Уилл Фергюсон - 419

— Так эти кретины и впрямь напечатали бумаги, подписали и прислали, — зафыркал Уоррен. — Кёрку пришлось сочинять новые требования. Передал дела помощнику, лейтенанту Ворфу, тот стал им слать письма на клингонском. Кое-кому даже удавалось у мошенников деньги вытягивать. Честное слово. Дескать, пособлю, но сначала докажите свою искренность, пожертвуйте каких-то сто долларов Церкви Пресвятого Турнепса.

— А они не гуглят имена? — спросила Лора. — Не выясняют, кто такие Фред Флинтстоун и Капитан Кёрк? [51] Фред Флинтстоун — персонаж американского комедийного мультсериала «Флинтстоуны» («The Flintstones», 1960–1966) о жизни рабочего семейства в обстановке каменного века. Капитан Кёрк — один из главных героев фантастических телесериалов, кинофильмов и т. д. «Звездный путь» («Star Trek», с 1966), выпускник Академии Звездного флота; ромуланцы и клингоны — воинственные инопланетные расы из вселенной «Звездного пути»; лейтенант Ворф — также персонаж «Звездного пути», клингон, воспитанный людьми.

— Жадность глаза застит, — ухмыльнулся Уоррен.

«Жадность против смекалки, и смекалка всегда в выигрыше». Где она это слышала? Будто за стенкой прошептали.

— Так башлей хотят, — объяснил Уоррен, — даже не догадываются, что их за нос водят, а потом уже поздно. Тут у них срывает крышу, они поливают тебя грязью, грозят смертью. Ну и плевать. Все равно в итоге мы над ними ржем и все это публикуем — любой может прочесть. Вот, глянь.

Он открыл новое окно, кликнул на закладку. Какой-то англичанин вывесил фотографии сломанного холодильника, который он послал нигерийскому жулику наложенным платежом, — а тот щедро раскошелился на доставку, ожидая получить… да кто его знает что? Может, золото. Уж явно не сломанный холодильник. Гневное письмо из Нигерии пестрило изобретательной бранью.

— Или еще лучше — разводила пишет мошеннику, мол, буду там-то в понедельник. Встречаемся в аэропорту. Наденьте желтую шляпу, желтые туфли и желтые носки. Один заманил нигерийца в Амстердам, и тот перед веб-камерой возле универмага часами зависал как дурак. А если мошенник требует объяснений, разводила давай вопить: «Где вас носило? Я вас ждал!» Иногда отправляют жулье в «Вестерн юнион», а когда эти придурки пишут, мол, деньги не прошли, разводила ему: «Их кто-то получил! Кто там у вас обналичивает мои переводы?» Ну и они давай искать. Если нам повезет, они между собой передерутся, решат, что их партнеры обувают.

Уоррен открыл еще один сайт для разводил с прогибом, перешел в раздел «Архив».

— Это у нас коллекция трофеев. Мы туда о свежих победах пишем.

Фотографии молодых африканцев — с улыбкой и без улыбки, у одних репы на головах, другие салютуют а-ля Бенни Хилл, [52] Бенни Хилл (Алфред Хоторн Хилл, 1924–1992) — английский комик, актер, создатель, ведущий и центральный персонаж комедийного «Шоу Бенни Хилла» (1951–1991). Салютовал он по-военному, с подчеркнутой молодцеватостью. третьи в лифчике и панталонах («в доказательство вашей искренности»), у четвертых рукописные таблички — «В МОИХ ТРУСАХ ЖИВЕТ СТРАШНЫЙ ЗВЕРЬ», или «Я СТРЕЛЯЛ В ДЖ. Р.!», [53] «Кто стрелял в Дж. Р.?» — лозунг рекламной кампании (1980) американской мыльной оперы «Даллас» («Dallas», 1978–1991); расследование покушения на персонажа «Далласа» Дж. Р. Юинга занимает почти весь третий сезон. или «ТАЩИ НАС ОТСЮДА, СКОТТИ! ТУТ НЕТ РАЗУМНОЙ ЖИЗНИ». [54] Цитата из американо-канадского телесериала «Капитан Пауэр и солдаты будущего» («Captain Power and the Soldiers of the Future», 1987–1988), где, в свою очередь, вольно цитируется «Звездный путь».

Один человек держал плакат якобы на шведском:

ЯПОЛ

НЫЙЛ

ОПУХ!

Другой написал то, что счел названием международного банковского картеля:

П.О. РейхсТрест Рациональных Европейских Торговых

Лукративных Операционно-Хозяйственных Активов

Уоррен уже смеялся в голос.

— Обхохочешься, блин!

Но Лору повело — не от грусти, нет, не вполне. Что-то не стыковалось, трепетало, ускользая. Уоррен промотал вниз: бесконечные фотографии, на каждой штемпель «СОБСТВЕННОСТЬ!». Она уже встречала такие снимки. В исторических монографиях.

Уоррен открывал все новые окна, они заполняли монитор, заслоняли друг друга.

— Погоди-погоди, — сказал он, когда она поднялась. — Вот это тебе понравится. Я тебя вспоминал.

Уважаемый вождь Огун.

Счастлив получить от вас весточку, старина! Я прекрасно помню те деньки, что провел в Колониальной администрации Судана. Я работал с профессором Фиолеттом, который изучал афродизиакальное воздействие копытов зебры на жен британских чиновников. Полагаю, супруг миссис Павлин в конце концов убил профессора Фиолетта. В библиотеке. Подсвечником.

Искренне ваш,

полковник Горчиц, ОЕВ

P.S. Я переслал вашу просьбу моей помощнице мисс Пурпур, сотруднице Управления Легальных Исследований Корпоративного Аппарата (У.Л.И.К.А.), которая курирует финансовые вопросы подобного рода.

— Копыт, — сказала Лора. — А не копытов.

— Чего?

— Я к маме спущусь.

— Подожди. Вот, глянь. Еще один дуболом пришел к Церкви Пресвятого Турнепса.

Напротив на немом телеэкране участники конкурса перешли к живым червям, а Лора устала от братниных игр. Но, уже уходя, заметила на экране письмо, которое начиналось словами: «Мои поздравления с тождествами…» И застыла.

— Открой-ка, — сказала она.

Открылось письмо. Ответ полковнику Горчицу от вождя Огуна. Вот оно: «тождествами». Не самая уникальная ошибка, но все же…

— Можно мне копии? — спросила она. — Этих писем. И остальных? Распечатаешь мне?

— Которые?

— Все.

— Там страниц сто минимум.

— И письма, которые папе писали, — прибавила она. — Они тоже нужны.

— Ей тут нельзя.

— Ей некуда идти.

— Ей тут нельзя.

Говорили о ней, шептались на иджо, чтоб она не поняла. Но она понимала. Понимала, о чем говорят, слышала в звоне материного голоса, в паузах между словами.

— Вечно ты в облаках витаешь. Дурья твоя башка. Как тебе взбрело ее сюда тащить? Ей тут нельзя.

— Ей больше некуда идти.

Амина лежала спиной к ним на циновке, притворялась, что спит. Ннамди включил ей отпугиватель москитов, и она смотрела, как вьется тонкий дымок. Снаружи лило как из ведра, дождь колотил по крыше. По стене скользнула ящерка — оранжевая голова, за ней текучее синее тельце.

Говорили об Амине.

— Ей тут нельзя. Пускай уходит.

Вся деревня явилась встречать Ннамди — криками и смехом, барабанным боем и плясками.

— Блудный сын вернулся! — крикнул кто-то.

— Аминь! — ответил кто-то другой.

Женщины махали пальмовыми листьями, мужчины отбивали ритм. У Амины закружилась голова. Барабаны иджо — они такие… неумолимые, никогда не замолкают, не переводят дыхания, так не похожи на одинокие струны годже и дыхание флейт какаки, так не похожи на музыку Сахеля. Северные фула — тоже барабанщики, но до этого молота по наковальне им далеко. Ритмы фула рождались из толченого проса — женщины собирались вокруг глубокой ступы, превращали музыку в пищу, пищу — в музыку. У иджо барабаны другие — кровь и пламя, дождь и гром; человеческое сердце после тяжкого труда.