлини. — А вот вас вполне можем обязать рассказать о своих знаниях…

— Да, как же! Ага! Прям так сразу! — Возмущенно возразила Элеонора, за что удостоилась строго-вопросительным взглядом от Кет, в духе «ты-еще-смеешь-с-нами-спорить?» это покоробило уверенность Элли, напомнив ей о том инциденте несколько дней назад, когда эта самая юная агентесса выставила Палмер посмешищем.

— Мэм, вы же должны понимать, что я сейчас кликну полисмену, и он проведет вас обратно в участок, где мы с вами поговорим уже по-другому. — Спокойно-раздражающим тоном увещевал их Марлини, как отец воспитывает нерадивых детишек.

— На самом деле, нам не так уж и много что можно рассказать…, - пошел на попятную Эд и даже отступил на несколько шагов назад от заградительной ленты. — Так что мы, наверное, пойдем. Вам тут и без нас хватит работы. Всего…

Эдуард не успел договорить, как по одному жесту Кетрин Робинсон к ним подошло двое полицейских, которые и ухватили журналистов за руки.

— Это неправомерно! Вы преступаете закон! — Кричала Элеонора, но было настолько привычным явлением, что уже никто не обратил на нее внимания. Даже Эд шел спокойно, «отдав себя в руки правосудия».

Кетрин, закатив глаза, только сжала губы в кривой усмешке и пошла прочь, вновь погрузившись в свои мысли. Марлини проводил напарницу взглядом и нахмурился. Он не понимал причины столь «тихого» поведения Робинсон, учитывая то, что все предыдущее время она пыталась «сунуть свой нос» везде, но понадеялся, что она просто устала. Да и у Питера опять разболелась голова из-за недолеченной простуды, а промозглый ветер грозил обострением заболевания. Мужчина поморщился, представив себя, укутанного с ног до головы в одеяло, и пьющего отвратительные лекарства, и ему стало еще дурнее. Но мысли о работе спасали сейчас как никогда. Этому он мог быть благодарен сам себе.

— Господа, мы с вами как никто знаем, что значило для нас это событие. Никто не хотел повторения. Но вы не хуже меня знаете, что это стало неизбежным… — Старик говорил глухим, сиплым, словно прожженным аризонским солнцем голосом.

— Мы не должны были этого делать… это бессмысленно… — шепотом, нерешительно пытался ответить один из собравшихся.

Тьма североамериканского неба была настолько густой, что ее можно было бы черпать ложкой. Ночь в пустыне всегда являлась временем спокойствия и безмолвия, но даже для нее все происходящее становилось слишком удручающим. Гул голосов в этом затишье имел какой-то мистический характер.

— Ты знаешь это, и я знаю это. — Обратился старик к протестующему. — Мы все знаем насколько это было важно.

— В чем важность смерти этих людей? Они не должны были стать жертвами! Они не имеют никакого отношения к тем обрядам! Мы знали на что шли, когда пытались очистить заблудших, но ни один из них так и не очистился. Никто. Все они теперь сидят за одним столом с Хадуигона. — Уже более категорично заявил тот мужчина.

— Эти жертвы были нужны, чтобы мы могли продолжить свое дело. Они будут вместе с лучшими духами. Они теперь видят своих предков не только во сне. — Продолжал старик.

— Да? Сначала пастух, потом этот чужак… не слишком ли много бессмысленных жертв…

— Лес рубят — щепки летят. — Коротко заявил старик в ответ на выпады.

— Послушай, это уже никуда не годится! Зачем ты дразнишь их? Ты видел кто они? Это не комиссар, которому на все наплевать, ему лишь бы побыстрее уйти. Они молоды и хитры. Они все узнают! — Теперь уже кричал его соперник.

— Макки, ты видел Генри, ты слышал, что он говорил, ты знаешь, что он рассказал бы им все… Он и так долго вмешивался туда, куда не следует, а Хепи Уайта разболтал ему! — Осек мужчину старик.